Эмиль. Мне тебя не вернуть

— Давай поедем ко мне? — предлагаю я, приглашая подругу сесть в машину. Она молча располагается на переднем пассажирском сиденье, отрицательно качая головой. Мол, не хочу. — Ну, блин, Дилар, может, она вообще левая баба? Давай ты сначала поговоришь со своим Камилем? Может, он вообще не в курсе, что творится за его спиной?

— Поэтому я и не хочу к тебе, — тихо, почти шепотом отзывается подруга, двумя пальцами потирая переносицу. Зажмуривается и снова распахивает глаза. — Как страшный сон, честное слово. До сих пор не верится. Если та женщина говорит правду... — усмехается невесело. — То я полная лохушка. Столько месяцев... Я же ведь влюблена в него, Арин. Как забыть теперь? Как вычеркнуть? Может, мне сесть за руль и на газ по полной? Чтобы врезаться куда-нибудь и память потерять?

Я закатываю глаза. Какой-то сухой юмор... И глупый. Вычеркнуть вряд ли получится, если любишь до безумия. Знаю по собственному опыту. Восемь лет прошло, а я до сих пор трясусь от одного прикосновения Эмиля. Будто, кроме него, мужиков нет на этом свете. Заклинило на нем, ей-богу.

— Нет, моя дорогая. Я сейчас подвезу тебя домой. Ты позвонишь своему Каму и попросишь его приехать к тебе, объяснить, что за чертовщина происходит и почему ты должна переживать это дурацкое недоразумение. Ясно тебе?

— Ну конечно. Должна с ним серьезно поговорить. Чувствую себя ребенком рядом с тобой. Знаешь, я всегда восхищалась тобой. Часто задумывалась... Будь я на твоем месте — не выдержала бы всех ударов судьбы. А сейчас сама в таком положении...

— Выше нос, детка. Все будет прекрасно. Хочешь, поделюсь с тобой секретом? — улыбаюсь, останавливаясь на светофоре. — Я никогда не сомневалась... Была уверена, что Эмиль рано или поздно вернется. Чувствовала. А ты... Слушай, что тебе сердце подсказывает. Договорились? Я еду обратно в компанию, вечером обязательно примчусь к тебе вместе с Эмилией. Надеюсь, до того времени ты уже поговоришь со своим Рахманиным.

Останавливаюсь у дома, где живет Дилара, и пытаюсь по максимуму поддержать ее. Потому что она единственная, кто был рядом со мной все восемь лет. Помогала, поддерживала, выручала в любой момент. И я чувствую себя должницей перед ней.

Возвращаюсь в офис и первым делом поднимаюсь в кабинет Эмиля. Нет, подкалывать я его больше не буду — настроение совсем не то. Но нужно сесть и серьезно с ним поговорить. Вроде бы Камиль тоже бизнесмен. Быть может, Бестужев что-то о нем знает?

— Эмиль, — зову я его, едва открыв дверь. И застываю.

На диване напротив его стола сидит девушка. Лет двадцати пяти, не больше. Такая красивая и яркая. Глаза у нее... Прелесть просто. Принцесса настоящая. И такое ощущение, будто я ее знаю...

— Извините, если я не вовремя.

— Заходи, Арина, — усмехаясь, проговаривает Эмиль.

— Добрый вечер, — встает с места девушка и нежно улыбается мне. — Меня зовут Диана. Я жена близкого друга вашего... Кхм, босса. Заехала, чтобы обсудить важную тему. Мы уже закончили. Всего вам доброго, — зачем-то то ли оправдывается, то ли отчитывается она, шагая к двери. — Эмиль, я все-таки надеюсь, что ты поговоришь с Тео и сможешь вбить ему в голову, что идея у него так себе, — в последний момент оборачивается к Бестужеву.

До меня не сразу доходит, кто она. Только после того, как слышу имя Тео. «Диана...» — мысленно повторяю. Да, я ее вспомнила! Тот самый Теоман Байдасаров, с которым мы начали работать восемь лет назад. Но все пошло коту под хвост, и мне пришлось вернуться в компанию Салтыковых. Диану я видела в прошлом всего два раз. Тогда она тоже, естественно, была красоткой, но не настолько яркой и притягательной. А сейчас... Значит, Байдасаров все же женился на ней.

— Узнала, — улыбается Эмиль, как только Диана покидает кабинет. — Память у тебя отличная.

— Узнала, — подтверждаю я. — Молодец Байдасаров. Не отпустил девчонку.

— А почему он должен был отпускать ее? — кивает на диван, мол, садись. Но я сажусь прямо на стол рядом с Бестужевым. — Вообще-то любовь у них... И все подобное.

— Вот оно как... — складываю руки на груди. — А у нас что было тогда? Восемь лет назад имею в виду... Что, если не любовь? И... Почему, говоришь, он должен был отпустить Диану? Не должен был, верно. Поступил как настоящий мужик. Но у меня вопрос к тебе, Бестужев.

Я пристально разглядываю лицо Эмиля. Почему-то меня сильно затронули его слова. Любили они друг друга, значит... Теоман и Диана... Байдасаров не отпустил свою девчонку, потому что был без ума от нее. Интересный расклад, однако. Значит, все, что было между нами с Эмилем, нельзя назвать любовью?

И без того хреновое настроение падает ниже плинтуса.

— Я тебя внимательно слушаю, Арина, — откидывается на спинку кресла, склоняя голову набок. Не сводит с меня глаз цвета неба.

— Почему же ты отпустил меня тогда, Эмиль, восемь лет назад? Я думала, ты любил меня. Но, оказывается... Любящий человек не бросает, верно?

Глава 11

Сейчас мне хочется исчезнуть. Испариться и не слышать, что ответит Эмиль, потому что его ответ мне явно не понравится.

Он щурится и смотрит исподлобья некоторое время. Минута, а может, чуть больше. Однако этот короткий промежуток тянется словно бесконечность, выбивает почву из-под ног.

Лучше пусть промолчит или поменяет тему. Но не делает мне больно. Потому что то безумное желание, которое заставляет меня тянуться к Бестужеву, пропадет моментально. Между нами встанет стена, прошибить которую будет невозможно как минимум несколько месяцев.

— Забыла, как меня послала на хрен, сказав, что беременна от него? Как переспала с ним... Я, кажется, ошибся... Память у тебя так себе.

Я усмехаюсь. И усмешка эта такая горькая... И я убеждаюсь в очередной раз: он не интересовался мною все эти годы, не узнавал, с кем я продолжила свою жизнь. Вероятно, даже о дочери не знает.

— Я не говорила, что беременна от него, — мой голос превращается в жалкий шепот. Самой становится стыдно. Потому что я не слабачка. Я сильная женщина, которая не сломалась ни перед кем. Которая умеет себя защищать, заступаться за свои права. Которая не даст себя в обиду и глотку перегрызет человеку, который тронет ее или же дочь. — И никуда я тебя не посылала. Знаешь, думала, действительно какие-то чувства испытываешь ко мне. Все еще незабытые... Оказалось...

И опять усмешка. Сердце барабанит в груди, напоминая, как этот человек важен мне. Иначе я не стала бы так нервничать, переживать, разговаривая с ним. Ладони потеют.

Кресло, в котором сидит Эмиль, катится к столу вплотную. Бестужев кладет горячую ладонь на мое бедро, скользит до колена.

— Что же тогда означали твои слова, Арина? — хрипло, с нотками раздражения. — Ты была для меня всем. Ты была для меня женщиной, ради которой я готов был душу дьяволу продать. Но ты... Не оценила. Ушла к нему. Переспала. И зачем мне такая баба?