Эллингтон

P.S придёшь сегодня на завтрак? Буду рад увидеть тебя.»

Я прижала письмо к груди и побежала наверх. Какие-никакие у нас зарождаются отношения.

Приняла душ, сделала лёгкий макияж. Мокрые волосы всегда завиваются, поэтому я просто их заколола крабиками с двух сторон. Наверное, впервые явлюсь в платье во дворец. Белое в мелкий рисунок, полевых цветов. На широких бретелях. Прямое чуть ниже колена. Осталось найти босоножки. Платье уже перебор, а с каблуками точно стану сенсацией. Я выбрала босоножки на небольшой платформе.

Улыбнулась отражению в зеркале и побежала.

– Добрый день, мистер Томпсон! Как вы после вчерашнего? – спросила я, как только переступила порог.

– Я спокоен, в отличие от женской части прислуги, – холодно ответил дворецкий.

Крайне не люблю, когда люди со мной формальны и закрыты. Тем более мы знакомы с ним много лет.

– Бедняжки, – пожалела их я. – Можно мне навесить прислугу после завтрака?

– Думаю, это излишне их потревожит.

Ну вот опять.

– Что ж, передавайте от меня привет. Хорошего дня.

Это излишне их потревожит. От меня, конечно, всегда было много шума, но в последнее время часто ограждают от общения с прислугой.

Томпсон проводил на этаж. Я направилась в комнаты Эшли, совсем не удивлённая Уиллу, который идёт мимо её двери.

– Мисс, Валери. Прекрасно выглядите, сегодня, – он оценивающе посмотрел на меня. – Вчера слишком официально. – Скривился он.

Что за человек этот Уилл? Тем не менее я рада, что можно с кем-то поболтать.

– Обычно я одета более неформально, – развела я руками.

– А что сегодня необычного? – Уилл подмигнул, и я вспомнила наш вчерашний разговор.

– Уилл, кажется, это не ваше дело, – я обошла его и повернулась, чтобы продолжить разговор. – А как ваши успехи? Эшли уже известно хотя бы ваше имя?

– Уверен, мысли Эшли сейчас только обо мне.

Его самоуверенности можно позавидовать.

– Надо же, какой молодец, – покачала я головой. – У тебя большее будущее Уилл.

– Желаю тебе того же.

Я закатила глаза и вошла в комнату Эшли, обнаружив там только служанку.

– Бетти, привет!

– Доброе утро, мисс Валери.

– Где Эшли?

– Её навестил психолог, они в библиотеке.

Ну, конечно. Главное мне с ним не пересечься.

– Тогда я пойду сразу в столовую. Ты как в порядке?

Она опустила глаза. Значит, не в порядке. Я подошла и приобняла её:

– Милая, что случилось?

– Миледи, мне кажется, это важно, но вы знаете, мне так сложно обратиться к кому-либо.

– Всегда можешь рассказать мне, я решу, кому это нужно знать, – заверила я.

Она взглянула на меня, убедившись, что я слушаю:

– Я была, наверное, минут за десять до взрыва в том крыле. Услышала странный разговор, не видела кто, но… не придала тогда значения, – она снова посмотрела на меня, я кивнула. – Один сказал: «Время истекло, он не пришёл», другой ответил «Он был настроен решительно, что его остановило? Не сдаст ли он нас?». Первый засмеялся и спросил: «Кому? Забыл, на кого мы работаем? Идём. Сделаем свою работу, а с ним потом разберёмся», – Бетти развела руками. – Вот, собственно, и всё.

– Думаешь это как-то связано с тем, что вчера произошло?

– Мне не были знакомы эти голоса. Даже акцент другой. Это не кто-то из прислуги или охраны. Но о какой работе могут говорить гости?

Девочку это сильно беспокоило. Но, честно говоря, я не любитель строить догадки и расследовать. Оставлю это для Эшли.

– Бетти, эта ситуацию может иметь множество объяснений. Я тебя услышала, постарайся теперь не думать об этом. Хорошо?

Я потрепала её по голове, Бетти засмеялась.

– Мисс, Валери, вас так здесь не хватает! Одним своим присутствием делаете всё вокруг светлее.

– Это приносит мне огромную радость! – я обняла её. – Кажется, подошло время завтрака. Я пойду.

– Хорошего дня, мисс Валери.

Томпсон позвал меня в столовую. Она предназначена для королевской семьи и важных гостей. Прямоугольный стол на восемнадцать человек, накрытый белой скатертью, является центром комнаты. Через высокие окна сюда проникает много света, а золотистые шторы собранные по углам комнаты, создают уют. Стены здесь светлого бежевого цвета, пол выложен плиткой текстурой дерева. Слева от меня ряд столов с сервизами, приготовленными блюдами и всем необходимым, чтобы тут же подать гостям. За столом уже сидят два короля и принц. Грегори справа во главе стола. Он смотрится величественно на фоне стены с камином и картиной дворца Эллингтон, написанной маслом. По обе стороны камина стоят два лакея. Кано справа от Грегори, а рядом с ним Кайл. Все трое одеты менее официально, чем вчера. Чёрный смокинг считается здесь повседневной одеждой. И только у принца чёрная водолазка вместо белой рубашки.

– Доброе утро, – я присела в реверансе.

– Мисс Маклер, – Кайл встал и поприветствовал меня, поцеловав руку. Кано невнятно произнёс, приветствую, не отрываясь от газеты. Грегори, не дожидаясь лакея подвинул мне стул и сказал:

– Я попросил Мэрилин остаться и принять тебя после завтрака.

Я сделала глубокий вдох. Меня раздражало, как Грегори принимал решения, не спросив меня. Не нужно быть злой перед Кано и его сыном, отвечу помягче:

– О, нет-нет, Грегори я совершенно в порядке. Даже спала всю ночь хорошо.

Кайл не сводил с меня глаз как я зашла, и только на этой фразе отвёл глаза.

– Скорее всего, ты утомилась, – настаивал на своём Грегори. – Осознание произошедшего придёт позже. Следующие ночи у тебя могут вновь начаться…

– Доброе утро! – Эшли вошла в самый подходящий момент. Грегори не имел права перед гостями говорить о моих проблемах.

– Папа, король Кано, принц Кайл. – Эшли присела в реверансе, а дворецкий пригласил её занять место рядом со мной и справа от Грегори. Если моё присутствие Кано не признавал, то её встретил улыбками и комплиментами:

– Мисс, Эшли, представляю, через что вам пришлось пройти, но выглядите вы чудесно!

– Спасибо! Я очень проголодалась, буду рада просто вас послушать.

Она держится хорошо и знает, как элегантно оградить других от себя. Я надеялась, что разговор к психологу больше не вернётся. Спасибо Кано, который восторгался оперативностью гвардейцев и управления безопасности.

Позавтракав, мы вышли в коридор. Эшли несколько раз обернулась, словно кого-то искала, может, обеспокоена, не слышит ли нас кто-либо.