Энтропия

Пока Кристина мелькала из угла в угол палаты, Ал пытался сфокусироваться. Резкая потеря зрения беспокоила его больше новой дыры в животе. Особенно, пока он чувствовал только малую часть боли. На секунду ему удалось наладить зрение, подобрав положение век, но тогда же он увидел жёлтые глаза. Они тоже размылись, но не собирались оставлять Ала. Теперь он не так уж и хотел восстанавливать зрение. Веки заняли свободное положение, однако отныне Ал мог легко найти два жёлтых пятна среди размытости.

Закрыв глаза, Ал начал вспоминать всё, что было до пробуждения в луже собственной крови. Вспыхивали только фрагменты битвы со Смутой, момент, когда Зубило чуть не умер, щелчок Маи. Воспоминания из сумеречного мира тоже проскочили. Ал постарался задержать в голове именно их, ведь в этот момент в реальном мире происходило что-то важное и опасное. Сквозь пелену пролезла картинка, где они со Смутой бьют Зубило. Даже один на один ему не удалось справиться, а против двоих – шансов не осталось. Уже упавший на колени Зубило бросил сопротивляться. Ему на помощь пришли бандиты. Сходу они не смогли разобраться, почему так, кто здесь больше свой? Несомненно, свой был Зубило, но незадолго до этой минуты Смута так отчаянно бился против их врагов. Знали бы они, что творилось в голове у двоих, не мешкали бы ни секунды.

Они потянулись за оружием. Нападение уже отбито, незачем бегать с ним в руках по дому. Ал не дождался команды. Бесстрашным роботом он бросился на двоих, в возне то и дело попадал по чувствительным точкам. Стволы так и не пригодились бандитам – через минуту оба лежали без сознания.

Зубило всё ещё держался на коленях. Лучше бы упал, потому что Смута замахнулся, сложив из рук молот. Единогласным решением бандита решено казнить. Тяжёлые руки едва не проломили череп с первого же удара. Зубило, наконец, упал. Ала передёрнуло от воспоминания. Тогда он не смог среагировать или выразить чувств, но сейчас переживал.

Скорее всего, Смута и не думал проверять, жив поверженный или мёртв. Однако стоило тому вскинуть ногу, чтобы перешагнуть или раздавить Зубило, раздался выстрел. Ал вне своей воли дёрнулся на стрелявшего.

Каждому вошедшему трудно было отыскать врага. Заминка снова помогла Алу, но Миша уже подготовил пистолет. Выстрел пришёлся в живот загипнотизированному. Вместо боли по телу поползли черви, а глаза Миши превратились в жёлтые фонари и начали расти. И в больнице они тоже резко показались за закрытыми глазами и выросли, приблизились вплотную и впитались в Ала. Его охватил ужас. Он запрыгал в койке, напугав Кристину. В животе что-то хлюпнуло и заболело.

Волна ужаса длилась пару секунд. Кристина убежала и вернулась с врачом, но к тому моменту Ал уже успокоился. Однако врач всё равно провёл стандартные манипуляции.

– Вы в порядке?

– Да, – кивнул головой Ал и оглядел врача.

– Хорошо. Такое бывает от лекарств. Может повториться снова.

Как Кристина казалась слишком молодой для медсестры, так и доктор казался подозрительно молодым. Всем седых профессоров подавай, которые о каждой сопле могут лекцию на два часа растянуть. Этот же бросил пару слов, улыбнулся и спрятался где-то в коридоре. Но сразу вернулся.

– Все противоправные действия передаём полиции. Когда полицейские придут, зададут вам пару вопросов.

Ал почувствовал напряжение или неловкость в словах врача. Вероятно, он не привык иметь дело с чем-либо противозаконным.

– Хорошо. Постараюсь хоть что-то к этому времени вспомнить.

Удачно или не очень Ал солгал. И полицейским он собирался солгать. Хоть бандиты и не были ему друзьями, вмешивать сюда новых людей он не собирался. Да и объяснить оживление трупов – правильных и понятных слов для такого ещё не придумали.

Глаза как-то потеряли фокус, Ал заснул. Никакого контроля; вероятно, лекарство работало по принципу волн на воде. Он не успел вернуться в сумеречный мир, не встретился с жёлтыми глазами. Почти послешкольный обеденный сон.

Настойчивая рука трясла его, что даже заныла рана. Прорезался голос Кристины. Но трясла явно не она. Откуда в ней столько силы? Когда глаза открылись, над койкой навис тяжёлый человек с усами и голубыми глазами. Не жёлтые, подумал Ал, приходя в себя. А усатый человек в форме не унимался.

– Алексей!

– Он же ранен. У него даже нет сил открыть глаза! – защищала пациента сестра.

– Если бы у меня был весь день свободный, я бы подождал. Но я не могу. И вообще, не мешайте мне работать. Я же не учу вас вашу работу делать! – возмутился полицейский, но тише, чем мог бы.

– Так это и есть моя работа – ухаживать за пациентами. А вы ему только хуже делаете.

– Вы мне надоели, – выдохнул он и, не дав Кристине ни секунды на возмущение, окрикнул врача. – Леонид!

Отчество он забыл. И не планировал запоминать в ближайшее время. Врач отреагировал быстро. В перепалке полицейского и медсестры он занял сторону первого из соображений безопасности. И попросил Кристину выйти из палаты. Только под давлением авторитета та согласилась, но не постеснялась хмыкнуть, уходя.

Начался допрос. Полицейский уже что-то знал, Ал гнул свою линию. Получилось так: его просто привезли знакомые знакомых, накормили, спать уложили, а ночью живот прострелили. Такая история звучала явно лучше, чем правда. Поверил ли полицейский в эту чушь или нет? Пока он не пытался обозвать Ала бандитом, проблем не было. Так же решил и усатый полицейский – проблем не было. И ушёл, протяжно попрощавшись.

Юная защитница влетела в палату, только усатый вышел. Её запал ничуть не угас. Она готова была пойти против всех ради вверенного ей долга.

– Не сильно он вас утомил?

– Нет, – широко улыбнулся Ал, – он явно чувствовал, что я под вашей защитой. Вы бились за меня, как пума за своих котят.

На щеках Кристины проступил румянец. Её руки потеряли прежнюю силу и начали хаотично хватать предметы, как это могло быть у новичка в первый день самостоятельной работы.

– Я хочу встать. Не привык так долго отдыхать.

– Нет, нет, нет! – округлила глаза и губы Кристина. – Рану только зашили. Швы разойдутся. Придётся всё заново шить.

– И то верно. Думаю, хотя бы развязать меня можно. А то пора медитировать. Хотите со мной?

Кристина растерялась сильнее прежнего. Буйные пациенты, пытавшиеся подняться после наркоза и танцевать, удивляли мало, ведь встречались постоянно. А вот медитация для неё была только словом из кино.

Освобождённый от бинтов, имитировавших верёвку, чередой неуверенных движений Ал привёл себя в удобную позу.