Encounter: ночной экстрим

— А никак, — Максим пренебрежительно хмыкнул, — вон рельсы отсюда видны, значит, лесопилку она не пропустит. Надеюсь, хватит мозгов включить рацию и сказать, что нашлась. Никуда не денется. Или что ты предлагаешь?

— Давай я пойду ей навстречу, — неуверенно предложил Дима.

— На какую встречу, Дим? А играть ты собираешься?

— Собираюсь, разумеется, просто я волнуюсь за нее.

— Я про это и говорю: за что ты больше волнуешься — за наш результат или за свою девчонку?

Дима сдался. Сознаться, что девочка волнует его сейчас больше, чем игра, значило бы сильно обидеть Максима. А обижать друга было совершенно не за что.

Максим направился к сторожу, остальные разбежались по территории. «Отморозки» вскоре отчалили, уровень они прошли по так называемому «сливу». Это когда код автоматически выдается на сайте, если команде не удается выполнить задание за отведенное на него время.

У сторожа ничего толком выяснить не удалось. Его предупредили, что среди ночи на лесопилке будет проходить некое действо, а какое именно — не его ума дело. Лишь бы не сломали и не унесли ничего, подлежащего охране. Шарить разрешалось везде, хоть по крышам, но ангары были закрыты, и сторож следил за тем, чтобы туда никто не совался.

Олег бродил по слабо освещенному цеху лесопилки. Вот кругляк под распил: бревна аккуратно сложены… Олег присмотрелся: в торцы некоторых бревен вбиты гвозди. Зачем, интересно? Он чуть отошел… и замер: если визуально соединить бревна с вбитыми гвоздями прямыми линиями, то они образовывали буквы. Поняв закономерность, Олег разлыбился, как дурачок, которому показали палец. По-шпионски осмотрелся по сторонам, убедился, что рядом никого, кто мог бы покуситься на его открытие. Достал блокнот с ручкой и начал выписывать символы, которые образовывали «гвозданутые» бревна. В итоге у него получилось: «ENl314». Олег вразвалочку, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, подошел к машине и только там взял рацию в руки:

— Собираемся около машины. Прием.

Через две минуты все были в сборе.

— Где код был? — поинтересовался Дима.

— В бревнах, — гордо ответил Олег, — они там лежали, и в некоторые были вбиты гвозди. Вот, — он показал листик с начертанной схемой.

Сайт принял код как правильный. Скоренько подсчитали: теперь они отстают от «Отморозков» всего на пятнадцать минут. Сейчас бы рвануть на следующий уровень, но… Наташи все еще не было.

— Твою мать, где ее черти носят? — выругался Максим.

— Да, уже должна была быть здесь, — согласился Дима с виноватой интонации. — Давай я все-таки пойду ей навстречу по рельсам?

— И что толку? Вам потом все равно вместе к машине возвращаться, — резонно заметил Максим.

— Может, что-то случилось, может, помощь нужна. Даже если бы пешком шла, уже успела бы. А она бежала.

— Бежала бы, уже бы три раза прибежала. Ладно, топай. Мы здесь вас ждем. Аня, давай посмотрим следующее задание.

Но не успели разойтись, как у Димы зазвонил телефон:

— Дима, это я! — раздался голос Наташи. — Я за Сморгонью, километров тридцать дальше по железной дороге, я буду ждать вас здесь в будке на переезде!

— Каком переезде? Как ты там оказалась? — в полной растерянности расспрашивал Дима.

— Не могу говорить долго, я взяла чужой телефон! Это железнодорожный переезд перед поселком… каким? Солы! Это как ехать из Сморгони в Солы, будет красная будка на переезде, я тебя здесь жду.

Наташа оборвала связь. Все вопросительно уставились на Диму.

— Она… — Дима мямлил, отлично понимая, что новость паршивая и что Максим сейчас будет чертовски зол. Ему хотелось придумать для Наташи какое-нибудь оправдание, но факт оставался фактом…

— Она где-то за Сморгонью. Говорит, километров на тридцать дальше…

— Давай за руль, — процедил сквозь зубы капитан, и все быстро расселись по местам. Дима повернул на трассу, ведущую в Сморгонь.

Тишина в машине давала ему надежду, что Максим отнесется к случившемуся с юмором…

— Какого хрена она там делает? Как она там оказалась? Дима, ты понимаешь, что теперь из-за этих твоих сисек мы потеряем все преимущество? Чтобы туда доехать и вернуться, угробим минут сорок, — разъяренный капитан вроде выдохся. Только добавил: — Вот уж подстава так подстава…

Дима тоже озлился: чес-слово, если б не на игре — не спустил бы Максу эту грубость. Но по сути друг был прав, а ему крыть нечем. И он промолчал.

Когда Наташа убедилась, что световые «вопли» фонарика машинист не замечает, она вспомнила о рации. Но поезд уже вышел из зоны действия — рации брали только километра на три-четыре. Пошарила по карманам: мобилы нет, опять оставила в салоне. Это случалось каждый второй раз, когда она выходила из машины. Значит, связи с командной никакой. Вариант только один — как-то остановить поезд. Она еще раз наклонилась к зияющей пропасти между первой платформой и тепловозом — нет, точно не преодолеть. Там даже не видно, куда ногу можно поставить… а если утянет под платформу? Бррр! Она поорала во всю глотку, но шум работающего дизеля заглушал все звуки без остатка.

Она села на корточки, склонив голову к коленям. О чем-то думала. Вдруг со злости швырнула кусок угля в лес. Еще посидела какое-то время. Потом приподняла голову — ее лицо озаряла улыбка. Она выбрала подходящий кусок и изо всех сил швырнула в окно тепловоза. Четвертый бросок оказался результативным: уголь разбился о стекло и этот треск услышал машинист. За мутным оконцем, в скудном свете кабины показалось его физиономия. Он изумленно щурился в темноту, пытаясь понять, что происходит. Наташа скорчила рожу и посветила себе фонариком в лицо. Наконец-то состав начал тормозить.

Когда скорость снизилась, она спрыгнула. Кажется, подвернула правую ногу, но подхватилась и, даже не почувствовав боли, пустилась бегом по рельсам назад. Отмахав без оглядки минут пять, совсем запыхалась и перешла на шаг. Болела ступня. Девушка обернулась — никто за ней не гнался. Тогда она, прихрамывая, тихонько пошла вперед. Рация по-прежнему не находила себе пары. Вскоре на пути показался свет — это фонарь освещал железнодорожный переезд, на котором стояла будка.

Подойдя к желтой облезлой двери, она постучала три раза. Выглянула добродушного вида старушка в ярко-оранжевой униформе. Осмотрела Наташу с макушки до пят: вся перемазанная угольной пылью, взлохмаченная, она представляла собой довольно жалкое зрелище.

— Дитя мое, господи, а с тобой-то что стряслось? — молвила старуха, открывая шире дверь и пятясь внутрь, приглашая этим гостью зайти.

— Я прошу прощения, у вас есть телефон? — спросила Наташа.

— Испорченный он… в селе вон телефон только у начальника переезда работает. Хорошо хоть электричество пока не отключили… да ты заходи, лицо тебе вытрем. Мне тут о телефоне мечтать только. Просто, девонька, возраст, уж если что случится, даже позвонить не могу, позвать кого на помощь… В село идти надобно.