Эндшпиль

– Об этом Мы поговорим позже. Не перекладывайте вину на других, Уинстон. А вы, Джек, посидите спокойно. Нам очень интересно будет узнать о ваших очередных проектах линейных крейсеров, - прервал рассказ Черчилля король. – Продолжайте, Уинстон. И как можно подробнее, чтобы мы все имели полную картину.

Черчилль начал рассказ с описания боя отряда вице-адмирала Аткинсон-Уэллса из броненосцев «Британия», «Доминион», «Коммонуэлс», «Хиндустан», «Гиберния» и крейсеров «Топаз», «Дифенс» и «Бленхейм». Отряд, якобы «предназначенный для обстрела берегов у Кильского канала», на смаом деле должен был выманить часть Хохзеефлотте под удар основных сил Гранд Флита. Но все пошло совсем не так, как планировалось. Идущие дозором крейсера столкнулись с подводной лодкой неприятеля. Обнаруженная по дыму выхлопов двигателя Кертинга, субмарина не успела погрузиться и была потоплена таранным ударом крейсера «Бленхейм».

Однако из-за подводной угрозы отряд взял курс севернее и в результате неожиданно наткнулся на разыскивающий их дозор из трех германских броненосных крейсеров. Короткая, но интенсивная стычка показала преимущество противника в артиллерии и крейсера начали отходить к колонне броненосцев. Отход затруднялся тем, что немецкий броненосный крейсер опознанный как «Блюхер», развивал большую скорость, чем любой из английских кораблей. В результате был потерян легкий крейсер «Топаз», неспособный развить скорость больше двадцати узлов. Его расстреляли два четырехтрубных броненосных крейсера типа «Йорк», вооруженные восьмидюймовыми орудиями (на самом деле это был один «Роон», «Йорк» преследовал «Бленхейм»). В это же время «Блюхер», оказавшийся вооруженным более крупнокалиберными орудиями, чем ожидалось по донесениям разведки, нанес сильные повреждения крейсеру «Дифенс». Скорость которого упала до двенадцати узлов, половина башен главного калибра не стреляла и только открытие огня броненосцами спасло корабль от полного уничтожения…

Надо отметить, что Черчилль увлекся, стараясь донести факты до Его Величества. Рассказывал он настолько образно, что перед слушателями, словно в новомодном синематографе, предстали низкие, массивные корабли, бороздящие морские просторы и выбрасывающие друг в друга массы металла и взрывчатки…

Появление броненосцев противника заставило германские крейсера прекратить погоню. Но лишь до появления своих броненосцев, которые вышли к месту боя с юга. Десяток тяжелых немецких кораблей, окрашенных в серо-стальной «шаровый» цвет, почти незаметных на фоне моря, вышла на колонну англичан с юга. Пятерка Брауншвейгов, с двадцативосьмисантиметровками главного калибра, флагманский «Дойчланд», с таким же вооружением, и четверка «Виттельсбахов» с двадцатичетырехсантиметровыми орудиями.

Отряд Аткинсон-Уэллса поспешно разворачивался на курс, ведущий к встрече с главными силами, отстреливаясь от атакующих немцев. Надо признать, несколько раз на мостиках английских кораблей раздавались и радостные крики, когда тот, или иной немецкий броненосец вдруг начинал дымить и выходил из строя. Но конструктивно немецкие броненосцы, при постройке которых особое внимание уделялось защищенности и непотопляемости, оказались намного крепче английских. Да и численное преимущество германского флота было слишком большим. Они могли себе позволить выводить поврежденные корабли для ремонта и снова возвращать их в строй. Бой не прекращался и на секунду, смещаясь к западу. Первые удачные попадания неожиданно оказались британскими. Бронебойный снаряд, начиненный черным порохом, удачно попал в «Веттин». Пробив бронепалубу, он достиг мазутных цистерн у самого дна и там взорвался. Броненосец как бы вспух, окутанный яркими языками пламени, словно развалившись на куски и исчез из глаз. Через пару минут «Зльзас», успев поднять сигнал «Не могу управляться», дымя огнем многочисленных пожаров, вывалился из строя.

Но неожиданно, вопреки всем планам, в ловушку попались именно англичане. Поскольку наперерез курса английских броненосцев вышла с юга еще одна колонна броненосцев, более быстроходных и хорошо вооруженных, улучшенных систершипов «Дойчланда». С ходу попытавшись создать «палочку над Т» британской колонне. Английский отряд вынужден был уклоняться к северу. Из-за повреждений скорость кораблей снизилась настолько, что все броненосцы Хохзеефлотте легко догоняли его. Сразу добавив свой огонь к залпам скоростных «Дойчландов». Получив в течение получаса не менее десятка попаданий двухсотвосьмидесятимиллиметровых и двухсотсорокамиллиметровых снарядов, объятый пламенем, «Доминион» неожиданно завалился набок. Показал облепленное ракушками дно, на которое лезли успевшие спастись люди и столь же внезапно затонул, словно втянутый под воду невидимой рукой. Вышел из строя и неожиданно исчез в набежавшем тумане «Коммонуэлс». Остальные корабли имели многочисленные повреждения и были бы обязательно уничтожены, если бы не опустившийся неожиданно плотный туман. Только так удалось уйти оставшимся трем броненосцам, избитым до полной потери боеспособности, от противника. Возвращение их затянулось, причем уже почти у самых берегов неожиданно стал тонуть сильно поврежденный в бою «Хиндустан». Подоспевшие на встречу миноносцы начали снимать с него команду, когда он неожиданно начал крениться на корму. Миноносцы успели отойти, в то время, как корабль резко встал носом вверх. И ушел под воду, оставив после себя только гигантскую воронку.

Подкрепившись принесенным лакеем хересом, Черчилль продолжил свой рассказ. Теперь он описывал, как один за другим исчезали в морских волнах разбитые артиллерийским огнем любимые детища адмирала Фишера –линейные крейсера типа «Инвинсибл». Как взорвался от сосредоточенного артиллерийского огня противника на глазах всего Гранд Флита линкор «Беллерофон». А потом – как в ночных боях всего лишь от одной торпеды затонул крейсер «Челленджер» и как, героически сражаясь и уничтожив по несколько эсминцев погибли крейсера «Патфайндер» и «Энкаутер». Общие потери флота, по докладу оказались чрезвычайно велики. Из крупных кораблей полностью потеряны один дредноут, три линейных крейсера, три броненосца и тяжело повреждены два дредноута и два броненосца. Противник, по самым оптимистичным оценкам, потерял не более одного линкора и трех броненосцев, плюс четверку легких крейсеров. Сложившаяся ситуация оценивалась Уинстоном как очень тяжелая. Так как противник, судя по имеющимся сведениям, успевал ввести в строй в ближайшее время не менее трех дредноутов и такое же количество линейных крейсеров, в то время как Гранд Флит мог получить только два дредноута – отремонтированный «Худ» и введенный в строй систершип «Беллерофона» - «Вэнгард». Достройка и ввод в строй новых дредноутов серии «Орион» задерживалась из-за ремонта поврежденных кораблей. Эти дредноуты, как вторая серия линейных крейсеров, могли появиться в боевом составе не ранее середины текущего года. Пока же континенталы будут иметь шесть-семь линкоров против пяти и подавляющее преимущество в линейных крейсерах.

Вину за подобный исход боя у Доггер-банки Черчилль полностью взял на себя и подал письменное прошение об отставке. С такими же прошениями к Его Величеству обратились адмиралы Фишер и Джеллико. Эдуард, даже не пытавшись как-то уговорить от отставки хотя бы своего друга, согласился. И не расспрашивая больше ни о чем, милостиво отпустил незадачливых флотоводцев.

Когда же они шли по коридорам дворца к выходу, появившийся откуда-то из бокового коридорчика лакей остановил лорда Фишера и передал ему записку от короля. В ней было всего три слова: «Прошу остаться, Джек», начертанных личной Его Величества рукой…

Англия. Лондон. Флит-стрит. Паб «Старый Чеширский Сыр».

Январь 1910 г.

Лондон действительно величайший город мира, как по размеру, так и по значению. Это подтвердит вам любой житель старой доброй Англии. Здесь, в столице крупнейшей мировой империи, жителей больше, чем в двух за ней любых столицах остальных держав. Здесь сходятся торговые пути всех самых оживленных и выгодных морских маршрутов мира. Здесь, в Сити, расположен финансовый мировой центр. Здесь можно найти улицу на любой вкус и любой достаток – от вельможной, чопорной Пэлл-Мэлл и консервативной тихой Бейкер-стрит до какой-нибудь нищей и грязной Бердетт-Роуд в Ист-Энде. Среди всех этих знаменитых и не очень улиц выделялась Флит-стрит, что на окраине Сити. Некогда бывшая сосредоточением третьей ветви власти, она с шестнадцатого века все больше и больше становилась центром новой, четвертой власти Британской империи. А в расположенном на этой улице с семнадцатого века пабе «Старый Чеширский Сыр» почтенных знаменитых судей, степенных барристеров и юрких пронырливых солиситоров[13] постепенно сменили почтенные знаменитые писатели, степенные авторы и юркие пронырливые журналисты.

Два таких представителя второй древнейшей профессии как раз вошли в этот паб с улицы. Торопливо складывая зонтики и непроизвольно поеживаясь после уличного холода, они проследовали к ближайшему свободному столику. Джошуа Браун, знаменитый репортер, первым сумевший передать сенсационные статьи о бое русской и австрийской эскадр в Фиуме, а потом отличившийся своими непревзойденными военными репортажами из осажденного Льежа, встретился со своим американским коллегой Уолтером Липманом. И поспорили. Естественно о том, о чем в эти дни думали и спорили большинство населения цивилизованных стран – о войне в Европе и Азии.

– Я настаиваю, - громко и уверенно, с вызывающим улыбку американским прононсом продолжил спор Уолтер, пока они усаживались и подзывали официантку. – И утверждаю, что вы не правы, Джош. До весны в Европе ничего серьезного не случится. Не учитывая погодный фактор, могу предположить, что и русские, и германцы выдохлись, понесли большие потери и сейчас поспешно готовят резервы.

– Которые им не помогут, - сделав заказ, ответил Браун. – Если русские и смогут что-то сделать с австрийцами и турками, то германцы не смогут….

– Нет, нет, нет! Этим летом они прорвутся и под рев духовых оркестров и глокеншпилей с развевающимися на них волчьими хвостами пройдут гусиным шагом по парижским бульварам. Точно так же, как это было в прошлый раз. Они профессионалы, мистер Браун, и уж что-что, а военное дело знают, как свои пять пальцев[14].

– Но наша армия…, - попытался возразить Джошуа.

– Ваша армия, дорогой Джош, конечно хороша. Но она одна против германцев не выстоит. А лягушатники… пфе…

– То есть вы считаете, что надо ехать в Китай? – поспешно перевел разговор