Эмиссар

Только сейчас я рассмотрел его подробнее. Парень был, кажется, даже на пару лет младше меня.

Вот уж помешательство никого не щадит.

– Убивать тебя никто не собирается, можешь расслабиться. Убить тебя, честно говоря, я мог с самого начала. Немного рисковал бы, но... оно мне не нужно. Ферштейн?

Такие же зашуганные кивки.

Аккуратно обыскал его, не нашёл никакой рации. Только телефон.

– Пока заберу. Ты это... приходи немного в себя, нам правда поговорить надо. На все вопросы отвечу, если пообещаешь дальше не разбалтывать. А мы пока пойдём и похороним мою подругу. И этого урода, тоже.

Я успел немного отойти от полицейского, когда услышал слабый голос:

– Ты его убил... зачем?

Развернулся и честно ответил:

– Они хотели меня поймать и убить. Вероятно ещё и ограбить. Много стреляли. Я уже почти сбежал, когда этот появился как будто из ниоткуда. И направил на меня ствол. Выбора не было.

Молчит.

– Знаю, что это не законно, но разве ты не поступил бы также на моём месте?

Молчание.

– Предпочёл бы умереть?

– ... нет, вряд ли.

– Ну вот и я выбрал свою жизнь, а не его. Не жалею об этом, но и совершенно не радуюсь что пришлось его убить. Тебе вообще стоит перестать считать меня жутким злодеем. Как и фантастической тварью. Сейчас вернёмся и я тебе всё объясню, хорошо?

– Хорошо.

– А ты пообещаешь никому не рассказывать и я тебя развяжу. Договорились?

– Договорились.

*****

Фраза "в смешанных чувствах" не передавала в достаточной мере состояние лейтенанта, когда он помогал копать вторую могилу. К тому моменту уже прилично стемнело и они работали при свете фонаря.

Его не покидало опасение, что в последний момент его заставят копать и третью, но этого так и не случилось. Прежде чем закопать девушку, Андрей пробормотал несколько слов себе под нос. Не похоже, что его гложила вина. Скорее просто сожаление. Хотя и звучали фразы вроде "не сберёг, не учёл, не подсказал" и подобные.

Затем они уселись в машину лейтенанта и "летучий маньяк" долго говорил.

И доказывал.

Домой он вернулся заполночь. Как жить со всем этим дальше Чернов не знал.

Но вся та зубодробительная боль разума от неизведанного и необъяснимого прошла.

Впервые за последние пару недель он спал действительно хорошо.

Глава 35. Они

в окрестностях родного города

Мы сидели в выключенной машине на обочине. Товарищ лейтенант уехал уже минут 10 назад, а я всё никак не мог собраться с мыслями и тронуться.

– Уверен, что сделал правильно?

– Нет, конечно.

– Тогда почему отпустил его? Я, конечно, не кровожадная сволочь, но кажется он может всё разрушить.

– Думаешь?

– Разболтает.

– Можешь вспомнить, где закопаны трупы?

– Ну, эм... в общих чертах.

– А конкретно? Картинка в голове вырисовывается? Мы же у каждой могилы провели как минимум по часу. У первой - ещё и рисковали поймать пулю.

– Нет. Ты опять промыл мне мозги? Обещал же против нас эту штуку не применять.

– Прости, промывал я ему, тебя зацепило автоматом. По другому не получилось бы. Потому и рассказываю сразу.

– Вернуть воспоминания можешь?

– Пока не умею. Я прилично подучился в этой штуке, таких проблем как с лейтенантом больше не должно быть. Да и вообще, там дело было, скорее, не в промывке мозгов, а в противоречии. Ленка же не пострадала. Думаю потому, что ей воспоминания возвращались не в кошмарах, как рассказал Чернов, а нормально встроились в канву памяти. Но возвращать пока не умею. Хочешь - снова туда прогуляемся?

– Да нет, чёрт с ним. Короче, трупы он не найдёт даже если захочет, понял. А сумка? А телекинез?

– Доказывать ему будет нечем. Сумку он видел только одну, ту которая меняет внешний вид. Ну и что ему никто не поверит, что посчитают безумцем - я тоже немного внушил.

Лёха задумался на минутку, а затем продолжил:

– Всё равно, это риск. Всего не учтёшь и что-то может неожиданно стрельнуть. Я на твоём месте его, пожалуй, всё же убил бы.

– А я не мог.

– Какой-нибудь веткой по голове стукнуть сзади? Или сразу камнем.

– Расстояние слишком большое. Если бы он подошёл вплотную - то да. Где-то на три метра я ещё могу использовать телекинез в полную силу. А с десяти - я бы его по голове только погладил. Он бы почувствовал себя неуютно и выстрелил.

– Но он и так всё равно выстрелил.

– Но у меня всё внимание было на щите в этот момент.

– На щите? Так он не промахнулся?

– Если бы он промахнулся, я был бы мёртв. Ну если бы удачно промахнулся, если бы пуля ушла вправо. Так что я должен сказать спасибо его инструктору по стрелковой подготовке.

– То есть ты теперь и пули можешь останавливать?

– Только немножко отклонять, к сожалению. Если бы стрелял в тело - скорее всего тоже попал бы. Но он психанул...

– А внушением почему не сделал ничего?

– Ты знаешь, думал об этом. Но у него было такое взрывное состояние, что это могло бы послужить только искрой, поджигающей пороховую бочку. Затраты маны, опять же. Да и что бы я сказал? Что его пистолет сломан? Что стрелять никак нельзя? Что мы его друзья детства?

– Не знаю. Это всё твоя вотчина, я не представляю, как вся эта хрень вообще работает.

– Знаешь... я тоже.

– Чего?

– Я тоже не представляю, как это всё работает.

Мы помолчали полминуты, а затем я продолжил:

– Там, в Саре, я тоже ничего не знал и не понимал. Это буквально выворачивало мне разум. Столько всего невообразимого свалилось на меня в одну минуту. А ты же знаешь, как я привык докапываться до самой основы. До причин. До механизмов...

– Угу, - кивнул Лёха.

– И вот тогда, конечно, на это не было времени. В этом полубезумном состоянии я должен был бежать с раненной ногой, чтобы вернуться домой. Должен был придумывать ловушки из штырьков и ниток, имея в руках материализатор придуманный неизвестной цивилизацией. Я юморил как идиот на каждом шагу. Пытался хоть как-то сбросить весь этот негатив. Единственное что меня на самом держало в адекватном состоянии - обещание себе, что если я выживу, то у меня будет время разобраться.