Эмблема предателя

– Тогда почему им меньше платили?

– Что ж, парень, это очевидно, - ответил пожимая плечами булочник.
– Они ведь женщины.

Тут не было никакой логики, Пауль не в состоянии был этого понять, хотя его мать, как и остальные работники булочной, кивнула.

– Поймешь, когда повзрослеешь, - сказал один из работников, когда они уходили. И все расхохотались за их спиной.

Паулю повезло не больше. После того, как он спрашивал, нет ли для него работы, первым делом ему задавали вопрос - не ветеран ли он войны. Столкнувшись за несколько часов со множеством разочарований, он решил подойти к проблеме более рационально. Доверившись судьбе, он последовал за угольщиком, чтобы изучить его и найти наилучший способ. Им удалось переночевать в пансионе и третью ночь, дав обещание заплатить на следующий день, хозяйка сжалилась над ними.

Она даже дала им тарелку густого супа с плавающими в нем маленькими кусочками картошки и ломоть черного хлеба.

И вот Пауль пересекал Райнштрассе. Это было шумное и веселое место, со множеством лоточников, продавцов газет и точильщиков, которые громко пытались навязать свои коробки спичек, последние новости или преимущества остро наточенных ножниц. Исходящий из булочных аромат смешивался с запахом навоза, поскольку в Швабинге лошадей было больше, чем машин.

Пауль воспользовался тем, что помощник угольщика отправился искать привратника, чтобы тот открыл дверь в подвал. А в это время угольщик готовил огромные корзины, в которых транспортировал свой товар.

"Может, в одиночестве он будет более любезным. Люди ведут себя с незнакомцами по-другому в присутствии подчиненных", - думал Пауль по дороге.

– Добрый вечер.

– Какое дело привело тебя сюда, парень?

– Мне нужна работа.

– Ступай, парень. Мне никто не нужен.

– Я сильный и мог бы быстро помочь вам разгрузить повозку.

Угольщик наконец-то удостоил Пауля взглядом и осмотрел с головы до ног. Тот по-прежнему был в черных брюках, белой рубашке и жилете и выглядел как официант. По сравнению с дородным и располневшим человеком, стоящим напротив, Пауль чувствовал себя слабаком.

– Сколько тебе лет, парень?

– Семнадцать, - соврал Пауль.

– Даже моя тетушка Берта, которая совсем не умела определять возраст, бедняжка, не дала бы тебе больше пятнадцати. К тому же ты вон какой хилый. Ступай!

– 22 мая мне исполнится шестнадцать, - обиженно ответил Пауль.

– В любом случае, ты мне не подходишь.

– Я прекрасно могу носить корзины с углем.

С этими словами он проворно взобрался на повозку, схватил лопату и наполнил доверху одну из корзин. Затем, стараясь не показать, каких усилий ему это стоит, погрузил свою ношу на плечо. Пятидесятикилограммовый груз нестерпимо давил ему на плечи, казалось, почки вот-вот не выдержат, однако он нашел в себе силы улыбнуться.

– Видите?
– сказал он, собрав всю силу волю, чтобы ноги не подогнулись.

– Мальчик, для того, чтобы поднять эту корзину, большого ума не надо, - сказал угольщик, невозмутимо вытягивая из кармана пачку табака и набивая им свою трубку.
– Моя старая тетушка Лотта такую корзину поднимала запросто, причем не устраивая вокруг этого такой суеты. Она несла ее по мокрым скользким ступеням с изяществом танцовщицы кабаре. В подвалах, куда мы спускаемся, почти не бывает света, поскольку домовладельцам плевать, если кто-то из нас свернет шею. Быть может, ты сможешь донести одну корзину, ну, две... Но на третий раз...

В конце концов, колени и плечи Пауля не выдержали такой тяжести, и молодой человек ничком рухнул на кучу угля.

– ...она тебя раздавит, как ты только что убедился. А если это произойдет на одной из этих узких лестниц, то разобьется не только твоя голова.

Пауль с трудом поднялся.

– Но...

– Никаких "но", парень, уходи. Спускайся с моей повозки.

– Я... мог бы сказать, как улучшить ваше дело.

– Только этого мне и не хватало. И что же это?
– поинтересовался угольщик с ироническим смешком.

– Вы теряете много времени после того, как закончится одна поставка и начнется другая, потому что вам приходится ездить на склад за новым углем. Если вы купите вторую повозку...

– Это и есть твоя блестящая идея? Хорошая повозка со стальными осями, чтобы выдерживали вес угля, стоит по меньшей мере семь тысяч марок, не говоря уже о сбруе и лошадях. Не завалялись ли у тебя в этих мятых брюках семь тысяч марок, парень? Мне кажется, что нет.

– Но вы...

– Мне хватает и того, что приходится платить за уголь и содержать семью. Думаешь, я не мечтал купить еще одну повозку? Прости, парень, - сказал он, немного смягчив тон при виде замешательства мальчика, - но я не могу тебе помочь.

Пауль понурил голову, признав поражение. Ему придется поискать работу где-нибудь еще, и побыстрее, потому что хозяйка пансиона больше терпеть не будет. Он спускался с повозки, когда с ней поравнялась группа людей.

– О, Клаус! Это что, новое пополнение?

Помощник Клауса вернулся с привратником, но с ними шел также пожилой лысый мужчина низкого роста, в круглых очках и с кожаным саквояжем, именно он и обратился к угольщику шутливым тоном.

– Нет, герр Финкен. Это всего лишь парень, который ищет работу, но он уже уходит.

– А на лице у него следы этого ремесла.

– Он решил себя попробовать в деле. Что вы хотели предложить?

– Видите ли, Клаус, у меня есть другие дела, и я подумал, что заплачу за уголь за целый месяц. Это весь груз?

– Да, я загрузил две тонны, до последней унции.

– Я вам полностью доверяю, Клаус.

Услышав эти слова, Пауль развернулся. Он только что понял, в чем заключается главный капитал угольщика.

Доверие. И черт возьми, он сможет превратить его в деньги.

"По крайней мере, если меня выслушают", - подумал он, снова приблизившись к мужчинам.

– Хорошо, значит, если вам это не доставит неудобств...
– проговорил Клаус.

– Минуточку!

– Можно узнать, что ты здесь делаешь, парень? Я же сказал, что ты мне не нужен.

– Я вам понадоблюсь, если у вас будет вторая повозка.

– Ты что, дурак? Нет у меня другой повозки! Простите, герр Финкен, этот помешанный прицепился ко мне на улице.

Помощник угольщика, уже некоторое время недоверчиво рассматривающий Пауля, шагнул к нему, но Клаус жестом его остановил. Он не хотел устраивать сцену на глазах у клиента.

– А если я раздобуду средства, чтобы купить вторую повозку?
– спросил Пауль, отпрянув от помощника и в то же время стараясь сохранять достоинство.
– Тогда вы меня наймете?

Клаус почесал затылок.

– Ну, наверное, да, - с неохотой согласился он.

– Хорошо. Не могли бы вы сказать мне, какую прибыль вы получаете?

– Как и все, парень. Честные восемь процентов.

Пауль сделал быстрые подсчеты.

– Герр Финкен, вы согласились бы заплатить герру Графу прямо сейчас тысячу марок вперед взамен на снижение цены угля на четыре процента в течение года?