Энциклопедия русских суеверий

В Калужской губернии припадок «напущенной по ветру» икоты описывали так: «…внутренний жар, судорожное движение членов, такое же икание, причем страждущий то икает тяжко, то криком своим подражает крикам птиц и животных. Все это сопровождается известными припадками, время которых назначается самим порчельником (напустившим икоту. — М. В.). Припадки называются черною немочью, отчего, кажется, и произошла брань: „Черная немочь тя возьми“. Утверждают, что страждущий икотой одержим злым духом, который и испускает пронзительные крики» (самые мучительные — при чтении Евангелия, пении херувимской песни и каждении ладаном) <Ляметри, 1862>.

Лечат икоту знахари. «Недолеченная икота — немтая, она не говорит, только „ухает“. В результате успешного лечения больная родит какую-нибудь неприятную мелкую тварь… Это и есть икота или пошибка. Ее кладут в туес и бросают в огонь с воскресной молитвой. Пошибка ревет в печи на разные голоса. В это время крестят печную заслонку. Если икоту не сжечь, а просто закопать в землю, то она выйдет оттуда и снова в кого-нибудь вселится» (если икота «доживет до старости», то «идет в осину») (верховья Камы) <Никитина, 19993>.

Икота в ряде районов России в XIX — начале XX в. отождествлялась с кликушеством. И больных икотой, и кликуш считали одержимыми и старались изгнать сидящего в них духа, беса (см. КЛИКУША).

По мнению ряда врачей (начало XX в.), форма кликушества в виде томительной икоты наблюдалась преимущественно на севере России и далее на восток по всей Сибири: «Икота главным образом распространена между женским населением по правую сторону Северной Двины, где ею страдает верная четверть женского населения. Дальше, к западу от Двины болезнь эта пропадает и в Кемском поморье является под новою формою и под новым названием „стрелья или щипоты“» <Высоцкий, 1911>.

ИКОТКА, ИКОТНИК — человек, больной икотой; одержимый нечистым духом; тот, кто может напускать икоту.

ИКОТКА, ИКОТНИЦА — больная икотой; ворожея.

«Ты бойся его. Он ведь икотник, ни за что икоту насадит» (Арх.); «На эту бабу икота напущена, испортил кто-то» (Перм.); «Икотник да икотница — кому посадили икоту» (Арх.); «Не в охоту с икотой»; «Икотниками бранят пинежан и мезенцев» <Даль, 1881>.

Икота могла быть «напущена, посажена» людьми, наделенными умением портить, колдовать; таких людей (как и больных икотой) именовали икотниками, икотницами.

По сообщению из Архангельской губернии, «жители других уездов губернии и даже других губерний бранят пинежан икотниками. Они опасаются их, как колдунов, потому (будто бы), что напускают разные болезни, от которых скоро не вылечиться» <Ефименко, 1877>.

Представления о людях, «напускающих икоту», на Руси были распространены издавна. В 1606 г. в Перми поданы были две челобитные жалобы: «…оба челобитчика сделали извет, один на крестьянина Тренку Талева, что тот напустил икоту на его жену, а другой на посадского Семейку Ведерника, который будто бы напустил икоту на его товарища по торговле; обвиняемых пытали и кинули в тюрьму» <Краинский, 1900>.

Вызывать заболевания мог не только колдун, но и любой человек, знающий способы напуска икоты. Один из них таков: снять нательный крест и носить его под пяткой полсуток. Затем произнести: «Отрекаюсь от Бога и животворящего Его креста, отдаю себя в руки дьяволам». И далее «наговорить на соль» (сказать над солью) следующее: «Пристаньте сему человеку (имя) скорби-икоты, трясите и мучьте его до скончания жизни». Крест, вынув его из-под пятки, нужно повесить за спину: в это время будут являться дьяволы. После этого (через сутки) крест повесить на грудь, а соль бросить туда, где пойдет человек, на которого напускают икоту, с приговором: «Как будет сохнуть соль сия, так сохни (имя), отступите от меня, дьяволы, и приступите к нему» (Арх.) <Ефименко, 1878>.

Представления о возможности напуска икоты сохранились в Пинежском районе Архангельской области вплоть до второй половины XX в.: «Икоты садили. Мой дядя не сшил Андрею Антоновичу сапоги, и Андрей посадил жене его икоту. Она шла, коров гонила, да к ней муха в рот залетела, а дома сажа налетела, а она заревела, закаталась…» «Чтобы узнать, кто икоту посадил, напоят блевотными травами, а как попросит пить, скажут: „Кто у тебя батюшка?“ А икота скажет кто, вот так и вынудят, и узнают, кто у икоты батюшка, либо матенка, кто насадил то есть» <Черепанова, 1996>.

Икотников, как и всех подозреваемых в умении портить людей, боялись, могли преследовать.

В некоторых районах России икотку, икотницу (как и кликушу) считали вещей, умеющей прозревать прошлое и будущее, предсказывать, ворожить с помощью нечистого духа: «У нас в деревне три икотки; две-те не ворожат, а одна-та сказыват, как ее спрашивают о чем, то о пропаже, то о чем» (Перм.); «Когда у меня в войну от мужика писем не было, ходила к икотке. Она мине сказала, что он живой, и верно ведь» (Перм).

ИНДРИК, ИНДРИК-ЗВЕРЬ, ИНДРОК, ИНОРОГ, ИНРОГ — единорог; фантастическое животное гибридной природы.

«У нас Индрик-зверь всем зверям отец» <Даль, 1881>.

По описанию «Голубиной книги», Индрик-зверь «живет за океаном-морем. А рогом проходит зверь по поднебесью, он проходит все горы белокаменные, прочищает все ручьи и проточины, пропущает реки, кладязи студеные. Когда зверь рогом поворотится, словно облацы по поднебесью, вся мать-земля под ним всколыбается… все зверья земные к нему прикланятся, никому победы он не делает».

В России вера в реальное существование Индрика (Инрога), «отца зверей» с наделенным чудодейственной силой рогом удерживалась вплоть до XVII в. (вероятно, и далее): «При царе Алексее Михайловиче „в аптекарский приказ иноземец Марселис принес три рога и сказал, что те роги инроговы. И боярин Милославский приказал те роги смотреть доктору Артану Граману, и доктор Артан Граман, смотря рогов, сказал, что те роги по признакам, как философии пишут прямые инроговые рога, два долгих рогов, что он таких великих рогов не видал в иных государствах, и Цысарской и в Турской земле, и он прямо ведает, что те роги прямые инроговые из Кронлянской земли… а лекарства в тех рогах: у которых людей бывает лихорадка и огневая, и от морового поветрия, или кого укусит змея, и от черной немочи, а те роги природные, а не деланные“. Далее следует дозировка и заключение о цене: „…и только дать за два рога больших 5000 рублей, а меньшой рог можно дать меньше — 1000 рублей“. Несмотря на высокую для того времени цену, эти чудотворные рога были куплены» <Демич, 1894>.

Отмечая, что представления об Индрике как о «рогатом животном гибридной природы» (голова и хвост коня, тело рыбы) отражены в многочисленных физиологах и азбуковниках, В. В. Иванов высказывает предположение о взаимосвязанности образов Индрика и другого фантастического зверя — Мамонта (см. МАМОНТ): «Возможно, и сама форма имени отразила распространенное у народов Сибири название мамонта типа ненецкого jea (ja) hora, „земли бык“, откуда могли легко возникнуть такие формы типа jen-r-, *jindr-, *jindor-, предельно близкие к русским обозначениям Индрика» <Иванов, 1982>.