Эмерит 2

Ну, да ладно, мне с ними детей не крестить. А вот на немок было приятно посмотреть. Высокие, красивые, чем-то неуловимо похожие на сестер Романовых. Они белозубо улыбались дамам, приседающим перед ними в реверансах. И следующую в конце процессии по-аристократически стильную пожилую испанку со следами былой красоты на лице у меня не повернется язык назвать старушкой — это была действительно Королева, хоть и с тросточкой в руках. Она, ни на кого не глядя, с достоинством вышагивала с прямой спиной и гордо поднятой головой. Все королевы-принцессы были в традиционных тяжелых платьях в пол, супруги — в камзолах с орденами и драгоценными висюльками.

Монаршая тусовка с достоинством прошествовала сквозь зал к другим дверям, которые перед ними распахнулись, и вступила в следующий зал, оказавшийся банкетным. Следом потянулись все присутствующие. Я пропустил вперед самых голодных и зашел в зал одним из последних, намереваясь сесть где-нибудь подальше от головы П-образного стола. Несмотря на большое количество гостей, толкучки не было — в зале сновали шустрые официанты, помогая рассесться согласно местному табелю о рангах. И когда я вознамерился сесть с самого края подальше от начальства и поближе к дверям, меня вежливо перехватил высокий парень: «Прошу, пан». Уже почти все расселись, и мое шествие во главу стола провожалось практически всеми присутствующими. Завистливых взглядов в этот раз я поймал гораздо больше, когда меня посадили между австрийской королевой и польской принцессой. Так и читалось: «Да кто же он такой?» «Почему его усадили среди монархов?» Особенно круглыми глаза были у чиновницы из России, сидящей неподалеку.

Когда все расселись и наполнили бокалы, Констанция, находящаяся через одно место от меня, встала со своим кубком:

— Сегодня мы все собрались поздравить мою дочь с совершеннолетием, — начала она по-польски. Я уже подтянул язык и практически все понимал. — Катаржина, с днем рождения, солнце мое, пусть у тебя в жизни все будет хорошо, а твоя дорога будет усыпана лепестками роз! Люблю тебя! — Стася отпила из кубка и села на место. Это послужило сигналом для начала банкета. На балконе заиграл оркестр, зал наполнился голосами и звоном столовых приборов.

Я решил не заморачиваться происходящим и стал себе накладывать салат. Наткнувшись на вопросительный взгляд сидящей рядом принцесски, проявил галантность:

— Катаржина? Очень приятно, Ярослав. Салатика? — я подцепил ложкой местный винегрет, намереваясь бухнуть его в пустую тарелку соседки, но та отрицательно замотала головой.

— О, нет, не надо! — поджала губы Катька.

Ну, нет так нет, я положил себе вторую ложку. В это время соседка обернулась к официанту и показала пальчиком на этот же салат. Тот золотой ложкой положил ей салата с гулькин нос. У, ты какая цаца! Посмотрите на неё, только с золота ест! Груди практически нет, сама плоская, как доска, а гонора уже на трех королев! Улыбнулся сидящей по правую руку Терезе, которая Габсбург. Та улыбнулась в ответ, и меня передернуло — нет, ей лучше не улыбаться с таким дефектом челюсти. С зубами там тоже не все в порядке.

Сосредоточился на салатиках. Официант поймал мой задумчивый взгляд, направленный на жареных перепелов, и успел первым — он золотыми щипцами ловко положил румяную птичку мне в тарелку. На это я лишь благодарно кивнул — ну, профессия у него такая. Зачем расстраивать человека, отнимая у него работу?

Наконец я заморил дракончика и откинулся в кресле, начав рассматривать гостей. К сожалению, немецких сестер и испанку мне не было видно — они сидели по левую руку польского семейства, тогда как я с австрийцами сидел справа. Но все остальные гости были хорошо видны. У рядом сидящей Катьки две противоположные стихии — Огня и Воды. Чем-то меня её источник смущал, но пялиться на соседку было неприлично, и я стал разглядывать других. Поближе к королевским семействам сидели мастера и учителя, подальше — ученики и новики, в самом конце попадались бесталанные простаки. Ничего интересного, кроме парочки ведьм в рангах мастера и учителя со стихией Смерти — они сидели по левую руку со стороны немок. Кстати у королевы Германии также была эта стихия, я отметил эту особенность, когда сёстры Гогенцоллерн шествовали сквозь приемный зал.

* * *

Было скучно. Мы уже пару часов только сидели, ели и пили, и даже поговорить было не с кем — от австрийки меня передергивало, да и немецким я не владею, а Катька только бросала на меня нечитаемые взгляды. В её эмоциях были равнодушие с настороженностью, и я не стал её развлекать. Официанты исправно подливали французскую кислятину с пузырьками, которая проигрывала шампаньезе от Голицыных. Мой источник исправно нейтрализовывал алкоголь в крови… Блин, даже напиться не получается! Домой уже хочу. Надо будет спросить Кристину, привезла ли она шкатулку с артефактами. Можно будет нацепить блокирующие магию наручники и надраться со своими девчонками, отдохнуть в душевной обстановке от напряжения последних месяцев и этого душного Высшего света.

Наконец, объявили танцы, и все дружно задвигали стульями, вставая. У некоторых клапана уже давили всерьез, а вставать из-за стола, пока сидела королева Польши, было нельзя. Исключение было для беременных — об этом написали в правилах поведения за монаршим столом, но таких сегодня я не заметил. Я встал, намереваясь тоже посетить мужскую комнату, но меня перехватила Катаржина:

— Стой, я должна открыть танцы. Пригласи меня! — без тени сомнения, что я могу отказаться, потребовала она. Пожал плечами. Мне нетрудно, я вот он, рядом, а где она сейчас будет искать партнера? Тем более, именинница. Подал руку и повел её в центр зала. Заиграла музыка. Слава Богу, что это знакомый медленный менуэт, а не активная полька.

— Катаржина, еще раз с днем рождения! У меня для тебя есть подарок, после танца отдам, — я захотел отстреляться и поскорее свалить домой. Ну, а че? Лицом поработал, презент задарю, и свободен! Меня дома очередной опыт ждет — Ксюша наконец-то сделала платиноиридиевые оправки для производства ограненных бриллиантов.

— Ой, дженькую бардзо! А что за подарок? — глаза девушки загорелись.

— Скоро увидишь. Слушай, а почему меня рядом с тобой посадили? — задал я вопрос, мучивший меня на протяжении последних двух часов.

— Не знаю, так решила королева, — пожала плечами Катька. Врёт! Я уловил в её эмоциях, что она все знает и не хочет говорить правду, которая ей не нравится. Что же это за тайны польского двора?

Дальше мы танцевали в молчании. Рядом танцевали еще пары, присоединившиеся к нам уже во время нашего с именинницей разговора. Наконец, эта пытка танцем закончилась, и я достал из кармана длинный футляр со стильной надписью «Pandora».

— Катаржина, вот тебе подарок в честь твоего совершеннолетия. Я являюсь владельцем люксового ювелирного бренда, и ты первая, кто его получил!

— Ой, який уродживый! — восхитилась Катька, открыв футляр. Я дернулся на её восклицание и сразу расслабился — вовремя вспомнил красоту-уроду на польском. — Как это носить? — она взяла в руки украшение и попыталась представить. Все окружающие пары, остановившиеся после танца, старательно делали вид, что им ни капельки неинтересно. Вот, прямо, ничуть не волнует, что же это цветное-блестящее вертит в руках принцесса. Настолько неинтересно, что рядом стоящие дамы сейчас косоглазие заработают.

— Это надевают на голое тело под открытое платье или пиджак. Потом увидишь рекламу в интернете, поймешь.

— Я хочу сейчас! — нетерпеливо топнула ножкой. — Пойдем, покажешь.

Она схватила меня за руку и, как маленький буксир, потащила меня на выход. Я только краем глаза увидел дернувшегося в нашу сторону князя Мазовецкого и повелительный жест удержавшей его Констанции.

Катька завела меня в правое крыло дворца, в котором я еще ни разу не был. Подошла к высоким дверям одной из комнат и открыла. За дверями находился полутемный будуар с занавешенными тяжелыми шторами окнами. Оказавшись наедине, принцесса закрыла дверь на ключ: — Здесь нам никто не помешает.