Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений

Революции — локомотив истории

Из работы «Борьба классов во Франции 1848—1850» Карла Маркса (1818-1883).

Революционеры в халате и туфлях

Из сочинения «Парижские письма» немецкого публициста и критика Карла Людвига Берне (1786—1837), который в одном из таких «писем» (4 ноября 1831 г.) иронически писал о роялистах, «которые в шлафроке и туфлях («туфли» в данном случае — домашние тапочки, «шлафрок» — халат. — Сост.) ожидают возвращения Генриха V».

Позже это выражение повторит министр иностранных дел Пруссии Мантейфель, и оно станет широко известным в Европе и России. В одной из своих речей (январь, 1851) он скажет об ожидавшейся забастовке прусского чиновничества: «Да, господа, такую революцию я считаю очень опасной, ибо в ней можно принимать участие, оставаясь в шлафроке и туфлях, тогда как тем, кто идет на баррикады, еще нужно иметь мужество подставить себя под пули».

В России это выражение стало популярным в виде «революционеры в халате и туфлях» (шутл.-ирон.).

Революционная фраза

Из статьи «О революционной фразе» (1918) В. И. Ленина (1870—1924): «Революционная фраза есть повторение революционных лозунгов без учета объективных обстоятельств, при данном изломе событий, при данном положении вещей, имеющих место. Лозунги превосходные, увлекательные, опьяняющие, — почвы под ними нет, — вот суть революционной фразы».

Революцию готовят мыслители, а совершают бандиты

Из романа «Мухи» (1918) мексиканского писателя Мариано Асуэла (1873—1952), который писал в нем о событиях мексиканской революции 1910-1917 гг.

Сама эта мысль имеет давнее происхождение. Так, французский публицист конца XVIII в. Антуан де Ривароль писал: «Даже если заговор составляется иногда людьми умными, осуществляется он всегда кровожадным зверьем» («Избранные высказывания», перевод Ю. Корнеева и Э. Линецкой).

Революция в действии

Отзыв французского императора и полководца Наполеона I (1769— 182 И о комедии «Женитьба Фигаро» Пьера Бомарше.

Цитируется применительно к какому-либо социальному явлению. событию и т. д., которые, хотя и не являются буквально революционным актом, тем не менее фактически решают задачи революции, делают ее дело.

Революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась

Из доклада о задачах советской власти, с которым выступил В. И. Ленин (1870—1924) на заседании Петроградского Совета 25 октября 1917 г. — в канун взятия Зимнего дворца и ареста членов Временного правительства. Фраза служила основой для однотипных выражений — с заменой слов «революция» и «большевики» на другие, соответствующие случаю.

Революция пожирает своих детей

Слова, сказанные перед казнью знаменитым деятелем Великой французской революции Жоржем Жаком Дантоном (1759— 1794). Он стал одной из многих жертв, погибших от недавних соратников. В 1794 г. якобинцы издали ряд декретов, которые положили начало «великому террору», который был направлен против всех «врагов народа», против тех, кто так или иначе «содействовал врагам Франции», пытался «нарушить чистоту и силу революционных принципов» и т. д. Жертвой репрессий становились как дворяне, роялисты, так и сами революционеры, которые по тем или иным причинам объявлялись «врагами народа». Так, Ж. Дантону', К. Демулену и их единомышленникам, которые выступали против крайностей террора, за перемирие с внешним врагом (чтобы предоставить стране передышку), дали прозвище «снисходительных», обвинили в содействии врагам революции и после короткого суда казнили на гильотине 5 апреля 1794 г.

Стоя перед лицом революционного трибунала, Ж. Дантон с горечью бросил его членам: «Это я приказал учредить ваш подлый трибунал — да простят мне Бог и люди!»

Смысл выражения: логика послереволюционных событий такова, что борьба между самими революционерами становится неизбежной, и обычно люди, которых революция возносит на вершину государственной власти, гибнут первыми.

Вошли в историю и другие фразы Ж. Дантона — Смелость, смелость и еще раз смелостьи Разве можно унести с собой свою родину на подошвах сапог?

Революционный держите шаг, / Неугомонный не дремлет враг

Из поэмы «Двенадцать» (1918) поэта Александра Александровича Блока (1880-1921).

Обычно цитируется как призыв к бдительности, осмотрительности (шутл.-ирон.). См. также Враг не дремлет.

Региональные державы

С английского: Regional powers.

Из книги (гл. 2) «Сверхдержавы» («The Super-Powers», 1944) политолога Уильяма Фокса (р. 1912), который «региональными» (в отличие от «мировых держав» или «сверхдержав») назвал «державы, [...] сфера интересов которых ограничена лишь одним театром международных конфликтов», в то время как сверхдержавы действуют по всему земному шару, так или иначе участвуя во всех вооруженных конфликтах.

Редкая птица

С латинского: Rara avis [papa авис].

Из сатир римских поэтов, в частности Ювенала (Децим Юний Юве-нал, ок. 60—127):

Редкая на земле птица, вроде как черный лебедь.

Шутливо-иронически: редкий, необыкновенный в своем роде человек.

Река времен

Из последнего стихотворения (1816) поэта Гаврилы Романовича Державина (1743-1816):

Река времен в своем стремленьи Уносит все дела людей И топит в пропасти забвенья Народы, царства и царей.

Религия — опиум народа

Из введения к работе «К критике гегелевской философии права» Карла Маркса (1818—1883): «Религия это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно трму как она — дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа».

Цитируется обычно неточно: «Религия — опиум для народа».

Репортаж с петлей на шее

Название последней книги героя чешского Сопротивления времен Второй мировой войны, писателя-коммуниста Юлиуса Фучика (1903—1943). Приговоренный немецкими оккупантами к смертной казни, он написал эту книгу в тюрьме, ожидая исполнения приговора. См. также Люди, будьте бдительны!

Рептильная пресса

Выражение обычно связывают с именем канцлера Пруссии (затем и всей Германии) Отто Эдуарда Леопольда Бисмарка (1815—1898), благодаря которому слово стало крылатым.

Но оно встречалось в литературе и раньше, только в другом значении. Например, во Франции и Англии (см. «Записки Пиквикского клуба» Ч. Диккенса) так, уничижительно — «рептилиями», — часто называли газеты, которые, как считалось, коварно «кусали» и «жалили», подобно змеям, героев своих публикаций.