Энриет. Логос 1

— Золотые слова, Альвия — поддержал ее староста — Ладно. Нам пора собираться, а то мы засиделись.

Все встали со стола.

— Скучный старческий разговор, да? Ты ни одного слова не проронила. Мы встретились глазами с Кариэль, а потому я попытался наладить хоть какой-то с ней контакт.

Кариэль злобно посмотрела на меня, и, вздернув носик, отвернулась. Такое ощущение, словно я ее задел. Хотя, кто тут еще кого задел. Это же ты была той, кто принесла мне корзину. Тебе следовало извиниться передо мной.

Ладно, в любом случае, не стоить ворошить прошлое. Нужно действовать, исходя из фактической ситуации.

— Ну, не обижайся — я поднял ладони в знак примирения — Не хочешь говорить — не говори, но обижаться не стоит.

Черты лица Кариэль смягчились, но все же не проронила ни слова.

И о чем она вообще думает? Что за бардак у нее в голове.

— А ты береги, Энриета, коль тебе нужен ученик — услышал я, как староста обращается к старику. Она уже успели надеть обувь и уже вот-вот выходили на улицу — Когда с него регалии раба снимать будешь?

— Буду беречь — кивнул Пашик — но какая может идти речь о снятии печати? Он всего-ничего как раб. Пахать ему еще и пахать, пока Смерть не начнет наведываться к нему каждый вечер.

Тут Пашик заметил меня, и недобро заулыбался.

— Устрою сладкую жизнь.

Кронус с Пашиком заржали как кони, и обнялись. Я попробовал состроить грустную рожу, но это лишь их еще больше рассмешило. Даже на лице Кариэль возникла улыбка.

— Эх.

Я скривил еще более грустную рожу.

Когда гости были готовы покинуть дом, Альвия всех обняла, и ушла на кухню прибираться, а я, чтобы сестра старика не успела прибегнуть к моей помощи в уборке кухни, вынырнул на улицу.

Гости дошли до ворот.

— До встречи — сказал Кронус — спокойных снов.

— И вам — ответил Пашик.

Кронус с Кариэль вышли на улицу и через минуту исчезли в темноте. Мы остались с Пашиком наедине, продолжая всматриваться в темноту. Некоторое время просто стояли и наслаждались ночной тишиной.

— Энриет.

— Да?

— А почему ты не помогаешь Альвии, а стоишь рядом со мной?

— А я Вам помогаю гостей провожать.

— А я не просил помогать мне гостей провожать.

— Так я, как верный и честный раб, добровольно захотел Вам помочь в этом деле.

— Хитрый ты, Энриет — Пашик посмотрел на меня, и несильно ударил по плечу — иди к Альвии и помоги ей.

— Сейчас пойду, но можно перед этим задать Вам один вопрос?

— Попробуй — улыбнулся старик, и начал показательно разминать кулаки, словно собирался мне начистить рожу за наглый вопрос.

— Пашик, а почему Кариэль не говорит ни слова?

Старик вновь посмотрел на меня, но ничего не сказал. Он посмотрел на небо, словно меня не было рядом.

Наверное, ответа не будет, и стоит возвращаться к Альвии. Я успел сделать один шаг, как как услышал изменившийся голос Пашика с нотками усталости и печали.

— Не всегда так было, сразу скажу тебе. Раньше Кариэль была более веселой и жизнерадостной девочкой. И поверь, она способна разговаривать, и разговаривала. Нет, не как все — еще больше разговаривала. Да так болтала, что невозможно было заткнуть. Из-за ее неугомонности, мне приходилось тащиться домой к старосте, и показывать ей фокусы перед сном. А если не срабатывало, то и вовсе усыплять.

Пашик постарался улыбнуться, но такое искривление рта тяжело было назвать улыбкой. Скорее назовешь страданием у стоматолога.

— Пару месяцев назад — продолжал тем временем старик — вся деревня занималась своими заботами, и, как говорится, ничего не предвещало беды, пока не пришли разбойники. Сначала в деревню прибыло три разбойника с требованием от вожака заплатить дань за защиту. Ну и отдали пять девок для плотских нужд. Само собой, Кронус был в ярости, и приказал двух разбойников посадить на кол, а головы отдал третьему разбойнику, сказав ему, чтобы он передал вожаку, что так будет с каждым, кто сунется в деревню. Кронус ожидал, что шайка маленькая, и такой поступок охладит пыл сволочей, но все получилось иначе. Через пару дней вожак со своей шайкой явились в деревню и разграбили ее. Погибло много людей. Некоторых девушек они увезли. Кронуса же схватили, и вывели на площадь. Его жену на площади на его глазах насиловали по очереди разбойники, а потом забили до смерти. Все эти зверства видела и девочка Кариэль. После этого она не разговаривает.

Пашик замолчал, а меня проняло. К такой жестокой истории я не было готов. Слишком жестокой.

— А где же были Вы?

— Был в столице и ни о чем не подозревал.

Сильно проняло. Я не мог даже представить такую жестокость. Злость охватила меня, и готов был голыми руками убить этих сволочей.

«Ты хотел бы знать, где они»?

«Да, хотел бы».

Таинственный Голос внутри меня улыбнулся, если такое вообще возможно. В короткий миг возникло ощущение, словно я знал их местонахождение, но ощущение исчезло было. Не могу же и вправду знать, где они находятся. Я глубоко вдохнул, задержал дыхание, и через пару секунд выдохнул. Странные ощущения пропали, неизвестный Голос покинул меня. Это моя фантазия играет на фоне злости, другого быть не может.

— Но, не смотря на все, она старается вернуться в привычный образ жизни, занимается житейскими делами, обучается. Я очень рад тому, что она не впала в уныние.

— Я сделаю так, чтобы она снова заговорила.

Слова вырвались сами собой. От себя такого я не ожидал.

Старик сжал мое плечо, а затем убрал руку и побрел в дом, шаркая обувью.

— Она заговорит — прошептал в спину старику.

Жестокость. Издевательства. Другой мир, но люди те же. Я хотел уйти от старого мира, но сильно ли новый мир отличается? Технологии не в счет. Никакая технология не сделает тебя цивилизованнее или добрее, пока в голове порядка не будет.

Я немного постоял, и вернулся на кухню. Не сказав ни слова, начал помогать Альвии. Сначала она хотела накричать на меня, но, словно что-то увидев в моих глазах, передумала.

Закончив уборку, я убедился, что от меня сегодня больше ничего не требуется, и вернулся в сарай.

Я был измотан и истощен. Мне было сложно подниматься наверх на свое лежбище, а потому улегся в свободном стойле. Стоило только телу прикоснуться к земле, как сон окутал сознание и унес в страну грез. И я не был против.

Глава 5

Снилось место где-то в лесу, где, как мне почему-то казалось, сидят разбойники, виновные в зверствах в Утесном. И мне снилась она — Кариэль. Она улыбалась, и что-то мне рассказывала. Голос был звонким и веселым. В ответ я смеялся. Кариэль, я обязательно помогу тебе.

— Энри! — дочь старосты смеялась — ты слишком сильно обнимаешь меня! Отпусти!

— Если бы объятия могли выразить всю любовь, то ты бы даже дышать не могла! — ответил я.

— Ха-ха— девушка изобразила обиду и удар в грудь, а я понарошку скрутился, словно удар был роковым для меня.