Энциклопедия купеческих родов. 1000 лет русского предпринимательства

Получив землю, инструменты и мастеров, И. М. Затрапезнов приступил к постройке новых фабрик.

Прежде всего, для, так сказать, начатия дела, на ручье Кавардаковском, на том месте, на котором в настоящее время стоит, рядом с Единоверческою церковью, мукомольная мельница, им была выстроена небольшая писчебумажная фабрика, а затем, ко второй половине 1731 года, были отстроены и пущены в ход и все прочие фабрики, а в том числе — и большая писчебумажная фабрика на реке Которосли.

Таким образом, все фабрики были устроены и пущены в ход менее чем в 4 года.

Эта скорость постройки должна быть признана прямо-таки изумительной. Дело в том, что. Затрапезновым, под расширение мануфактуры, было отведено непроходимое болото, которое, прежде чем начать возводить на нем какие бы то ни было строения, нужно было осушить, для чего И. М. Затрапезнову, как это видно из надписи на могильном его памятнике, пришлось вырыть «пруды и каналы довольные», о громадности размеров коих можно судить по сохранившимся их остаткам; для того же, чтобы пустить в ход бумажную и масляную мельницы, пришлось выстроить на Которосли новую плотину, на месте «от вешней воды разломаной без остатка», т. е. совершить работу прямо-таки колоссальную, понятие о размерах коей дает ныне существующая при мануфактуре плотина.

Пустив фабрики в ход, И. М. Затрапезнов, видимо потеряв надежду получить обещанную в 1727 году привилегию, подал в августе 1731 года. в Мануфактур-коллегию прошение, в котором, ссылаясь на то, что указ 1722 года о постройке в Ярославле полотняной фабрики остался у Тамеса и на то, что «полотняная с прочими мануфактуры имеется у них, Затрапезновых, в немалом учреждении», просил Мануфактур-коллегию «до привилегии дать особливый указ с прочетом», в котором включить и другие мануфактуры, и бумажную фабрику, т. е., очевидно, те самые, которые незадолго перед этим были отстроены и пущены в ход.

При прошении Затрапезнов представил и образцы вырабатываемых на фабриках изделий.

Просьба Затрапезнова была исполнена, притом в такой форме, лучше которой Затрапезновы, как фабриканты, не могли и желать: «Сего сентября 7 дня, по указу Ее Императорского Величества, Конторе мануфактурных дел определено: понеже вышеписаные содержатели Затрапезновы хотя на свои мануфактуры и фабрики привилегий и не имеют, однако ж они те мануфактуры и фабрики произвели через российских мастеров, кроме иноземцев, и в добром порядке содержат, и размножают со всяким усердием, не щадя своего капитала; к тому же и делающиеся на их мануфактурах товары, за достойным их присмотром, пред другими такими же мануфактурами и фабриками, в доброте лучшего не малым обстоят; а скатерти, салфетки и бумага — делаются против заморских без охулки; того ради им, Затрапезновым, к вящей охоте и надежного оных мануфактур и фабрик доброго содержания и умножения, по силе именного и Верховного Тайного Совета и Высокого Сената указов и Мануфактур-конторы определений, до привилегии, которая в Правительствующий Сенат вознесена и опробована будет, дать им ныне из Мануфактур-конторы с прочетом указ, и Генерал-губернаторам, Губернаторам, Вице-губернаторам и Воеводам и прочим начальствующим, кому о сем ведать надлежит, вышеписаным Максиму, Ивану, Дмитрию, Гавриле Затрапезновым чинить всякое вспоможение, а обид и налогов не токмо самим чинить, но от других по всякой возможности охранять, под опасением Ее Императорского Величества гнева и пени, и платежа им убытка, от кого какой учинится; и прочет: сей Ее Императорского Величества указ, где надлежит, брать копию, а сей подлинный отдать им, Затрапезновым, или посланным от них, с расписками. Дан в Москве 7 сентября 1731 года».

Указ этот дает материал для нескольких любопытных выводов.

Так, в нем упоминается, что Затрапезновы свои фабрики и мануфактуры «произвели через российских мастеров, кроме иноземцев». Отсюда следует, что Затрапезновы данным им указами 28 июня 1722 года и 16 декабря 1727 года правом: «для лучшего тех мануфактур и фабрик учреждения» «выписывать из-за моря мастеров и учеников» — не пользовались, довольствуясь «мастерами российскими».

С другой стороны, так как скатерти и салфетки затрапезновских фабрик тем же указом признавались изготовленными, «против заморских, без охулки», то очевидно, что ввиду невозможности обойтись, при изготовлении таких салфеток без мастеров, знакомых с постановкою дела на фабриках «заморских», приходится заключить, что Затрапезновы пользовались другим данным им разрешением: «русских мастеров и учеников» — «за море» — «для совершенного искусства посылать с пашпортами свободно».

Далее — про устроенные Затрапезновыми фабрики — в указе говорится, что «мануфактуры и фабрики свои они (Затрапезновы) в добром порядке содержат и размножают со всяким усердием, не щадя своего капиталу»; последнее указание особенно ценно: оно ясно указывает на громадность затрат, сделанных Затрапезновыми на устройство своих новых фабрик; в особенности велики должны быть затраты на устройство на Которосли новой плотины, построенной на месте «от вешней воды разломаной без остатку», и на осушку «непроходимого болота», отведенного магистратом под устройство полотняной фабрики.

Далее — про изделия затрапезновских фабрик в указе говорится, что «делающиеся на их мануфактурах товары, за достойным их (Затрапезновых) присмотром, пред другими таковыми же мануфактурами и фабриками в доброте лучшего немалым обстоят; а скатерти, салфетки и бумага — делаются, против заморских, без охулки».

Характеристики эти очень ценны; из них мы узнаем о лучшем качестве изделий затрапезновских фабрик сравнительно с изделиями прочих русских фабрик того времени, а следовательно (нельзя указу не верить!), и фабрик, основанных учителем Затрапезновых — И. Тамесом в Москве и Кохме; факт в высшей степени интересный для характеристики способностей И. М. Затрапезнова, этого «истинно первого мануфактура премудрого и искусного изобретателя» (так охарактеризован он в надписи на намогильном его памятнике), сумевшего в короткое сравнительно время, каких-нибудь 9-10 лет, не только догнать, но и обогнать своего учителя.

Наконец из выражения указа, что «скатерти, салфетки и бумага делаются, против заморских, без охулки» — видно, что изделия затрапезновских фабрик были ничем не хуже изделий заграничных фабрик того времени.

В заключение не могу не обратить внимание читателя на общий тон указа, наполненного перечислением заслуг Затрапезновых и их восхвалением, и на заключительную его часть, предписывающую генерал-губернаторам, губернаторам и прочим начальствующим «чинить» Затрапезновым «всякое вспоможение, а обид и налогов не токмо самим чинить, но от других по всякой возможности охранять, под опасением Ее Императорского Величества гнева и пени, и платежа им убытка, от кого какой учинится», совершенно необычный для указов того времени, выдававшихся на учреждение фабрик и заводов.

Закончив постройку фабрик, И. М. Затрапезнов до 1736 года никаких крупных построек более не предпринимал, употребив, по-видимому, это время на внутреннее улучшение и усовершенствование мануфактуры.

Свидетелями этого периода жизни мануфактуры остались два указа, изданные в ответ на возбужденные И. М. Затрапезновым ходатайства: один сенатский, от 13 июля 1736 года, вследствие поданного им в Кабинет Ее Императорского Величества доношения, о разрешении выписывать из Голландии крепкую водку, требовавшуюся для окраски шерсти в алый цвет, а другой — именной, от 7 января 1736 года, по поводу возбужденного И. М. Затрапезновым, сообща с пятью другими фабрикантами, ходатайства о разрешении прикрепить к их фабрикам вольнонаемных рабочих на вечные времена.

Что касается до первого из упомянутых указов, то из него видно, что Медицинская Канцелярия, на рассмотрение коей было отдано вышеупомянутое «разных мануфактур и фабрик содержателя Ивана Затрапезного до-ношение, об отдаче ему удержанной в портовой таможне крепкой водки, которую он для крашенья на каламинки шерсти в составах алого цвета в 1734 году из Амстердама выписал…» — рассуждает, что ему, Затрапезнову, и другим фабрикантам, «которые с субтильными работами обходятся, вольность дать надлежит, дабы оную водку или из казенных аптек брать, или из-за моря выписывать, чтобы от происшедшей иногда от иной какой причины неудачи их красок не принуждением здешней крепкой водки оправдывались».

Исходя из этого отзыва, Сенат приказал: «Купленную крепкую водку фабриканту Затрапезнову отдать, и впредь в покупке на фабрики таких крепких водок для крашенья на каламинки шерсти оному и другим фабрикантам, из казенных ли аптек хотят брать, или из-за моря, выписывать для показанных в том доношении резонов дать позволение. Однако ж о выписанных из-за моря крепких водках, сколько когда привезено будет, сверх объявления в Коммерц-Коллегии, объявлять им в Медицинской Канцелярии; и дабы, кроме того, что на крашенье им потребно, той водки ни на что не употребляли и не продавали, в том у тех фабрикантов, кому такая водка для своих фабрик потребна, взять подписки, под жестоким штрафом, в Коммерц-Коллегии, и по взятии оных из той Коллегии в Медицинскую Канцелярию дать знать».