Эмили из Молодого Месяца. Восхождение

— Боюсь... что так. — Элизабет Марри чувствовала, что для нее самой это очень горькая минута.

— Тогда тебе решать, что делать дальше, — с торжеством заявила Рут.

— Подождите, — решительно вмешался кузен Джимми. — Вы не дали Эмили ни малейшей возможности дать свои объяснения. Это несправедливый суд. Дайте ей минут десять и не перебивайте.

— Да, это будет лишь справедливо, — неожиданно твердо сказала Элизабет. У нее появилась безумная, ничем не оправданная надежда, что Эмили все же сумеет обелить себя.

— Ох... ну... — Миссис Даттон недовольно согласилась и с глухим звуком опустилась на старый стул Арчибальда Марри.

— Ну, Эмили, расскажи нам, что произошло на самом деле, — сказал кузен Джимми.

— Ну, надо же!— взорвалась тетя Рут. — Ты хочешь сказать, что ярассказала не то, что произошло на самом деле?

Кузен Джимми предостерегающе поднял руку.

— Хорошо... хорошо... ты сказала, что хотела сказать. Давай, киска.

Эмили рассказала свою историю от начала и до конца. Ее слова звучали убедительно. Так что трое из ее слушателей наконец поверили ей, и огромная тяжесть упала с души у каждого из них. То, что Эмили говорит правду, чувствовала в глубине души и сама тетя Рут, но признать это она не пожелала.

— Чрезвычайно искусная выдумка, надо признать, — сказала она насмешливо.

Кузен Джимми встал и, пройдя через всю кухню, наклонился к миссис Даттон. Его розовое лицо с раздвоенной бородкой и детскими карими глазами, прямо смотрящими из-под седых кудрей, приблизилось к ее лицу.

— Рут Марри, — сказал он, — ты помнишь рассказы, которые ходили сорок лет назад о тебе и Фреде Блэре? Помнишь?

Тетя Рут подалась назад вместе со стулом. Кузен Джимми последовал за ней.

— Ты помнишь, что тебя застали в неприятном положении, которое выглядело куда хуже, чем это? Разве не так?

Бедная тетя Рут снова подалась назад вместе со стулом. И снова кузен Джимми последовал за ней.

— Ты помнишь, как ты злилась из-за того, что люди не верили тебе? Но твой отец поверил тебе... онверил тем, кто был одной с ним плоти и крови. Не так ли?

Тетя Рут, уже припертая со своим стулом к стене, была вынуждена сдаться на милость победителя.

— Я... я... отлично помню, — коротко сказала она.

Ее щеки были багровыми. Эмили смотрела на нее с интересом. Неужелитетя Рут зарделась от смущения? Рут Даттон, действительно, пережила несколько очень тяжелых месяцев в своей давно минувшей юности. Ей было восемнадцать, когда она случайно попала в очень неприятную ситуацию. Она была ни в чем не виновата — совершенно ни в чем, став всего лишь беспомощной жертвой самого рокового стечения обстоятельств. Отец поверил ее объяснениям, и вся семья выступила на ее защиту. Но ее ровесники много лет предпочитали верить «фактам» — и, возможно, все еще продолжали верить, если им случалось когда-либо вспомнить эту историю. Рут Даттон содрогнулась, вспомнив о страданиях, которые причинили ей сплетни. Она уже не смела отказать Эмили в доверии, но пойти на уступки с любезностью было не в ее привычках.

— Джимми, — сказала она резко, — будь добр, отойди и сядь! Я полагаю, что Эмили говорит правду... жаль только, что ей потребовалось столько времени на то, чтобы решиться ее рассказать. И я уверена, это существо всерьез ухаживает за ней.

— Нет, он сразу предложил мне выйти за него замуж, — холодно отозвалась Эмили.

Трое из присутствующих в комнате изумленно ахнули. Одна лишь тетя Рут не лишилась дара речи.

— И ты согласилась, если мне будет позволено спросить?

— Нет. Я говорила ему это уже раз десять.

— Ну, я рада, что у тебя хватило ума на это. Стоувпайптаун, подумать только!

— Стоувпайптаун не имеет к этому никакого отношения. Через десять лет Перри Миллер добьется такого положения, что даже Марри будут считать за честь принимать его у себя. Но он не принадлежитк тому типу мужчин, какие мне нравятся — вот и все.

Неужели это была Эмили... эта высокая молодая женщина, которая так хладнокровно приводила причины своего отказа выйти замуж... и рассуждала о «типе мужчин», который ей нравится? Элизабет, Лора и даже Рут смотрели на нее так, словно никогда не видели ее прежде — смотрели с уважением, которого не было прежде. Конечно, они знали, что Эндрю был... был... ну, короче, что Эндрю был. Но, разумеется, пройдет несколько лет, прежде чем Эндрю будет... будет... ну, короче, будет! А тут все это уже произошло, но с другим поклонником... даже происходило — обратите внимание!— «раз десять». В тот момент, даже не отдавая себе в этом отчета, они перестали смотреть на нее как на ребенка. В один миг она вошла в их мир, и впредь ей предстояло быть с ними на равных. Никаких больше семейных судов! Они все почувствовалиэто, о чем свидетельствовало следующее замечание тети Рут. Она заговорила почти так, как могла бы заговорить с Лорой или Элизабет, если бы считала, что ее долг упрекнуть их.

— Но только подумай, Эмили, что было бы, если бы кто-нибудь из прохожих увидел Перри Миллера, сидящего на подоконнике в такой поздний час?

— Да, конечно. Я прекрасно понимаю, как это выглядело, с вашей точки зрения, тетя Рут. Всё, чего я хочу, — это, чтобы вы взглянули на дело с моейточки зрения. Я поступила глупо, когда открыла окно и заговорила с Перри. Теперь я это понимаю. Я просто не подумала... а потом я так заинтересовалась рассказом о его промахах за обедом у мистера Харди, что забыла, как бежит время.

— Перри Миллер обедал у мистера Харди? — ахнула тетя Элизабет. Это было новым потрясением для нее. Мир... мир Марри... должно быть, перевернулся вверх дном, если выходца из Стоувпайптауна приглашали обедать на Куинн-стрит. В тот же момент тетя Рут с ужасом вспомнила, что Перри Миллер видел ее в розовой фланелевой ночной рубашке. Это не имело значения прежде, ведь он был всего лишь батраком в Молодом Месяце. Теперьон был гостем мистера Харди.

— Да. Мистер Харди считает его блестящим оратором и говорит, что у него есть будущее, — сказала Эмили.

— Что ж, — раздраженно отозвалась тетя Рут, — яхочу лишь, чтобы ты перестала бродить по моему дому днем и ночью, сочиняя свои романы. Если бы ты была, как тебе следовало, в постели, этого никогда не случилось бы.

— Я не пишу никаких романов!— воскликнула Эмили. — Я не написала ни единого слова вымысла, с тех пор как дала тете Элизабет обещание не писать рассказов. Я вообще ничегоне писала в тот вечер. Говорю вам, я просто спустилась, чтобы взять мою «книжку от Джимми».

—А почемуты не могла оставить ее там до утра? — продолжала настаивать тетя Рут.

— Ну, ну, — вмешался кузен Джимми, — не затевай новый спор. Я хочу ужинать. Девочки, пойдите-ка и накройте на стол.

Элизабет и Лора покинули комнату так послушно, словно получили распоряжение от самого Арчибальда Марри. Через мгновение за ними последовала и Рут. Исход дела оказался не таким, какого она ожидала, но, в конце концов, так было даже лучше. Кому хочется, чтобы о такой скандальной истории в семействе Марри, заговорили повсюду? А этого было бы не избежать, если бы вся родня признала Эмили виновной.