Эмма и граф

Так что, когда милорд вошел в милую гостиную мисс Уэйтли, он увидел не сэра Томаса, а не кого иного, как мисс Эмилию Линкольн. Сэр Томас, немедленно узнавший в ней бывшую гувернантку Чарда, стоял рядом чрезвычайно довольный. Мисс Уэйтли, правда, не совсем понимала причину его довольства.

Мисс Линкольн просто вся светится, черт ее побери, с отвращением подумал милорд. Она не смеет так сиять. Она должна быть бледной, осунувшейся, подавленной тем, что потеряла его, что они не поженятся. Милорд был всего лишь человек, и ему хотелось, чтобы она хоть чуточку огорчилась оттого, что его гордость и честь не дали им пожениться.

Правда, были минуты, когда он начинал проклинать честь. И это была одна из таких минут. Милорд был в полном смятении, когда сэр Томас, как старший мужчина в семье мисс Уэйтли, присоединился к ней, чтобы представить гостей друг другу, и весело воскликнул:

— Полагаю, что вы и мисс Линкольн уже встречались, Чард. Много лет назад и совсем недавно, когда случай привел ее в Лаудвотер как гувернантку маленькой Летти. Сейчас ее дела поправились.

— Действительно, — ответил милорд, склоняясь над рукой Эммы, малейшее прикосновение к которой вызвало у него нестерпимое желание. И надо же где! В гостиной старой девы! Если он раньше сомневался во власти Эммы над ним, то полученное напоминание показало, как он ошибался.

А она так чертовски спокойна. Большие темные глаза улыбаются ему так безмятежно, будто она не выследила его, не преследовала до самой его крепости, полная решимости завоевать. О, он понял, что она задумала! Под ее очаровательной внешностью скрывается стальная воля. Он должен был почувствовать это десять лет назад, когда она отвергла его с таким оскорбительным изяществом, притворившись, что равнодушна к нему. Когда все это время...

Он был бы немного счастливее, если бы знал, что Эмма далеко не так спокойна, как кажется. Все чувства, кипевшие и подавляемые после рокового бала у леди Каупер, нахлынули на нее.

Бедняжка! Никогда он не выглядел таким непреклонным, таким грозным... и таким ошеломляюще красивым. Уголки его сильных губ слегка опустились, как бы говоря ей: нет, я этого не принимаю. Вы пытаетесь заставить меня нарушить слово чести! Однако чем больше он демонстрировал свою силу воли, тем крепче становилась воля Эммы.

Как глупо сопротивляться, когда они так подходят друг другу! Вместе они смогут восстановить Лаудвотер, построить железные дороги по всему северу, вырастить своих детей. Невозможно поверить, что некрасивая заикающаяся девушка и избалованный юноша, какими они когда-то были, превратились в таких сильных мужчину и женщину. Эмма не питала никаких иллюзий. Если бы они поженились десять лет назад, их брак оказался бы катастрофой. Но сейчас!..

Сейчас все иначе. Жизнь очистила их, закалила. Тяжело будет добиться его капитуляции, но он должен капитулировать, чтобы не разрушить обе их жизни.

И, думая обо всем этом, она улыбалась и болтала о пустяках и серьезных вещах. Главной важной темой была ее новая встреча с Джорди Стефенсоном. На этот раз она предстанет как его благотворительница.

— Сэр Томас говорит, что мистер Сте-фенсон проведет испытания усовершенствованного «Блюхера» и что он создал новый локомотив, который назвал «Веллингтон». Он великодушно пригласил меня сопровождать его. Я была бы

счастлива, милорд, если бы вы присоединились к нам.

Ну и как он может отвергнуть ее предложение при стольких слушателях? Вон сэр Томас благосклонно улыбается... и мисс Уэй-тли тоже. Никуда он не поедет. Несколько скованно он выдавил:

— Если найду время. Конечно.

А что теперь ответит эта дерзкая девчонка?

— Ну, милорд, когда я в прошлый раз была на севере, вы проявляли такой энтузиазм, такой интерес к изобретению мистера Стефенсона, что я была уверена: ничто не сможет помешать вам посетить испытания. Вы изменили свое мнение и не собираетесь больше поддерживать его?

Ничего он не менял, и она это прекрасно знает. Его ответ прозвучал очень неубедительно:

— О нет, но, видите ли, у меня много дел.

— Ерунда, — вмешался сэр Томас. — Стефенсон — ваше дело, Чард, и вы прекрасно это понимаете. Или вы больше не принадлежите к Большому союзу? Как вы можете отвергать такое очаровательное приглашение? Ни мисс Линкольн, ни я, ни Джорди, конечно, никогда не простим, если вы там не появитесь.

Встревоженный милорд постарался ответить как можно любезнее:

— Ну, Лиддел, если вы так настаиваете...

Лиддел немедленно отблагодарил милорда за уступку хорошим ударом по спине и с крайней бестактностью, которую считал тактичностью, взял мисс Уэйтли под руку и отвел в сторону, сказав громко:

— Предоставим молодежь самим себе, Эми. Им есть о чем поговорить.

Эмма взглянула на смягчившееся лицо милорда. Мрачность уступила место печальной улыбке. Он восхищался ловкостью, с которой Эмма и ее вновь обретенный покровитель выбивали козыри из его рук один за другим.

— Это правда? Нам есть о чем поговорить, милорд? — нежно спросила Эмма.

Она обезоружила его. Если он и прежде считал ее, смиренную гувернантку в блеклых немодных платьях, очаровательной, то теперь, в роскошном новом платье, далеко не покорная, бесконечно прелестная, она околдовывала, искушала и поддразнивала его.

Милорд протянул руку:

— Позвольте мне проводить вас на террасу, мисс Линкольн.

Гостиная мисс Уэйтли выходила на длинную дорожку, ведущую к Северному Тайну, блестевшему сквозь зелень парка.

Пришла очередь Эммы подчиниться его приказу, что вовсе ее не радовало. Совсем наоборот, ибо, покинув гостиную, они останутся совершенно одни. Они молчали, пока не достигли балюстрады в конце террасы. Там милорд опустил руку и холодно заметил:

— Я думал, что на балу у леди Каупер совершенно ясно изложил свою точку зрения на наши отношения, мисс Линкольн.

— О да, милорд, — оживленно ответила Эмма. — Совершенно ясно. Осталась невыясненной моя точка зрения, если говорить вашим деловым языком. Позвольте мне прояснить ее: вы отвергли меня, но я должна напомнить, что не отвергала вас. Никоим образом не отвергала.

У милорда больше не было сил. Забыв свои последние слова и то, что за ними могли наблюдать из гостиной, он застонал и, схватив Эмму в объятия, принялся осыпать ее пылкими поцелуями долго сдерживаемой страсти.

Эмма отвечала ему с равным энтузиазмом. Неужели ее военная кампания так быстро и победно завершилась? Неужели враг сдался при первых же выстрелах?

Увы, нет. Ибо с новым стоном милорд отпрянул от нее. Его лицо раскраснелось, волосы растрепались, галстук съехал набок, и вообще он выглядел очень возбужденным.