Эмили Элизабет Дикинсон (Избранное)

Of Toads and Men -

Of Earl and Midge

The privilege -

Why swagger, then?

The Gnat's supremacy is large as Thine -

Life – is a different Thing -

So measure Wine -

Naked of Flask – Naked of Cask -

Bare Rhine -

Which Ruby's mine?

«В прыжке взмывает раненый олень…»

В прыжке взмывает раненый олень,

Я слышала охотника рассказ,

Он упадет в мученьях и умрет,

А это перед гибелью экстаз.

Фонтаном хлещет горная порода,

Пружиниста растоптанная сталь,

Одна щека другой всегда краснее –

Которую нам в хлопотах не жаль!

Веселье – щит от боли и тоски,

Скрывающий оружие невольно,

Чтобы никто не видел их родство,

И не воскликнул: «Ранен, тебе больно!»

A wounded deer leaps highest

* * *

A wounded deer leaps highest,

I've heard the hunter tell;

'T is but the ecstasy of death,

And then the brake is still.

The smitten rock that gushes,

The trampled steel that springs;

A cheek is always redder

Just where the hectic stings!

Mirth is the mail of anguish,

In which it cautions arm,

Lest anybody spy the blood

And "You're hurt" exclaim!

ПОЧТИ

В пределах досягаемости будто –

Меня коснуться мог!

И, может быть, случайным был мой путь!

Шла легким шагом через городок,

Прогулка, чтоб уснуть!

Фиалки неожиданные в лоне

Склоняет низко летний сад,

Но поздно протянуть ладони,

Тот мир стал прошлым час назад.

Almost!

Within my reach!

I could have touched!

I might have chanced that way!

Soft sauntered through the village,

Sauntered as soft away!

So unsuspected violets

Within the fields lie low,

Too late for striving fingers

That passed, an hour ago.

«Измениться? Когда исказятся холмы…»

Измениться? Когда исказятся холмы.

Колебаться? Когда солнцем дальним

Озаримся в величии славы и мы,

Кому быть идеальным.

Пресыщение? Бледный нарцисс

Бредит свежей росистой тропою:

Ты росою, мой друг, обрываешься вниз,

Но я буду с тобою!

Alter? When the hills do

* * *

Alter? When the hills do.

Falter? When the sun

Question if his glory

Be the perfect one.

Surfeit? When the daffodil

Doth of the dew:

Even as herself, O friend!

I will of you!

АПОКАЛИПСИС

Я жена. Я ту роль отыграла

На ином восприятии зала…

Царь и женщина в жизни теперь:

Так верней и надежней, поверь.

Понимаю, как странно девица

Под затмением мягким томится!

Мир, пожалуй, на небе таков

Без тоски и житейских оков.

Утешенье, поддержка, уют -

Боль души не рождается тут…

Статус сравнивать стоит ли свой?

Я жена! На достигнутом стой!

Apocalypse

I'm wife; I've finished that,

That other state;

I'm Czar, I'm woman now:

It's safer so.

How odd the girl's life looks

Behind this soft eclipse!

I think that earth seems so

To those in heaven now.

This being comfort, then

That other kind was pain;

But why compare?

I'm wife! stop there!

АПОФЕОЗ

Медленно, Иден!

Губы к тебе непривычны,

Робкий, глотни из жасмина,

В обморок впав пчелиный,

Поздно цветка достигнет,

Гудит вокруг его лона,

Считает нектары – входит,

В бальзамах исчезнув словно!

Apotheosis

Come slowly, Eden!

Lips unused to thee,

Bashful, sip thy jasmines,

As the fainting bee,

Reaching late his flower,

Round her chamber hums,

Counts his nectars – enters,

And is lost in balms!

«Поскольку ты теперь уходишь…»

Поскольку ты теперь уходишь

И не вернешься никогда -

И я к тебе, но в абсолюте

Мы можем сбиться со следа –

Поскольку смерть необратима,

Она впервые нас берет,

И в то мгновенье воспаряет

Над ней прощальный наш черед –

Значение и смысл жизни,

Открытий собственная нить

Тогда является от Бога,

Чтоб суть гордыни истребить -

Предполагаемая вечность

Не принимается в момент,

Когда ушло существованье

В забытый жизненный фрагмент -

И «наша жизнь» уже предстанет

Такой, как здесь не знала я –

Легендой, вымышленным раем

В начале царства бытия –

А «жизнь, которая должна быть» -

Простая для меня среда,

Лик Искупителя покуда

В тебе не явится сюда –

Кто сомневается в бессмертном,

Пусть отрешится от всего,

И под твоим незримым ликом

Возьмет тут все, но не его –