Эндер в изгнании

– Ну что ж, ты его не получишь.

– Мама, мы сюда столько времени добирались! – воскликнула она. Теперь ее голос зазвучал с обычной раздражительностью, так что доводы могли быть искренними. – Мне хочется хотя бы спуститься. Я хочу попрощаться с нашими друзьями, попутчиками. Хочу увидеть небо. Я два года не видела неба!

– Ты была в небе, – заметила Дорабелла.

– О, это так остроумно! – восхитилась Алессандра. – Этого достаточно, чтобы моя тоска о прогулке на свежем воздухе прошла. Бах – и все, и нету.

Теперь, когда Алессандра об этом заговорила, Дорабелла вдруг поняла, что и сама тоже хочет немного прогуляться по улице. Спортзал на корабле был постоянно забит пехотинцами и членами экипажа, и, хотя требование проводить на беговой дорожке сколько-то минут в день было обязательным для всех, тренажер не вызывал ощущения, что ты действительно куда-то идешь.

– Вообще-то, не лишено смысла, – сказала Дорабелла.

– Ты шутишь, – резюмировала Алессандра.

– Что, ты думаешь, это лишено смысла?

– Трудно поверить, что ты когда-нибудь согласишься с тем, что в этом есть смысл.

– Ты делаешь мне больно, – сказала Дорабелла. – Я ведь тоже человек. Я скучаю по облакам. У них же здесь есть облака, правда?

– Мам, ну мне-то откуда знать?

– Отправимся вместе, – решила Дорабелла. – Мать с дочерью. Попрощаемся со старыми друзьями. Когда мы покинули Монополи, мы с ними не попрощались.

– У нас не было друзей, – напомнила Алессандра.

– Ну, разумеется, были, и они, должно быть, сочли весьма невежливым то, что мы уехали, не попрощавшись.

– Держу пари, они до сих пор об этом забыть не могут. «Что же стало с той грубой девочкой Алессандрой, которая уехала от нас, даже не сказав „пока“, сорок лет назад?»

Дорабелла рассмеялась. Алессандра действительно была язвительно остроумной!

– Вот это воистину моя фея. В сущности, Титания ничто по сравнению с тобою.

– Жаль, что ты не удовлетворилась «Укрощением строптивой».

– Я всю жизнь жила во «Сне в летнюю ночь» и даже не подозревала об этом, – сказала Дорабелла. – Здесь – вот где я чувствую себя дома, а не на какой-то там незнакомой планете.

– Ну а я живу в «Буре», – ответила Алессандра. – Застряла на острове и не могу его покинуть.

Дорабелла снова засмеялась:

– Я попрошу твоего отца спустить нас на одном челноке и забрать обратно на другом. Как тебе этот план?

– Отлично. Спасибо, мама!

– Минуточку, – сказала Дорабелла.

– Что?

– Ты слишком быстро согласилась. Что ты задумала? Надеешься сбежать в леса и прятаться, пока я не улечу без тебя? Дорогая, этому не бывать. Я без тебя не улечу, а Квинси не улетит без меня. Если попытаешься сбежать, пехотинцы тебя выследят, найдут и приволокут ко мне. Ты поняла?

– Мам, я в последний раз сбегала, когда мне было шесть.

– Дорогуша, ты сбежала за несколько недель до того, как мы покинули Монополи. Когда пропустила школу и отправилась к бабушке.

– Это не считается, – возразила Алессандра. – Я вернулась.

– Только после того, как поняла, что твоя бабушка – вдова Сатаны.

– Не знала, что дьявол скончался.

– Наверняка самоубийство – вряд ли он видел другой выход, будучи на ней женатым.

Алессандра засмеялась. Вот так это и делается: ты приказываешь, а затем смешишь – и тебе счастливо подчиняются.

– Мы побываем на Шекспире, а потом вернемся обратно. Корабль сейчас – наш дом. И не забывай этого.

– Не беспокойся, – сказала Алессандра. – Но, мама!

– Что, моя милая фея?

– Он мне не отец.

Дорабелла не сразу поняла, о чем она говорит.

– Кто тебе не – кто?

– Адмирал Морган, – сказала Алессандра. – Не мой отец.

– Я твоя мать. Он мой муж. Как ты думаешь, кто он для тебя тогда – племянник?

– Он. Мне. Не. Отец.

– О, мне так жаль, – сказала Дорабелла. – А я-то думала, ты за меня порадуешься.

– Я очень за тебя рада, – произнесла Алессандра. – Но мой отец был человеком, он не был королем фей, и он не пропал в лесах, он умер. За кого бы ты сейчас ни выходила, другой мужчина не станет моим отцом.

– Я вышла не за «кого-то»! Я вышла за чудесного мужчину, с которым обязательно будут новые дети. И если ты откажешь ему в том, чтобы называть отцом, у него не будет недостатка в наследниках, которым он оставит свою недвижимость.

– В его имуществе я не нуждаюсь.

– Тогда тебе стоит очень осмотрительно выходить замуж, – сказала Дорабелла. – Потому что тебе не понравится растить детей в бедности, как мне когда-то.

– Просто не называй его моим отцом, – попросила Алессандра.

– Ты должна его как-то называть. Дорогая, будь благоразумна!

– Тогда я буду звать его Просперо, – сказала Алессандра. – Потому что он и есть Просперо.

– Как? Почему?

– Влиятельный незнакомец, который полностью нас контролирует. А ты Ариэль, красавица, влюбленная в своего повелителя. А я – Калибан. Я просто хочу освободиться.

– Ты подросток и вырастешь из этого желания.

– Никогда.

– Свободы, как таковой, вообще не существует, – сказала Дорабелла, начиная терять терпение. – Хотя иногда выпадает шанс выбрать себе хозяина.

– Хорошо, мам. Ты выбрала хозяина. Но я его не выбирала.

– Ты по-прежнему думаешь, что этот мальчик, Виггин, тебя замечает?

– Я знаю, что замечает, но я не возлагаю на него больших надежд.

– Дорогая моя, ты предложила ему себя, и он тебе отказал, четко и недвусмысленно. Это было довольно-таки унизительно, пусть ты этого и не понимаешь.

Алессандра слегка покраснела, сделав шаг к двери каюты. А потом повернулась к матери, на ее лице читались боль и ярость.

– Ты подсматривала, – сказала она. – Квинси записал, и ты просмотрела!

– Ну конечно просмотрела, – сказала Дорабелла. – Если бы просмотрела не я, просмотрел бы он или кто-то из его команды. Думаешь, я хотела, чтобы они пожирали взглядом твое тело?

– Ты отправила меня к Эндеру, ожидая, что с ним наедине я разденусь догола, и ты знала, что это будет записано? И ты просмотрела ее? Ты наблюдала за мной?

– Но ты же не разделась, верно? Ну так против чего ты возражаешь? Я видела тебя голой с таких углов, о каких ты даже не задумывалась в те годы, когда я вытирала тебе задницу.