Энни с острова принца Эдуарда

Ах, как же девушкам понравилось вить собственное гнездышко! Как сказала Фил, сам процесс чем-то напоминал приготовления к свадьбе, но эти приятные хлопоты не омрачались присутствием… «зануды-жениха»… Все что-нибудь с собой принесли, чтобы украсить дом. У Прис, Фил и Стеллы оказалось предостаточно всяких безделушек; к тому же они, пренебрегая предупреждением мисс Споффорд, понавешали кругом кучу картинок.

– Да мы замажем дырки мастикой, дорогая! Они ничего не заметят! – успокаивали подружки протестующую Энни.

Диана подарила Энни подушечку для булавок, а мисс Ада вручила ей и Присцилле две большие подушки, красиво вышитые вручную. Марилла отправила Энни огромную коробку с банками с вареньем и пообещала в письме, что пришлет еще на День Благодарения. Миссис Линд подарила Энни лоскутное одеяло и дала еще пять на то время, пока они будут жить в Пэтти-Плейс.

– Лучше уж вы ими попользуетесь, – резонно заметила она, – чем эти одеяла сгниют в старом сундуке на чердаке, где до них обязательно доберется моль.

Ни о какой моли не могло идти и речи, ибо одеяла настолько пропахли нафталином, что их пришлось вывесить в саду Пэтти-Плейс на целых две недели, чтобы они проветрились. Воистину, подобное зрелище не часто приходилось видеть аристократическому Споффорд-Авеню! Степенный старый миллионер, живший по соседству, пожелал купить «роскошное одеяло» из красных и желтых тюльпанообразных лоскутков, которое миссис Линд подарила Энни. Он важно сообщил, что именно такие одеяла шила когда-то его мать, и он бы приобрел его, в память о ней. Вначале Энни не захотела, к его глубокому разочарованию, продавать одеяло, но она решила обо всем написать миссис Линд. Сердобольная женщина ответила, что у нее есть в запасе еще одно такое, так что «табачный король» получил, в конце концов, то, что хотел; он настоял на том, чтобы одеяло положили на постель, к явному отвращению его модной жены.

Одеяла миссис Линд сослужили им зимой хорошую службу. У Пэтти-Плейс, помимо многочисленных преимуществ, были свои недостатки. Дом оказался довольно холодным, и в морозные зимние ночи все не раз помянули добрым словом миссис Линд, залезая под теплые одеяла. Господь воздаст ей за ее доброту и за… эти одеяла! Энни поселилась в той голубой комнатке, которую сразу облюбовала для себя. Присцилла со Стеллой заняли большую комнату наверху, а Фил довольствовалась той маленькой, над кухней. Что же касается тетушки Джеймсины, то она въехала в комнатку рядом с гостиной, внизу. Расти поначалу спал, свернувшись у порога…

Энни, направляясь домой из Редмонда, через несколько дней после своего возвращения, заметила, что люди как-то странно на нее смотрят и прячут улыбки. Девушка никак не могла понять, в чем дело. Может, шляпка помялась, или она потеряла ремень? В недоумении повернув голову, Энни впервые увидела Расти… Он следовал за девушкой по пятам, не отставая; это был беспризорный кот, молодой и тощий, с взъерошенной шерстью и каким-то диким взглядом кошачьих глаз.

Клочья шерсти за ушами были выдраны, один глаз «временно вышел из строя», а нижняя челюсть казалась непомерно большой.

Что касается цвета этих жалких остатков кошачьей шерсти, перемазанных грязью, то его можно было бы сравнить с цветом опаленной шерсти какого-нибудь кота-бедолаги.

Энни крикнула «кш-ш!», но кот и не подумал уходить. Стоило лишь ей остановиться, как он садился на задние лапы и укоризненно смотрел на нее своим единственным неповрежденным глазом. Когда она продолжала свой путь, он следовал за ней. Так он преследовал девушку до самых ворот Пэтти-Плейс, но здесь она холодно закрыла их перед самым носом этого «приблудного» кота, наивно полагая, что видит его в последний раз. Но когда минут через пятнадцать Фил распахнула дверь, у порога сидел все тот же «опаленный опальный» кот. Более того, он осмелился проникнуть в дом и прыгнуть к Энни на колени с победным и в то же время заискивающим «мяу!»

– Энни, – удивленно спросила Стелла, – это ваше животное?

– Нет, еще чего не хватало! – брезгливо отмахнулась та. – Это создание взялось откуда-то, словно из-под земли, и следовало за мной до самого дома. Никак не могла от него отделаться. Слушай, брысь отсюда! Я, естественно, люблю котов нормального вида, а ты – что за зверь такой выискался?

Кот, однако, не собирался спускаться с теплых колен; он свернулся клубочком и замурлыкал.

– Очевидно, этот кот принял вас! – рассмеялась Присцилла.

– Да, но я не желаю принимать его! – упрямо заявила Энни.

– Несчастное существо, наверное, умирает от голода, – с состраданием сказала Фил. – Смотрите, одни кожа да кости!

– Ладно, я накормлю его, но потом пусть отправляется восвояси! – сказала Энни решительно.

Кота накормили и отправили за дверь. А утром он явился снова и притаился у порога, дожидаясь, когда кто-нибудь выйдет. Холодный прием, который, был ему оказан, не возымел на него никакого действия. Все только руками развели, и Энни должна была принять какое-то решение. Из сострадания девушки покормили его снова; кот приходил к ним каждый день в течение недели. В конце концов нужно было что-то предпринимать!.. Между тем, кот уже не казался таким тощим и облезлым. Больной глаз и щека приобрели нормальный вид; кошачьи бока округлились, и все видели, что он время от времени умывается.

– Но не можем же мы его и в самом деле оставить! – заметила Стелла. – На следующей неделе приезжает тетя Джимси; с собой она привезет кошку Сару! Зачем нам две кошки? Если мы пойдем на это, Паленая Шкура будет постоянно задирать кошку Сару. Он боец, этот кот! Вчера вечером он затеял драку с котом «табачного короля». Ну и задал же он ему жару!

– Нам придется как-то от него избавиться, – мрачно сказала Энни, глядя на предмет их разговора, который лежал на коврике у камина, довольно мурлыкая; он казался кротким, как овечка. Энни продолжала, не меняя тона:

– Один вопрос: как мы это сделаем? Как четыре беззащитные девушки смогут избавиться от кота, который вовсе не хочет, чтобы от него избавлялись?

– А мы его… усыпим с помощью хлороформа! – живо отозвалась Фил. – Это наиболее гуманный способ.

– Кто из нас знает хоть что-нибудь о том, как хлороформировать кошек? – угрюмо спросила Энни.

– Я знаю, дорогая! И это одно из немногих – увы, немногих! – моих достоинств. Я таким образом избавилась от нескольких представителей кошачьего племени, пока жила дома. Значит, так! Вы как следует кормите кота завтраком с утра пораньше. Затем сажаете его на мешковину – кстати, я видела мешок в кладовке! – и переворачиваете вверх дном деревянный ящик; таким образом, кот оказывается под ним. Затем вы открываете бутылочку с хлороформом и плещете самую малость под ящик. Потом надо положить на него сверху какой-нибудь груз и оставить до вечера. И кот тихо, мирно уснет навсегда, свернувшись калачиком. Никакой боли и никакой борьбы.

– Легче сказать – труднее сделать, – с сомнением сказала Энни.

– Да нет ничего проще! Предоставьте все сделать мне. Я справлюсь, – заверила девушек Фил.

Они достали хлороформ, и на следующее утро Расти сам попался на крючок. Он съел угощение, облизнулся и прыгнул на колени к Энни. У нее сжалось сердце. Это несчастное существо любило ее и полностью ей доверяло! Разве могла она принять участие в его уничтожении?

– Вот, возьмите его, – резко сказала она Фил. – Я чувствую себя убийцей!