Элрик из Мелнибонэ (сборник)

— Хорошо бы узнать, когда начнется эта битва.

Брут перевесился через край и уставился на альбиноса.

— Я думаю, скоро,— сказал он.

Элрик стоял в одиночестве на палубе, опираясь на леер и вглядываясь в море,— но море, как и весь остальной мир, было затянуто белым клубящимся туманом. Элрик спрашивал себя — а есть ли вообще под килем корабля вода. Он поднял взгляд на парус, наполненный теплым и сильным ветром. Было светло, но он не мог определить, который теперь час. Рассказ Корума об их прежней встрече привел Элрика в недоумение, и он задавался вопросом — не мог ли он раньше видеть сны, похожие на этот, сны, которые он совершенно забыл по пробуждении. Однако бессмысленность подобных рассуждений скоро стала ему очевидна, и он обратился к вопросам более насущным — что это за капитан ведет свой странный корабль по не менее странным водам?

— Капитан,— услышал Элрик голос Хоукмуна и повернулся, чтобы пожелать доброго утра этому высокому светловолосому человеку с необычным шрамом посередине лба,— просит нас четверых к себе в каюту.

Из тумана появились двое других, и все вместе они направились в носовую часть корабля. Они постучали в красновато-коричневую дверь, и их тут же пригласили внутрь — капитан уже налил вина в четыре серебряных кубка. Он сделал движение рукой в направлении огромного комода, на котором стояло вино.

— Угощайтесь, друзья мои.

Они взяли кубки — четыре высоких, гонимых роком воина, и, хотя внешне они ничем не походили друг на друга, на каждом была некая печать, свидетельствовавшая об их принадлежности к одной категории людей.

Элрик обратил на это внимание. «Да, он один из них»,— сказал он себе и попытался припомнить подробности вчерашнего рассказа Корума.

— Мы приближаемся к месту назначения,— сказал капитан.— Скоро высадка. Я думаю, наши враги не ожидают нас, но сражаться с этими двумя все равно будет нелегко.

— С двумя? — спросил Хоукмун.— Только с двумя?

— Только с двумя,— улыбнулся капитан.— С братом и сестрой. Колдунами из другой вселенной. Из-за недавних нарушений в ткани нашего мира — тебе, Хоукмун, об этом кое-что известно, и тебе тоже, Корум,— на свободе оказались некие существа, обретшие такую власть, какой у них никогда не было. Но им мало этого, они жаждут еще больше власти, они хотят заполучить всю власть, какая есть в нашей вселенной. Эти существа безнравственны на свой манер — не так, как Владыки Закона или Хаоса. Они не сражаются за власть над Землей, как сражаются известные нам боги. Они только жаждут преобразовать основную энергию нашей вселенной и использовать ее для своих нужд. Я полагаю, что они питают честолюбивые планы относительно их собственной вселенной, которые смогут реализовать, если достигнут своих целей здесь. В настоящее время, несмотря на крайне благоприятные для них обстоятельства, они еще не набрали полной силы, но недалеко то время, когда они добьются своего. На человеческом языке они зовутся Агак и Джагак, и никакие из наших богов не имеют над ними ни малейшей власти. Вот почему был собран более мощный отряд — вы. Вечный Воитель в четырех своих инкарнациях — Эрекозе, Элрик, Корум и Хоукмун. Четыре — это наибольшее число, которое мы можем собрать в одном месте и времени, не рискуя спровоцировать новые разрывы в ткани бытия. Каждый из вас будет руководить четырьмя другими — их судьбы связаны с вашими собственными, и

каждый из них по-своему великий воин. Хотя они и не разделяют ваших предназначений во всех смыслах. Каждый из вас может выбрать четырех, с которыми пожелает сражаться плечом к плечу. Я думаю, вы легко определитесь. Мы уже очень скоро увидим берег.

— Ты поведешь нас? — спросил Хоукмун.

— Я смогу только доставить вас на остров и ждать тех, кто останется в живых. Если кто-нибудь останется в живых.

Элрик нахмурился.

— Не думаю, что это мое сражение.

— Оно твое,— спокойно сказал капитан.— И мое. Если бы мне было разрешено, я бы сошел с вами на берег. Но мне это запрещено.

— Почему? — спросил Корум.

— Вы узнаете об этом в свое время. У меня не хватает мужества сказать вам. Однако я не желаю вам ничего, кроме добра. Можете в этом быть уверены.

Эрекозе потер подбородок.

— Что ж, поскольку моя судьба — сражаться, и поскольку я, как и Хоукмун, продолжаю искать Танелорн, и поскольку в случае победы у меня появляется хоть какой-то шанс воплотить мои устремления в жизнь, то я согласен выступить против этой пары — Атака и Джагак.

Хоукмун кивнул.

— Я по тем же причинам присоединяюсь к Эрекозе.

— И я,— сказал Корум.

— Не так давно,— сказал Элрик,— я считал, что у меня нет друзей. Теперь вижу, что их у меня много. По одной только этой причине я буду сражаться вместе с ними.

— Возможно, это лучшая из причин,— одобрительно сказал Эрекозе.

— За эту работу не будет вознаграждения, кроме моего заверения, что ваш успех избавит мир от многих несчастий,— сказал капитан.— А что касается тебя, Элрик, то твое вознаграждение будет еще меньше, чем у остальных.

— А может быть, и нет,— возразил Элрик.

— Как скажешь.— Капитан сделал жест в сторону кувшина с вином.— Еще вина, друзья?

Она налили себе еще вина, а капитан продолжал, подняв слепой взор к потолку каюты.

— На этом острове есть руины. Возможно, когда-то они были городом под названием Танелорн. В центре этих руин возвышается одно-единственное целое здание. Это здание и занимают Атак и его сестра. И именно его и нужно атаковать. Я думаю, что вы без труда найдете его.

— И мы должны убить этих двоих? — спросил Эрекозе.

— Если сможете. У них есть слуги, которые будут им помогать. Их тоже нужно убить. А потом — поджечь здание. Это важно.— Капитан помедлил.— Именно поджечь. Другими способами уничтожить его нельзя.

Элрик сухо улыбнулся:

— Есть и другие способы разрушить здание, господин капитан.

Капитан улыбнулся в ответ и чуть наклонил голову, признавая правоту слов Элрика.

— Да, ты прав. И тем не менее вам стоит запомнить то, что я сказал.

— Ты знаешь, как выглядит эта пара — Агак и Джагак? — спросил Корум

— Нет. Возможно, они похожи на существ из нашего мира А может, и нет. Видели их очень немногие. Да и материализовались они совсем недавно.

— А как их проще всего победить? — спросил Хоукмун.

— Мужеством и изобретательностью.

— Выражаешься ты не очень ясно, капитан,— сказал Элрик.

— Настолько ясно, насколько это возможно. А теперь, друзья, я предлагаю вам отдохнуть и приготовить оружие.

Когда они вышли из капитанской каюты, Эрекозе вздохнул.

— У нас нет выбора,— сказал он,— И почти нет свободы воли, как бы мы ни убеждали себя в противном. Погибнем мы или останемся в живых, по большому счету это не имеет никакого значения.

— Кажется, у тебя мрачное настроение, мой друг,— сказал Хоукмун.

Туман полз по мачте, обволакивал такелаж, затоплял палубу. Элрик взглянул на лица трех других — их тоже окутывал туман.

— Просто реалистичное,— сказал Корум.

Туман гуще обычного оседал на палубе, словно саваном одевая воинов. Корабельное дерево трещало, и Элрику казалось, что он слышит карканье воронья. Похолодало. Молча разошлись они по своим каютам, чтобы проверить крепление доспехов, заточить оружие и попытаться уснуть.