Эмиль. Мне тебя не вернуть

— Не бери в голову, малыш. И из комнаты не выходи. Хорошо, родная?

— Да, конечно, мам. И еще я хотела сказать, что твою одежду тоже сложила в чемодан. И коробочку, где ты хранишь документы, и самые важные для тебя вещи. Правда, у меня не получилось так аккауратно, как у тебя всегда выходит.

— Эмилия, — улыбаюсь, чувствуя растекающееся тепло по телу. — Умница ты моя. Хорошо сделала. Жди меня и ни в коем случае не спускайся вниз, даже если услышишь мой голос. Договорились?

— Хорошо, мам. Но...

— Никаких "но", родная. Все, давай.

Я, конечно же, знаю, что она имела в виду под «но». Дочка несколько раз была свидетелем того, как Глеб поднимал на меня руку. Однако я не могла ничего сделать. Просто терпела. Ради Эмилии. А сейчас... Слава богу... Судьба мне наконец-то улыбнулась.

Во двор не заезжаю. При любом раскладе я ночью свалю из этого дома. Разведусь с Глебом с помощью Эмиля. Точнее, с помощью его денег и связей. Надеюсь, этот процесс не будет тянуться долго.

Глеб сидит на диване с бутылкой в руке. А двое мужчин, то есть мой папаша и Салтыков-старший, расположились напротив. Господи, как же они жалко выглядят со стороны. Ненавижу эту троицу, в том числе и своего отца, всем сердцем и душой.

— А вот и объявилась наша су**а, — первым замечает меня Глеб. Так неудивительно слышать от него грязные слова в свой адрес. Я привыкла.

— Ты полегче со словами, дорогой, — бросаю как бы с издевательскими нотками. — Иначе можешь обжечься. Знаешь, я теперь не та Арина, которая боялась тебя. И да, я о-о-очень обнаглела. Потому что теперь за моей спиной стоит твой враг. Бестужев Эмиль собственной персоной, которого ты втоптал в грязь восемь лет назад. Он прямо жаждет расправиться с тобой по полной программе. Ну что, наигрался?

Ну да. Теперь выпендриваюсь я. А что, мне нельзя? Всю жизнь этот сукин сын мне сломал, угрожал. А теперь моя очередь.

Да, пусть всегда побеждает справедливость.

Глава 7

— Ты как с мужем разговариваешь, Арина? — пыхтит мой отец, довольно резко вставая с дивана. — Что за слова? Ты не то чтобы обнаглела. Ты просто с ума сошла!

— Папуль, тебя пугает что-то? А, стоп! Ты же дом продал, чтобы из дерьма свою шкуру вытащить, но получилось все с точностью до наоборот. Абсолютно все профукал. И теперь, соответственно, тебе жить негде...

— Прекратите! — рявкает Салтыков-старший. — Поднимайтесь в свою комнату и там решайте семейные проблемы. У нас и без вас их по горло, и они нуждаются в решении. Не мешайте нам! В кабинет, — говорит он моему отцу, ведя подбородком в сторону. — Но напоследок скажу кое-что, — он задерживает взгляд на мне. — Арина, ты сильно не надейся на Эмиля. Знаешь ли, с головой у него не все в порядке. Мне казалось, ты его хорошо узнала за то время, которое вы прожили вместе. Оказывается, я ошибся.

— Ой, прошу прощения, — нервно рассмеявшись, я закрываю рот ладонью и очень пытаюсь сдержать эмоции и крик души, которые вырываются наружу. — Да вы на своего сына посмотрите сначала. Ради справедливости, Эмиль может казаться немного странным, но он в адеквате. А не как ваш, — я киваю на Глеба.

Пусть он сидит молча и сверлит меня убивающим взглядом, это он рядом со своим отцом так себя ведет. Буквально через пару минут, когда мы окажемся с ним наедине, он взорвется как вулкан.

Я направляюсь к лестнице и не спеша поднимаюсь по ступенькам, кожей чувствуя, что Глеб идет за мной. Я готова к разговору, поэтому не спешу. Пусть орет в своей комнате, а в нашу с дочкой не лезет. Да и не хватало еще, чтобы он чемодан увидел.

— Сюда, — схватив меня за локоть, Глеб слишком резко тянет в сторону. Я оказываюсь в помещении, где воняет спиртным. Он, кажется, сначала пил здесь и только потом спустился. На столе несколько опустошенных бутылок. — У тебя шея красная. Ты с ним переспала? Да, Арина? Ты с ним тра...

— Не ори, придурок! — перебиваю. — Не ори! Ребенок спит в соседней комнате. Какого черта ты вообще творишь? Почему я должна перед тобой отчитываться? Не ты ли каждый проклятый день к своим бабам идешь? Не ты ли с ними...

Мне не хочется говорить лишних слов. Потому что толку от них не будет. Глеб привык орать, а сегодня он повышает голос сильнее, что ожидаемо. Ведь самая большая его проблема — это Бестужев. Салтыков так упорно пытался от него отделаться... И, казалось бы, у него получилось. Однако в последний момент все обернулось против Глеба — и он просрал все, что у них было с отцом. Так еще и мой папа свое имущество продал, лишь бы помочь Салтыковым. Да только...

Господи, мне так хочется смеяться. Громко, чтобы весь мир услышал. Чтобы все узнали, как я сегодня счастлива. Я всю жизнь мечтала, чтобы эта троица получила по заслугам. И вот. Принцип бумеранга не нужно забывать.

— Что ты хочешь от меня услышать, Глеб? Мне подтвердить твои догадки? Разве на моем лице огромными буквами не написано, как я довольна? М-м-м... Этот день я никогда не забуду!

Щеку обжигает пощечина. Салтыков снова притягивает меня к себе и начинает лапать.

— Я тебе сейчас покажу... — он рвет на мне одежду.

— Отойди! Психопат! Отойди от меня, я сказала!

Ищу глазами хоть что-то, во что я могу вцепиться и чем врезать этому придурку по его тупой голове. И первым я замечаю ночник.

— Сука ты, Арина. Никогда не позволяла трогать тебя, но сегодня...

Я не позволяю ему договорить — врезаю коленом между его ног и, как только хватка на моем плече ослабевает, отскакиваю назад, схватившись за ночник, бью им по голове Глеба. Не сильно. Так, чтобы он отрубился.

Салтыков падает на пол. Ничего с ним не случится. Сукин сын! Я бы не против, чтобы он сдох, но терять еще несколько лет своей жизни из-за этого морального урода...

Он того не стоит.

— Эмилия, — тяну за ручку двери. — Малыш, открой.

Дочка открывает и испуганно разглядывает меня.

— Мам, что с твоим лицом? Что с одеждой?

— Без вопросов, родная. Где чемодан?

— Под кроватью, — шепчет дочка.

— Спускайся на цыпочках. А я за тобой. Уезжаем из этого проклятого дома раз и навсегда. Я только кофточку поменяю.

Переодеваюсь за считаные секунды и, достав второй чемодан, впихиваю туда абсолютно все, до чего рука дотягивается. Сюда я не вернусь. Уж за одеждой тем более. Все это я покупала на свои деньги. Не оставлю ни одного платья дочери здесь.

Через две-три минуты я уже спускаюсь. Дочь стоит у машины, оглядываясь по сторонам. Слава богу, из дома мы вышли незаметно, да и у ворот нет никого, кто мог бы донести хозяевам дома, что мы уезжаем. Положив чемоданы в багажник, я сажусь за руль. Эмилия терпеливо ждет меня в машине.

— Мамуль...

— Все в порядке, — отвечаю, уже догадываясь, о чем она спросит.

Больше она не задает мне вопросов. Мы заходим в квартиру, где будем жить ближайшие несколько месяцев. Потому что идти больше некуда.