Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Что случилось, что случилось?

Вера Юрьевна подняла, опустила плечи. Сильно сжав глаза, отняла руку, сказала:

– Вот что, Василий Алексеевич, уезжайте-ка вы отсюда. Левант на днях возвращается в Париж, – вы поезжайте с ним… (Вдруг сердито затрясла головой.) Не хочу вас здесь… Не хочу ваших шуточек… Все шуточки!.. Ничего шуточками не прикроешь… Трусость! Пошлость!.. Пусть – ночь, пусть – мрак, пусть – ужас, пусть – трагедия… (Странным, не своим голосом.) Пусть ледяная ночь, безнадежность… К черту шуточки!..

Она опустила голову. Все глядели на Веру Юрьевну. У Лили начали стучать зубы от страха.

– Он будет говорить с вами, с каждой отдельно, – резко сказала Вера Юрьевна. – Можете вы понять, наконец, что у меня истерика!..

Она

упала на стол – лицом в руки, схватила себя за волосы. Ступни ног повернулись носками внутрь. Лили осторожно отошла. Мари, чиркнув спичкой, не закурила, спичка догорела до ногтей. Налымов с усилием тащил пробку, не откупорив, поставил бутылку с коньяком, пошел на цыпочках на кухню, принес стакан воды:

– Отхлебни, Вера…

Она локтем отстранила стакан.

– Летим на дно водоворота… Тени какие-то ночные. Разве мы живем? Только вопль человеческий, а самого человека давно нет… Эмигранты, шелуха! Лаше мне сказал – мы здесь, чтобы бороться с большевиками террором. (Мари тихо свистнула.) Сказал – вам бы хотелось сидеть в Париже, ждать, когда союзники возьмут Петроград, и вернуться на готовое. Союзные державы предлагают самим русским идти в авангарде… Авангард: Лилька, Мари, Вася!.. Мы должны шпионить, провоцировать, заманивать, отравлять, душить – кого укажут… Говорил о великой белой идее!.. Железный авангард: три проститутки и спившийся кот… Но – не важно, – за нами стоят союзники, великие цивилизации… Для грязной работы посылают нас. Оказывается, – в первый же день приезда мы, три женщины, были включены в «Лигу борьбы за восстановление Российской империи»… Завтра даем клятву… Нарушение клятвы, выход из Лиги карается смертью… Василий Алексеевич, прошу тебя – уезжай сегодня же…

Серовато-мутными глазами Василий Алексеевич тускло глядел на Веру Юрьевну, стоял, опустив по-военному руки, очень серьезный, даже важный.

– Никак нет, в Лигу я не запишусь, Вера Юрьевна. Не по чему иному, как потому, что не желаю одним волоском пожертвовать для европейской цивилизации. С большевиками тоже бороться не стану, большевиков боюсь. Будет время, когда от них ни на какой остров не скроешься, и это будет скорее, чем думают. Но при всем том из Баль Станэса не уеду, Вера Юрьевна, никак нет…

36

– …В сегодняшнем заседании, кроме членов Лиги, присутствуют уважаемые гости, а также кандидаты в Лигу… Разрешите огласить повестку дня. «Первое: принесение кандидатами торжественной присяги. Второе: оглашение письма генерала Сметанникова к стокгольмскому атташе Американских Соединенных Штатов. Третье: текущие дела и дальнейший план работы»…

Хаджет Лаше снял черепаховое пенсне и оглянул собрание. За раздвинутым обеденным столом, в квартире, занимаемой генерал-майором Гиссером, сидело семнадцать человек. Направо от председательствующего Лаше играл карандашом граф де Мерси. Налево сидел, как бы отсутствуя, маленький, сухой, востроносый американец – адъютант атташе США. Напротив блестел сальной лысиной генерал-майор Гиссер, с отечным животом и пыльной растительностью на лице. В восемнадцатом году военный комиссариат РСФСР почему-то поверил в офицерскую честь Гиссера и послал его военным агентом в Швецию; некоторое время он отправлял из Стокгольма с курьером в Питер пачки газетных вырезок, покуда не удалось выписать к себе жену, дочь и сына; после этого он счел свои моральные обязанности исчерпанными. Теперь – сильно нуждался в деньгах.

По сторонам сидели: рыжебородый Эттингер, рослый, со вздернутым носом, со шрамом через всю щеку – поручик Биттенбиндер и женственный, элегантный, с залысым лбом – лейтенант Извольский. На одном конце стола – у раскрытого окна – четверо рослых, молочно-румяных шведских офицеров; на другом – датчанин коммерсант Вольдемар Ларсен, Александр Левант и три дамы – Вера, Мари и Лили. Налымов – бочком на стуле позади них.

– Господа, создатель Лиги и почетный ее председатель генерал Сметанников находится в настоящее время в России, где с опасностью для жизни производит работу

по укомплектованию сил для борьбы изнутри. Мне поручено вести работу Лиги на периферии. Угодно вам считать меня заместителем председателя? (Голос Биттенбиндера: «Просим, просим!..» Несколько хлопков…) Благодарю за честь. Господа, предлагаю считать заседание открытым, приступим к принесению присяги.

Хаджет Лаше перегнулся через стол к Извольскому и указал глазами на угол комнаты. Там, на круглом столике, стоял закрытый крепом портрет в плюшевой рамке, убранный хвоей и живыми цветами. Извольский и поручик Биттенбиндер по-военному ловко вскочили, выдвинули столик с портретом на середину комнаты и лихо стали по сторонам на карауле.

Лаше, опять вздев пенсне, вынул листочек, строго через стекла взглянул на дам и предложил подойти к столику. Вера – хмуро, Лили – растерянно, Мари – снисходительно усмехаясь – поднялись и стали перед портретом. Члены Лиги также поднялись. Иностранцы перешепнулись и остались сидеть.

– Вступающие в священную Лигу борьбы за восстановление Российской империи: княгиня Вера Юрьевна Чувашева, Елизавета Николаевна Степанова, дочь зверски замученного генерал-майора Николая Александровича Степанова, и Марья Михайловна Лещенко, урожденная Скоропадская, повторяйте за мной слова присяги… Памятуйте, что под этим траурным крепом – символ спасения и величия нашей родины… – Он поправил пенсне и стал читать по бумажке раздельным, торжественным голосом: – «Я прочел и одобрил предложенный мне для подписи текст присяги. Я подписал ее, вполне сознавая всю ответственность за нарушение ее. Всей моей жизнью, всеми моими помышлениями, с радостью вступаю я в организованную по-военному группу и клянусь до последнего издыхания служить отечеству, не думая о вознаграждении или личных преимуществах. Если я вольно или невольно изменю святому делу, я тем самым себя осуждаю на смерть…»

Вера Юрьевна, Елизавета Николаевна и Марья Михайловна пробормотали вслед за Лаше слова присяги. Поручик Биттенбиндер, быстро наклонившись, приподнял конец креповой ленты:

– Целуйте, медам…

Клятва была принесена. Дамы вернулись к столу, Члены Лиги сели. Лаше с мягкой улыбкой – Налымову:

– Мы никого не принуждаем вступать в Лигу. Дело спасения родины – дело совести. Но позвольте еще раз повторить вам – патриоту, дворянину, офицеру императорской гвардии – наше горячее желание – видеть командира серебряной роты, подполковника Налымова, среди нас…

Вера Юрьевна за спинкой стула схватила руку Василия Алексеевича. Его красноватое, неопределенно улыбающееся лицо покивало председателю…

Хаджет Лаше нахмурился. Левант, торопливо подойдя, о чем-то зашептал ему на ухо. Генерал Гиссер и Биттенбиндер угрожающе поглядывали. Лаше кивком отпустил Леванта.

– Господа, подполковник Налымов наш друг. Его колебания не должны создавать впечатления недоверия к нему. Будем надеяться, что они скоро окончатся и мы братски обнимем нового сочлена. Теперь позвольте огласить письмо генерала Сметанникова, подписанное также по передоверию мною, генералом Гиссером, лейтенантом Извольским и секретарем стокгольмского отделения Лиги поручиком Биттенбиндером…

Он вынул из портфеля листы плотной бумаги, благоговейно развернул, поверх пенсне с придушенным вздохом взглянул на занавешенный трауром портрет и начал читать, переводя фразу за фразой по-французски – с поклоном в сторону графа де Мерси и по-английски – с поклоном в сторону адъютанта американского атташе:

– «Стокгольм. Господину атташе США. Милостивый государь, настоящее положение в России требует немедленной военной поддержки со стороны союзников против большевиков. Так как за последние месяцы некоторые газеты во Франции, Англии и Америке предприняли поход против вмешательства, то крайне необходимо документально осветить политический характер и беззаконный образ действия большевиков. В высшей степени важно, чтобы мы могли представить общественному мнению вышеуказанных стран как можно больше документов, доказывающих злодеяния этих лжесоциалистов…»

Поделиться с друзьями: