Эльминстер в Миф Дранноре

Мистра не подала виду, что слышала.

К тому времени, как Эл выскочил в разрушенную палату и направился к груде обломков в ее центре, эльфы, бегущие сзади, были уже совсем близко.

Принц повернулся к преследователям с таким встревоженным лицом и воздел руки так, словно был не уверен, какое заклинание метнуть. Разгоряченные охотники ворвались в палату, размахивая мечами и завывая, но остановились.

Эльф, который был впереди всех, неуверенно прошептал:

– Здесь что-то не так… Он был прежде не так напуган. Это, должно быть…

– Тихо! – рявкнул Ивран Селорн и отпихнул его в сторону. Испуганный эльф поскользнулся и чуть не упал на камни, но Ивран не обратил на это внимания. Это был миг его славы.

Он с неторопливой грацией направился к Эльминстеру, почти танцуя на цыпочках:

– Итак, человеческая крыса, тебя, наконец, загнали в угол, не так ли?

– Загнали, – с улыбкой согласился Эльминстер. Пугливый эльф опять поднял тревожный крик, но Ивран шикнул на него и с глумливой улыбкой снова повернулся к Эльминстеру.

– Вы, волосатые варвары, воображаете о себе, что слишком умные, – заметил он, сверкая глазами, – так и есть… слишком умные. К несчастью, в уме полудурка иногда заводится дерзость. И ты проявляешь изрядные ее запасы. Думаешь, что можешь вырезать наследников не менее чем десяти домов Кормантора – одиннадцати, если считать и Аластрарра, чей драгоценный камень мудрости ты носил, когда вторгся к нам. А кто сказал, что ты не убил Юмбрила, чтобы заполучить кийру? Убил и не заплатил за это? Далеко не все, кто носит арматорское звание и честно служит Кормантору, убивали столько эльфов, сколько уничтожил ты.

Тут Ивран Селорн с явно преувеличенным удивлением оглянулся на своих товарищей, а потом опять повернулся к Эльминстеру:

– Видишь? Здесь много эльфов. Какая блестящая возможность увеличить свой счет! Почему же ты не нападаешь? Может быть, ты испугался?

Губы Эльминстера приподнялись в полуулыбке:

– Мистра никогда не была жестокой.

– Ах так? – Ивран скептически повысил голос, – А что же тогда был за взрыв у пруда? Может быть, он произошел сам по себе?

С натянутой, волчьей улыбкой, Ивран распорядился, чтобы эльфы окружили Эльминстера. Сам он при этом держался на безопасном расстоянии.

Эльфы так и сделали, молча и улыбаясь. Затем вожак кровожадных охотников повернулся к своей добыче и сказал:

– Позволь мне назвать тебе имена тех наследников и большей частью арматоров, которых ты убил: Ваэлвор и те, что погибли от твоего взрыва: Йесчант, Амартен, Ибрийл, Гваэлон, Тассарион, Ортоурэ, Беллас и, как я слышал от наших магов, Экорн и Аугламир.

Ивран опять двинулся вперед, медленно, подбрасывая свое длинное узкое лезвие и ловя его. Это беспокойное жонглирование означало, что скоро эльф метнет свое оружие.

– Только одного из этих наследников – не говоря уж о дюжине или около того слуг, которых ты свалил заодно, – было бы достаточно, чтобы ты заплатил смертью. Только одного! И теперь, когда ты, наконец, попался, мы думаем, сколько раз тебя надо убить: десять раз по… или это должно быть одиннадцать?

Ивран подошел еще ближе:

– Двое из тех, кого ты убил, были моими близкими друзьями. И каждый из нас здесь опечален потерей леди Симрустар. Ты уничтожил прекрасную деву, человеческий червяк. Можешь ли ты хоть что-нибудь сказать, хотя это и бесполезно, в свою защиту? Что-нибудь, что развлечет нас перед тем, как мы разрубим тебя на куски?

Ивран прокричал последние слова и бросился в атаку, швырнув свое лезвие, как серебристую молнию. Предполагалось, что лезвие должно было порезать руку Эла и тем самым помешать ему метнуть ответное заклинание, прежде чем другие эльфы – теперь прыгавшие со всех сторон – доберутся до жертвы.

Мрачно улыбнувшись, Эльминстер сотворил заклинание и начал подниматься в виде снопа белых искр. Нападавшие эльфы по инерции проскочили сквозь него и проткнули друг друга, глубоко вонзив клинки.

И теперь одни эльфы корчились в муках, а другие визжали или плевали кровью на камни.

Столб кружащихся искр начал отплывать в сторону, по направлению к коридору, по которому сюда входил Эл. Рыча и задыхаясь, пронзенный двумя мечами сразу, Ивран закричал:

– Убить человека! Заклинанием ищущего меча!

Но слова захлебнулись в больших пузырях крови возле губ. На помощь Иврану подбежал эльф, у которого по лбу из резаной раны тоже струилась кровь, – тот самый, который был так испуган. Его руки пылали заживляющей магией.

Тланнатар Вратри последовал призыву вожака, от ярости почти выплюнув слова:

– У меня есть заклинание! Посылайте мечи!

Эльфы, которые еще могли держать оружие, покорно швырнули клинки в воздух. Заклинание, которое бушевало вокруг рук Тланнатара светло-голубыми звездными вспышками, притянуло лезвия и смертоносным потоком направило через всю палату.

Колонна кружащихся искр и света остановилась на входе в коридор. Брошенные клинки отклонились от направления своего полета, чтобы обойти эту колонну, набрали скорость, а потом, разлетевшись в задней части комнаты в разные стороны, ринулись назад такой же смертельной стаей.

Тланнатар закричал, когда один из клинков вонзился ему в ухо. Эльф так и свалился с открытым ртом, будто зевнул в последний раз. Ивран, поддерживаемый своим целителем, получил один дротик в горло и захлебнулся кровью. Еще один эльф упал замертво, когда меч проткнул его живот. Шатаясь, он сделал два неуверенных шага в сторону груды камней, как будто искал укрытия, потом обрушился на нее и больше не шевелился.

Когда колонна искрящегося света удалилась по коридору и в комнате наступила тишина, перепуганный эльф огляделся вокруг. Из всех охотников только он один остался на ногах, хотя кто-то еще стонал и слабо шевелился возле стены.

Ошеломленный, он заковылял в сторону звуков, надеясь, что излечивающего заклинания, которое у него еще оставалось, будет достаточно. Однако к тому времени как он добрался туда, тело было уже неподвижным и тихим.

– Сколько наших смертей потребуется, чтобы заплатить за жизнь одного человека? Коллерон! Сколько?

Дикая сила поднималась в Эльминстере – такой он еще не знал, если не считать объятий Мистры, – и с каждой секундой он чувствовал себя более сильным, разгоряченным и властным. Он кружил в сердцевине пурпурной магии, которая всасывалась в него, придавая ему энергию, дикую, необузданную и прекрасную!