Эльминстер в Миф Дранноре

Каждый четвертый день после легкой закуски в час высокого солнца дамы всех пяти старейших династий собирались возле Сатирданс Пула, небольшого водоема в частном парке позади многобашенного особняка дома Торнглара. Они купались в теплой воде, в которую, на всякий случай, добавлялась розовая вода с пряным ароматом, и потягивали из высоких зеленых резных бокалов вино, настоянное на летней мяте. Подносы со сластями и заслуженно известными на протяжении многих лет прекрасными винами Торнглара свободно плавали между ними. Но истинная причина, по которой дамы снова и снова возвращались на это самое место, была в другом: сплетни.

Итритра Морнмист присоединилась к щебечущей компании и, как всегда, поприветствовала ее тихой улыбкой. Она уже начала спускаться в теплую, успокаивающую воду, млея от удовольствия, когда заметила, что только ее бокал остался полным. А почему не наполнены остальные? Где, спрашивается, слуги?

Хозяйка дома заметила взгляд Итритры, прервала беседу и, наклонившись к ней, тоном заговорщицы сообщила:

– О дорогая, я их отослала прочь, мы сами будем наполнять свои бокалы… Ведь не каждый день приходится обсуждать измену короне!

– Измену короне? Какими изменами может заниматься коронель? Этот эльф такой старый, что вряд ли он может соображать, не говоря уж о жизнеспособности вообще! – воскликнула Итритра, вызвав взрыв смеха тех дам, что уже сидели в воде.

– Ах, вы же у нас вне пределов досягаемости, дорогая Итритра. Очевидно потому, что все время проводите в своих подвалах, корчуя грибы, чтобы заработать на жизнь, – съязвила Дьюла Эвендаск. От такой грубости добродетельная Алаглосса Торнглар закатила к небу глаза.

– Что ж, это, по крайней мере, доказывает моим старейшинам, что я умею работать, – отозвалась Итритра. – Кроме того, это позволяет избежать окончательного исчезновения нашего дома – вы тоже можете попробовать… или, ну, в общем, я не предлагаю…

Силиврен Дэданс, самая тихая и вежливая из присутствующих дам, что-то буркнула в бокал, который наполняла в этот момент, и решила, что благоразумнее всего остудить тон беседы. Поставив бокал на поднос, она закрыла графин и вернула его на нужное место в маленьком ручейке среди кустарника.

– Весь город говорит об этом, – спокойно объяснила она, – Коронель посвятил в арматоры королевства какого-то человека! К тому же мужчину! Вора, который украл кийру первого дома, ворвался к ним, чтобы украсть заклинания и ограбить их дам!

– Это не дом ли Старима, а? – суховато спросила Итритра. – Между старым Элтаргримом и нашими самыми благородными домами никогда не было большой любви.

– Дом Старима служит Кормантору лет на тысячу больше, чем любой другой, какой я могу назвать, – неохотно возразила Пуингара Лорил. – Корманторцы истинно благородного духа не считают их гордость чрезмерной.

– Корманторцы истинно благородного духа вообще не позволяют себе спесивости, – нежно отозвалась Итритра.

– Ох, Итритра! Вы всегда скажете, как отрежете, язык у вас что клинок! Не знаю, как ваш лорд вас терпит! – сказала Дьюла Эвендаск, раздраженная тем, что перестала быть центром внимания.

– Я слышала как, – заметила Алаглосса Торнглар, глядя вверх, на листву.

Итритра вспыхнула румянцем, потому что дамы, сидящие в воде, захихикали. Дьюла тоже расхохоталась, а потом поспешила опять перехватить всеобщее внимание. Сегодня кончики ее ушей почти свисали под тяжестью драгоценных камней, подвешенных рядами:

– Гордые Старимы или не гордые, но это не они, – оживлённо сообщила она. – Это дом Аластрарра. В Суде говорят, что оба судейских мага скорее готовы бросить вызов перед алтарем Кодлерона, чем позволить человеку разгуливать среди нас, жить в городе и уж тем более позволить хотя бы одному из них именоваться арматором! Кое-кто из молодых арматоров, не из лордов, а те, которым почти нечего терять, уже были во дворце, преломили свои клинки и швырнули их обломки к ногам коронеля! Один даже бросил их прямо в самого Элтаргрима!

– Интересно, как долго это продлится, – начала вслух размышлять Итритра, – прежде чем этот человек встретится с… несчастным случаем?

– Совсем недолго, если взгляд Суда Магов что-нибудь да значит, – выпалила Дьюла, и глаза у нее заблестели. – Если нам повезет, то они бросят ему вызов на Суде или заранее метнут заклинания поиска, так что мы сможем наблюдать, как его разорвут на части!

– Как цивилизованно, – пробормотала Силиврен, ее услышали Алаглосса и Итритра. Ушей Дьюлы, слышавшей только себя, эти слова не достигли.

– А потом, – продолжала заливаться она, – первый дом мог бы объявить охоту, впервые за много веков. Превратили бы старого Элтаргрима в животное, затравили его! А потом у нас появился бы новый коронель! Ох, как интересно! – В избытке чувств она схватила графин и, забыв про бокал, осушила его.

Зашатавшись, Дьюла просто опрокинулась назад, в водоем, зажимая рот и дрожа.

– О боги! Дорогая, только не утоните здесь, – запричитала Пуингара, поддерживая ее над водой, – иначе все наши лорды явятся сюда выяснять, почему это мы говорим здесь о соперничестве династий без их разрешения!

Итритра с большим восторгом принялась хлопать закашлявшуюся Дьюлу по спине, от ее шлепков драгоценности эльфийской интриганки разлетались по всему водоему и звякали по плавающим подносам.

Алаглосса одарила правящую леди дома Морнмист натянутой улыбкой, и Итритра поняла, что хозяйка дома хорошо видит наигранность ее сочувствия и усердия и что молчание на эту тему впоследствии может играть роль.

– Ну, полно, полно, неженка, – заботливо приговаривала Алаглосса, обнимая одной рукой дрожащую леди Эвендаск. – Теперь лучше? Наше вино только кажется слабым. Но оно покрепче тройного хереса, от которого наши лорды так оглушительно хохочут друг над другом.

– О, – промурлыкала Пуингара, – значит, вам перепадало кое-что покрепче, не так ли?

Алаглосса повернула голову и одарила леди из дома Лорила таким взглядом, будто тихо воткнула в нее кинжал, и не один. Пуингара только улыбнулась и спросила:

– Ну? И как это было?

– Хотите сказать, вас интересует, отчего это наши лорды цепляются за колонны, хихикают, как мальчишки, вопят и валятся с ног? – вдруг, засмеявшись, вмешалась Силиврен. – Ну что ж, на вкус этот херес ужасен!

– Вы пили тройной? – недоверчиво спросила Пуингара.