Энтропия

– Ша-ша, – тяжело и не по-человечьи пробубнил Смута. Звали его не так, да и словом это не было, только звуками. Но каково впечатление.

– Нужен ток, – скомандовала Мая. – Ал, вырви из лампы провод. Только сначала вытащи из розетки! Раздели его пополам!

Что-то непонятное Алу происходило в голове гипнолога. Хотя ожидать неожиданного от тока не стоило; Смуте грозил разряд, как человеку внутри машины скорой. Разряд, закричал кто-то красивый, притворявшийся доктором, в голове Ала. Оторвал провод. Мая приказала Смуте подойти к стене.

Двухсекундное ожидание. Бить током людей было весело, но только малым напряжением. Алу довелось пару раз замкнуть на себе бытовой ток – удовольствие условное. И что могло случиться с остановленным, замороженным и размороженным мозгом Смуты?! Ал надеялся, что хоть доктор знает. Сам бы он ещё пару дней подождал прежде, чем играть в Зевса.

Мая коснулась висков Смуты проводами. Через половину секунды розетка обесточилась, как того требовала безопасность, однако электроны успели сделать своё дело. Живой человек среагировал бы сильнее.

– Как тебя зовут?! – не спросила, а потребовала Мая.

Ал уловил другую интонацию в её голосе, отличную от той, которую он слышал в течение дня. Странно, ведь он уже успел поверить, что психиатры, особенно Мая, контролируют каждый элемент себя.

– Валера, – сказал Смута и сам удивился, дёрнул головой назад.

Сердце, отбивавшее ритм в груди Ала, дало сбой в виде проскока – замерло на четверть секунды. Невероятно. Он приблизился, чтобы посмотреть на Маю. То был уже другой человек. Смесь злого-злого гения, ставившего эксперименты на коварно пойманных людях, и ведьмы в теле юном и красивом. В Але вспыхнули и паника, и сомнение, но он молчал. Может, и его зацепил гипноз, потому что он стоял подобно Смуте, силясь заговорить. И где остальные в единственный момент, когда он в них нуждался?

– Смута, ты помнишь, как ты умер? – Мая тянула нить памяти. Алу казалось, что вот-вот предметы вокруг неё поднимутся и начнут кружиться. – А как убил последнего человека?

Отвечая односложно, воскрешённый точно скидывал пыль смерти, по кусочкам возвращался в этот мир. Могла ли Мая вернуть его полностью, чтобы он снова стал человеком, а не зомби? Был ли он человеком сейчас? Ал издал звук, пытаясь что-то спросить; Смута повернул жёлтые глаза на его губы. В этих глазах тоже была злость, даже большая, чем исходила от Маи.

– Хочешь убить его? – усмехнулась гипнолог, уловив взгляд Смуты.

– Нет.

– Какой ты добрый, но придётся. Убей его!

Вот зло и материализовалось. Какой интерес Мае в смерти Ала? Он бы спросил, да губы не настроились на разговор. Всё внимание переключилось на Смуту, который вздулся, приготовив мышцы к атаке. В голове остался лишь маленький уголок для размышлений. Оттуда ему казалось, что он последний, кого стоило убивать. Ведь поднять Смуту ещё раз или поднять кого-то знавшего важную информацию мог только он. Был ли это приказ Миши?

Размышления отошли на второй план, когда Смута прыгнул. Промахнулся. И при жизни этому здоровяку не удалось бы справиться с Алом, а с мёртвыми мышцами – тем более. Ал трижды выкинул руки в голову Смуты, того повело, но очень скоро он замахнулся в ответ. Это могло продолжаться непозволительно долго, пока оживитель не выбьется из сил или не снесёт голову воскрешённому.

Нырнув под летевшую руку, Ал ударом в колено подкосил Смуту. Тело потеряло баланс. Ал схватился за голову и вывернул, шея хрустнула. На секунду показалось – всё кончено. Но нет. Убитый дважды убитым не стал. Смута поднялся и ударил наотмашь. Ал увернулся. Неугомонный упырь, пронеслось у него в голове, а следом пронеслась ещё одна мысль и потребовала проверки. Тылом ладони он ударил Маю, прямо как Смута хотел ударить его.

Мая отлетела в стену и упала. Алу не хватило размаха или совести ударить её достаточно сильно, чтобы вырубить. Она схватилась за лицо с ушибленной стороны, поджала ноги и не торопилась говорить ничего.

Пока это не принесло результата. Только сделало хуже – у Смуты появилось окно, чтобы достать Ала. И он им воспользовался. Жесткие руки обняли и сдавили тело, и подняли над полом. Совсем рядом с Маей воскрешённый вдавил в стену своего оживителя. На лице что-то хрустнуло, а потом боль заплясала хоровод по большей поверхности тела и зацепила внутренности.

– Бля! – завопил Ал, смешав и боль, и злость, и просьбу о помощи.

Оттолкнувшись от стены, он нарушил баланс Смуты. Оба повалились на пол. Смуте всё ещё не хватало скорости. Ал ударил пальцами по глазам. И снова. Вообще, до сих пор он не мог поверить, что бьётся с собственным творением. И совсем не был уверен, что тому вообще нужны глаза для зрения. Пинок, и Ал перелетел через Смуту. После точных атак по глазам тот даже не думал стонать от боли, хотя импульсы должны были добежать до размороженного мозга. В школе ведь что-то говорили о нейронах и аксонах.

– Останови его! Или я доберусь до тебя! Убью тебя, чтобы самому не сдохнуть! – поднимаясь, огрызнулся Ал.

– Дебил! Моя смерть не выключит гипноз. Только я сама могу остановить его.

Остатки крови проступили среди желтизны побитых глаз. Красно-жёлтые глаза нечеловека. Смута превратился в того самого быка из детства Ала, только страшнее. Он даже расставил ноги на манер, приготовившись атаковать. Рывок. Ал не отбежал, а прыгнул. Колено грубо врезалось в подбородок. Кому было больнее? Готовые сдавить Ала руки потеряли тонус. Голова запрокинулась так далеко, что, наверняка, недоломанный позвоночник разделился надвое. Смуту повело назад. Он несколько раз отшагнул. И задержался немного в таком положении.

– Что происходит? – Зубило зашёл слишком поздно, чтобы понять драку. Он мог бы предположить, что Смуту постигло озарение, и возвращённый с того света теперь говорил с обитателями неба.

– Убей его! – Мая опередила всех.

Кто бы знал, что своих стоит бояться не меньше? Зубило уже спрятал пистолет за поясом. Это дало Смуте секунду. Бандит успел выстрелить, но попал в грудь. Ещё на примере пса все запомнили, что таким приёмом оживлённого не остановить. А большего Зубило не успел. Руки Смуты сдавили шею. Благо и Зубило был силён, схватился за запястья и попытался вывернуть их. И смог бы, только невозмутимое лицо воскрешённого с жёлто-красными глазами отбирало силу и уверенность. Ал ударил по голеням, словно то были футбольные мячи. Хватка ослабла, Зубило справился.

– Что за хуйня?! – попытался прокричать он раздробленным голосом.

Ал бил Смуту по голове, пока Зубило приходил в себя. Выглядело безумно. И в огне безумия Ал не думал, что это дядя Валера в малой оставшейся части. Он вспоминал мёртвые жёлто-красные глаза, которые сейчас мог видеть Зубило. Совершал ли Ал предательство?

– Стреляй! – грохнул он.

– Эй, – отскочило из-за спины.

Оживитель рефлекторно обернулся. В комнату вела лишь одна дверь, и через неё зашёл только Зубило. Значит, никто не мог говорить, кроме Маи. И Ал знал это, но не смог побороть рефлекс. Щелчок пальцами. Мая стояла в метре от него: разбитое лицо, мокрые обиженные глаза. А за щелчком – пустота.