Empire V

— Так люди придумали Бога, или открыли, что он есть?

— Это одно и то же.

— Как так?

Озирис вздохнул.

— Смотри, - сказал он, - объясняю еще раз. Обезьяне поставили в башку перегонный куб. Перегонный куб начал вырабатывать баблос. Но кроме главного продукта стал выдавать и другие фракции. Отходы производства. Одна из фракций называется "Вселенная". Другая называется "Истина". А третья называется "Бог". Сейчас ты спрашиваешь - придумали обезьяны эту третью фракцию или открыли ее? Я даже не знаю, что тут ответить.

— Вы говорили, что вампир приближается к Богу, когда принимает баблос, - напомнил я.

— Естественно. К основному продукту примешивается побочная фракция, и вампир ее чувствует. Бог и баблос - это как бензин и мазут, которые получают во время переработки нефти. Вампиры потребляют баблос, а Бог для нас - отход производства. Зато это ценная фракция для человечества. Мы не возражаем.

Пока, разумеется, человечество не начинает впаривать нам эту фракцию в качестве универсальной истины.

— Что, и такое бывает?
– спросил я.

Озирис махнул рукой.

— Сплошь и рядом. Поэтому всегда надо носить с собой конфету смерти. А лучше всего две или три.

Я немного подумал и сказал:

— Но тогда возникает логическое противоречие. Если Бог - это отход производства, как он мог сослать сюда Великую Мышь?

— Так в этом все и дело. Если бы Бог был чем-то другим, Великая Мышь могла бы восстать, бороться всю вечность и когда-нибудь одержать победу. Но как можно победить сославший тебя отход производства? Такое не под силу даже Иштар. Именно в этом весь ужас ситуации.

Я начинал понимать изуверскую логику собеседника. Надо было поставить вопрос по-другому.

— Хорошо, - сказал я.
– Тогда скажите - является ли Бог просто побочной фракцией производства баблоса? Или эта побочная фракция свидетельствует о существовании Бога на самом деле? Это ведь не одно и то же.

— Не совсем, - согласился Озирис.
– Когда-то давным-давно вампиры действительно об этом спорили.

— И к какому выводу они пришли?

— А ни к какому. Просто перестали спорить и стали думать о другом.

— Но почему?

— Да потому, - сказал Озирис, выдвигаясь из своей ниши, - что если Бог и есть, он хочет, чтобы для нас его не было. А раз Бог хочет, чтобы его не было, это и значит, что его нет.

— Но если Бога нет, почему тогда есть слово "Бог"?

— Потому что это слово, вместе со всеми другими словами и понятиями, необходимо для производства баблоса.

— Я понимаю, - сказал я.
– Но почему оно значит именно то, что оно значит?

— Бог - это создатель. Слова тоже создают.

— Вы же говорили, что они отражают, - сказал я.

— Создавать и отражать - это одно и то же. Нам кажется, что слова отражают мир, в котором мы живем, но в действительности они его создают.

Точно так же слова создают Бога. Именно поэтому Бог так сильно меняется вместе с диалектами языка.

— Все дело в словах?

— Именно. Даже в человеческих священных книгах сказано, что в начале было слово. И слово было Бог. Неужели непонятно? "Бог" - это слово, которое создает Бога. То, что люди называют Богом, появляется в уме "Б" точно так же, как образ кирпича появляется, когда раздается слово "кирпич".

— Мне кажется, - сказал я, - что теологи понимают фразу "и слово было Бог" несколько глубже.

— Никакой глубины там нет. Есть только слово "глубина" и то, что ты проделываешь над собой, когда его слышишь. Зря проделываешь, между прочим.

Вампир должен быть начальником дискурса, а не его жертвой.

— А можно я задам глупый вопрос?
– спросил я.

— Будем считать, что все остальные твои вопросы были умными. Валяй.

— Бог существует на самом деле?

— Почему же нет. Я еще раз повторяю, он существует в уме "Б" каждого из участников мероприятия. Если бы Бога не существовало, как мы могли бы о нем говорить? Но вот в каком качестве он существует - это уже совсем другая тема.

— Понятно, - сказал я.
– Вы опять хотите сказать, что он существует в качестве слова. Но я не об этом.

— А о чем?

— Вы говорили, что ум "А" - это зеркало. А потом сказали, что отражать и создавать - это одно и то же. Можно ли сказать, что Бог присутствует в каждом живом существе в качестве ума "А"?

Озирис засмеялся.

— Сказать-то можно, - ответил он, - но все, что мы скажем, будет сделано из слов, а любое слово, поставленное перед умом "А", мгновенно превращает его в ум "Б". Все слова по определению находятся внутри денежной сиськи. Ум "А", о котором ты говоришь, это не ум "А", а просто отражение слов "ум "А". Все, о чем мы можем говорить - это полуфабрикаты для изготовления баблоса. Они же отходы его производства, потому что это замкнутый цикл.

Мне стало грустно.

— А если без философии?
– спросил я.
– Если по-честному? Бог в нас присутствует?

Озирис усмехнулся.

— Бог в нас присутствует, - сказал он.
– Но мы в нем нет.

— Это как?

— Знаешь стекла, сквозь которые видно только в одну сторону? Вот так же.

— Почему все так жутко устроено?
– спросил я.

— Не забывай, что мы дети сосланной мыши, страдающей потерей памяти. И живем в измерении, где Бог появляется исключительно как отход производства баблоса. Чего ты вообще хочешь?

— Уже почти ничего, - сказал я.
– А у вампиров есть формальная религия?

— Еще этого не хватало.

— А как вампиры называют Бога?

— Бог, - сказал Озирис.
– С большой буквы. Потому что боги с маленькой - это мы сами. Но Бог - это не имя, это просто название. Вампиры понимают, что Бог всегда остается вне имен.

— Вампиры совершают какие-нибудь религиозные ритуалы?

Вместо ответа Озирис криво улыбнулся. Мой следующий вопрос мог показаться невежливым. Но я решился.

— А это учение, которое вы мне сейчас объясняете… Оно истинно?

Озирис хмыкнул.

— Ты спросил меня о предании вампиров. Я тебе рассказал, в чем оно. А истинность предания - уже совсем другой вопрос.

— А можно я его задам? Предание истинно?

Озирис поглядел на меня долгим взглядом.

— Видишь ли, Рама, - сказал он, - пока ты молод, твой организм вырабатывает все нужные гормоны, и мозговые рецепторы в норме. В это время любое "дважды два четыре" будет сиять несомненным светом истины. Но это просто отраженный свет твоей жизненности. Точно так же ее отражает, например, музыка. В юности всегда много хорошей музыки, а потом ее почему-то перестают писать. Так думает каждый человек, когда вырастает. Или женщины. В молодости они кажутся такими привлекательными. А когда тебе за шестьдесят и начинаются проблемы со здоровьем, все это становится куда менее важным, чем пищеварение или суставы…