Эолин

Кори кашлянул. Это был трудный момент, но он сделал все, что мог.

— Ее брат не позволит причинить ей вред. В качестве дополнительной меры предосторожности я оставил магу с анналами магии военного времени, извлеченными из библиотек Селен. Старые техники, используемые магами, не обученными обращению с оружием. Это, конечно, не гарантия, но это должно уберечь ее от опасности, когда они встретятся с вами в бою.

Король не ответил.

— Было бы благоразумно, если бы наши маги использовали подобные техники, — добавил Кори, чтобы заполнить тишину. — Иначе она может решить, что я ее обманул.

Акмаэль кивнул, хотя выражение его лица не изменилось.

— Печать Восточной башни сломана. Там для тебя готовят комнату.

Значение этого заявления не ускользнуло от внимания Кори. Восточную башню не открывали после смерти Брианы.

— Как долго я буду задержан?

— Пока мы не подавим это восстание, — ответил Акмаэль.

Или пока король не решит, нужна ли ему еще польза от его кузена.

Напряжение в мышцах Кори пропало. Ему были дарованы время и слова. Имея в достаточном количестве и то, и другое, он еще мог обеспечить свое будущее.

— Сэр Дростан увидится с тобой завтра. Ты должен относиться к его ушам как к моим, маг Кори. Я не буду говорить с тобой наедине снова, пока твоя верность не станет несомненной.

Маг кивнул. Тяжесть сожаления и облегчения прижала его ноющую голову к ушибленным рукам.

— Тебя переведут до захода солнца, — король повернулся, чтобы уйти.

Кори еще раз болезненно вздохнул. Ребра впились в легкие.

— Повязка на руке, которую она носит. Вы дали ей это, не так ли?

Его слова внезапно остановили плавное отступление Акмаэля.

— Она рассказала тебе об этом?

— Нет. Она ни с кем о вас не говорит. Я узнал Серебряного Дракона — фамильную реликвию Восточной Селен. Когда я впервые увидел его… — как давно это было? Возможно, год назад, под небом поздней весны на травянистых холмах Эрундена. Тогда Эолин была простой девушкой с любопытным даром, скромной, не имеющей большого значения. — Я подозревал, что она встретила какого-то моего потерянного родственника. Легче было представить себе еще одного выжившего члена племени, чем представить, что вы могли знать ее, — легче и как-то терпимее. — Но потом кусочки ее истории сошлись воедино, и все они указывали на вас.

— Это был не запланированный подарок, — Акмаэль говорил двери, — от эгоистичного мальчика, у которого не было ни предвидения, ни воображения, чтобы сделать подарок, достойный ее дружбы.

Его слова падали, как галька в глубокий колодец, исчезая, как только они были произнесены. Кори мог бы подумать, что он их вообразил, если бы не резонанс, который они оставляли, волны, отражающиеся в сыром воздухе.

— Вы вызвали древнюю традицию нашего племени, когда почтили ее этим украшением.

Акмаэль повернулся к своему двоюродному брату с озадаченным выражением лица.

— Повязка была моя, подарок мамы. Она ничего не сказала о племени, когда давала его мне.

— Не имеет значения, понимали ли вы значение. Это Серебряный Дракон выбрал Эолин, а не вы.

— Выбрал ее?

— Это украшение из сердца Восточной Селен. Это приглашение присоединиться к племени, стать частью его наследия наравне с любым человеком, в котором течет кровь наших предков.

— И Эолин знает об этом?

— Нет, — Кори покачал головой. — Говорить ей об этом в эти дни было бы неосторожно. Но ей нужно сказать, и она должна решить, соглашаться ли.

Королю потребовалось время, чтобы переварить это. Улыбка искривила его губы, и он кивнул.

— Тогда мы еще можем сделать ее своей, маг Кори. Мы еще можем сделать ее своей.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Открытия

— Они направляются на юго-запад, мой Король, — сообщил сэр Дростан. — Их число подкрепляется примерно четырьмя сотнями человек из Селен.

— Кавалерия?

— Максимум пятьдесят. Остальные — пехотинцы. Маг Кори подозревает, что они намерены воссоединиться с всадниками Сырнте, обезопасить перевал Эрунден и заручиться дополнительной поддержкой Моэна, прежде чем отправиться в Королевский город.

Рыцарь ждал, пока его правитель обдумывал новость.

Церемонд стоял с ними в зале совета, сжимая костлявыми руками рябиновый посох.

Король не торопился, повернувшись спиной к советникам, смотрел в окно на широкое пространство на юге. Холмистый пейзаж сиял зеленым и золотым под летним солнцем. Вдалеке темно-синее пятно указывало на низкие горы, граничащие с Моэном.

— Хорошо, — Акмаэль повернулся к ним лицом. — Отправляемся на рассвете. Немедленно отправьте сообщение Херенсену и лордам Селкинсен. Они должны встретить нас в Римсавене через три дня.

— При всем уважении, мой Король, — сказал Церемонд, — я считаю неразумным действовать на основании информации, предоставленной нам предателем и еретиком.

— Я понимаю, Церемонд, и согласен. Но слова мага Кори подтверждаются тем, что мы получили от наших разведчиков и шпионов. Мы должны реагировать соответствующим образом. Мы не можем просто сидеть здесь, пока враг не постучит в наши ворота.

— Конечно, мой Король, — Церемонд уважительно кивнул. — Тогда, возможно, было бы разумно перед походом решить вопрос о том, как лучше всего избавиться от маги.

— Этот вопрос уже решен, — ответил король, — как вы должны помнить. Ее нельзя стирать. Ее нужно схватить и привести ко мне живой и целой.

— Но если мы позволим им встретиться с нами в бою, и в их распоряжении будет ее сила…

— Ее сила не имеет значения для исхода этого конфликта.

— Вы недооцениваете ее способности, мой Король. Ошибка, которую ваш отец никогда бы не совершил.

Король обратил свой черный взгляд на волшебника. Волосы на затылке Дростана встали дыбом. Неужели Церемонд потерял всякое благоразумие, сравнивая короля с его отцом и находя его слабым?