Эльминстер должен умереть!

— Но этот путь охраняется со стороны дворца! Как ты прошла?

— Пожалуйста, лорд, стражи Шага Долин пропустили меня! Им приказал лорд Вэйнренс и пообещал позаботиться о том, кто меня преследует! Пожалуйста, господин, я должна уходить отсюда!

Драконы смотрели лишь на то, что она им показывала, но маг покраснел и отвёл глаза.

— Откуда мне знать, что ты говоришь правду? — спросил он сердито.

— Вэйнренс точно тебе скажет, — пробормотал один из пурпурных драконов. — Когда будет принимать твой доклад.

В ответ маг покраснел еще сильнее и замахал на Шторм.

— Убирайся, — приказал он. — Просто... уходи.

— С-спасибо, добрый лорд! — ответила Шторм и бросилась дальше под деревья. Неподалеку, как она помнила, был ручей, который поможет запутать следы на тот случай, если кто-то изменит свое решение просто отпустить девушку.

По пути туда Шторм закатила глаза. За прошедшие века она чуть не разучилась притворяться, но мужчины за это время практически не изменились.

Глава 20 Когда встают мстительные духи

— Вы готовы к настоящим неприятностям? Хорошо, хорошо.

Марлин был доволен.

Молодой наследник на самом деле потирал руки.

Мэншун закатил глаза. Даже Фзоул не был так плох в худших проявлениях своего злорадства.

Телохранители юноши ожидали дальнейших приказов. Ормантор, как обычно, молчал. Эта высокая, широкоплечая гора мышц редко роняла хоть слово. Гаскур, однако — неприметный Гаскур, с лицом, которое легко забыть — посыльный, носильщик и торговый агент Марлина, чья служба позволила юноше достичь всего, чем он мог гордиться — Гаскур заметно волновался.

— Куда мы направляемся, милорд? — спросил он.

Марлин улыбнулся, будто один из сытых котов своей племянницы.

— Нет, Гаск, тебе лучше не знать. Так будет безопаснее.

Мэншун сдержался, чтобы не закатить глаза снова. Скорее, так будет еще глупее.

Гаскур наверняка подумал то же самое, хотя и не стал говорить это вслух. Блеск в глазах Ормантора говорил, что он такого же мнения.

— Пойдемте, — нетерпеливо сказал Марлин. — Слава ждет нас!

Мэншун невесело улыбнулся. Настало время немного поразвлечься, размять щупальца, и прикончить стражей, которых приставили охранять тайный ход — чтобы глупый лорд Грозозмей смог добраться до палаты Драконьего Черепа и испытать свое тайное оружие. Если в этих артефактах действительно живут призраки синего пламени, и Марлин сможет ими управлять, то они действительно станут мощным оружием.

А если управлять ими он не сможет, то всем амбициям юноши придет скорый и болезненный конец.

— Слава, — пробормотал Мэншун в сияние наколдованной сцены — ждет, лордишка.

***

Эльминстер достиг определенного места в коридоре и остановился. Прямо перед ним сейчас должна находиться старая магическая печать, а он был — пора уже признать — совсем не тем, что прежде, и то, что нужно было сделать, нужно было сделать с осторожностью.

Он вытянул руку вперед, в пустое пространство.

Которое осталось пустым, хотя вокруг раздался шепот и пробежал вдаль по темным камням.

Эльминстер сделал осторожный шаг вперед, и — ничего не произошло.

Хорошо.

Он сделал еще шаг. По-прежнему ничего. Еще шесть шагов привели его к камню, который он помнил. Камень сдвинулся под его рукой и позволил ему войти в стену, обойдя магическую ловушку, ожидавшую в нескольких шагах дальше по коридору.

Прошли целые века с тех пор, как королевский склеп охраняли скучающие пурпурные драконы, но его по-прежнему защищало кое-что другое, не считая магической сигнализации, которая предупредит боевых магов во дворце наверху, если среди них еще остались те, у кого достаточно мозгов, чтобы их можно было предупредить.

Эльминстер начинал в этом сомневаться.

***

Воздух в палате Драконьего Черепа оказался не таким застойным, как в прошлый раз, а мрак — не таким густым. Даже пустота не была неподвижной: она пульсировала, и клубилась, и плыла бесконечными, беззвучными потоками, которые можно было легко ощутить.

Искажённые печати были целы и невредимы, и хотя Марлину от них становилось дурно, он был рад. Это означало, что волшебники — даже королевский маг, Ганрахаст — не смогут проследить за ним с помощью заклятий или узнать, где он находится и что собирается сделать.

Что было в самом деле весьма хорошо, учитывая, что он собирался сделать то, что весьма вероятно сочли бы за измену высшей степени.

— Я просто экспериментирую, — пробормотал он. Но это оправдание показалось жалким даже самому Марлину; никакой присягнувший Короне волшебник или придворный на это не купится.

Так что лучше бы сделать то, за чем он пришел, как можно быстрее, и вернуться к своим телохранителям прежде, чем они досуха выпьют вино в самом глубоком погребе «Старого Дварфа». Время от времени патрули должны проходить даже мимо закрытых для посещения залов дворца.

Марлин сделал глубокий, взволнованный вздох, взял в одну руку чашу, а в другую — пергамент со своими записями, и активировал одно из своих колец, чтобы зажечь свет и прочесть написанное.

Это напомнило ему, что на поясе висит Парящий Клинок, и наверное стоит снять его и отложить в сторону, чтобы разбираться только с одним призраком за раз.

Помещение вокруг было все таким же пустым, и его стены терялись в вековечной тьме — но мебели здесь явно не хватало. Так что Марлин просто положил пояс с ножнами, в которых лежал меч, на пол в нескольких шагах от себя, и встал так, чтобы видеть его, пока он будет работать с чашей.

Его записки о призыве или ритуале, или как это правильно называлось, были короткими и простыми.

А это означало, что больше поводов для промедления не осталось. Марлин поднял чашу, в его горле неожиданно комком свернулся страх. Он посмотрел в записи и твердо произнес: «Аррутро».

Слово далеко прокатилось по комнате, хотя, казалось, оно было не громче обычного — и в одно мгновение тьма сгустилась и воздух зазвенел от внезапного напряжения. Марлин огляделся на тот случай, если что-то кралось во тьме, пытаясь застать его врасплох, но ничего не увидел и продолжил.

— Тар ламмитрух арондур халамоата, — добавил он громко и не спеша. Юноша понятия не имел, на каком языке — если это был язык — он сейчас говорит, но эта речь казалась древней, величественной и угрожающей. Очень угрожающей.

В помещении похолодело еще сильнее.

— Тан том танлантар, — прочел он и моргнул, когда чашу в его руке охватил странный синий огонь. Яростное пламя побежало по его руке до самого локтя, окутав ее и чашу беззвучным бесконечным пожаром. Жара от этого огня не было никакого, и Марлин не чувствовал боли, только раздражающий, достающий до самых костей зуд.