Эпидемия смерти

– Спасибо большое, Михаил Казимирович, – ответила Ирина, разворачивая сверток. – Это просто чудо, Игорек, посмотри, почти полная сохранность.

Игорь скосил глаза, но ничего примечательного в свертке не увидел. Книжечки были слишком тоненькие, темные с разводами от сырости и пятнами от плесени, края обтрепанные. Чем восторгаться?

Ирина, не замечавшая реакции Костикова, оживленно расспрашивала продавца о книгах. Через пять минут Костиков заскучал, через десять пожалел о том, что взял с собой Ирину. Он отошел от прилавка и начал рассматривать книги на стеллажах. Ужасно хотелось понять, что в них находят коллекционеры? Через пару минут к нему вернулась осчастливленная Ирина:

– Понимаешь, в нашем отделе не было этих книг. Библиотека давно за ними охотимся, лет двадцать, наверное. Они были в коллекции у одного занятного старичка. Ему и деньги предлагали и звание почетный горожанин и статью в газете и персональную пенсию. Ни в какую. Мои книги – моя жизнь.

Игорь взглянул на сверток:

– Слушай, а как же они попали в магазин. Может быть их украли?

Игорь оживился от этой мысли, возможно это след, ниточка, которая выведет его на…

– Да, нет. Успокойся, здесь нет никакого криминала, – сказала Ирина. Книги продали наследники этого старичка. К сожалению, он недавно умер. Возраст. Ну, а родственники в книгах не разбираются, решили по частям продавать.

Дальнейшие объяснения Ирины Игорь выслушивал уже в машине. Из магазина в магазин, от коллекционера к коллекционеру. Игорь потихоньку начинал вникать в детали, понимать библиофилов. Мог отличить книгу 16 века от книги 17 века. Однако ни на шаг не приблизился к разгадке.

Разъезжая о магазина к магазину Костиков с Ириной везде оставляли списки книг из библиотеки Антонины. Возможно, кто-то интересуется именно этими книгами. Игорь оставлял продавцам свой телефон, а Ирина с обаятельной улыбкой просила позвонить, если появится человек разыскивающий больше трех-четырех книг из этого конкретного списка.

Народу было много. Спившиеся интеллигенты, вдовы известных профессоров, ханыги-скупщики, мальцы-собиратели. Кому-то были нужны деньги, кому-то – книги, кому-то – общение. Игоря поразила одна категория посетителей таких магазинов. Красивые молодые женщины, ищущие… Конечно же не раритеты, а богатых мужчин, покупающих эти самые раритеты. Как правило – иностранцев. Схема была проста, барышня обзаводилась парочкой раритетов и закидывала наживку. Всю эту информацию Игорь получил от Ирины, которая с профессиональной точностью могла с первого взгляда определить к какой категории относиться тот или иной посетитель. Это было забавно, познавательно, но к его делу не имело никакого отношения. Значит, нужно зайти с другой стороны. Кто-то преследует Антонину. Как на этого «кого-то» выйти? Проследить за Антониной и вычислить.

Ну, что ж, отрицательный результат – тоже результат. С такими мыслями частный детектив Костиков и его боевая подруга отправились домой.

* * *

Бабуся вышла часа на два раньше условленного времени, до дома Антонины было всего минут пятнадцать на трамвае и минут десять на автобусе. Убить время старушка решила прогулявшись по рынку. Баба Дуся обожала гулять именно в таких людных местах. Для человека наблюдательного, обладающего хорошим чувством юмора, это место купли-продажи было настоящей находкой. Здесь можно было подсмотреть удивительные сценки. Бабуся любила угадывать по лицам и одежде покупателей их судьбу. Такое занятие прекрасно развивало качества, жизненно необходимые для сыщицы.

Еще Бабуся обожала вылавливать нечистоплотных продавцов. Не в смысле вымытых рук, а в смысле нечистой совести. Евдокия Тимофеевна всегда перевешивала продукты на контрольных весах, тщательно пересчитывала сдачу, сверяла сроки реализации продукта, требовала сертификатов качества и т. д. и т. п.

Сегодня внимание Бабуси привлек молодой человек с длинными волосами и наглой физиономией. Мало того, что он уже несколько раз нагрубил своим покупателям, товар на его прилавке был замызганным со стертыми надписями и сроками реализации, так он еще был хорошо навеселе. На его рубашке болталась беленькая пластиковая карточка с плохо считываемой надписью: вроде ЧП, или ПЧ, или… Ни фамилии хозяина, ни фамилии продавца разобрать было нельзя. Парень торговал бытовой химией: всякой отравой от моли, жуков и др. насекомых, осложняющих жизнь человека. Какие-то удобрения соседствовали с кремом для обуви, стиральными порошками и хозяйственным мылом.

Бабуся придав своему лицу глуповато-простоватое выражение лица направилась к нему.

– Милай, а чаво у тебя от комаров есть? Замучили поганые. Глазоньки сомкнуть не дают ни днем, ни ночью.

Парень продолжал заниматься своими делами, а имено надувать пузырь из жевательной резинки. Ждал пока сухенькая востроносенькая старушонка отвалит от прилавка. Возиться с копеечными таблетками от комаров ему не хотелось.

– Ась, голубь? – Бабуся вытащила из-под платка ухо, изображая из себя глуховатую старушку. – Ты громче говори, я ничего не слышу.

Парень продолжал молчать, уставившись на вредную старушенцию. С неохотой, как будто давая взаймы он односложно ответил:

– Есть. Вот, средство – 100 рублей. Вон то, – он указал на длинный пластмассовый пузырек, расписанный узорами и фигурками, – триста.

– Ой, што ты, откуда ж у меня такие денжищи? У меня пенсия маненькая. Что попроще есть?

Парень со злостью глянул на женщину:

– Попроще таблетки от комаров – штука два рубля. Сколько брать будете – 50 штук?

– Не, внучек, ты мне с пяток продай. Посчитай касатик сколько это стоит.

Парень достал калькулятор, потыкал толстым потным пальцем по клавишам и, не моргнув глазом, сказал:

– Одиннадцать пятьдесят.

Бабуся вытащила мелочь и начала отсчитывать копеечки.

– Ты, что, старая, на паперти стояла? Мне твои пятикопеечные не нужны. Куда я их дену?

– Куды, куды, – обиженно произнесла Бабуся, – это тоже деньги.

Бабуся отсчитала ровно десять рублей и глядя на продавца громко, так чтобы слышали окружающие, сказал:

– Ты, парень, ошибся, машинка твоя неправильно считает. Десять рубликов ровно. Нехорошо это, грех, неграмотную женщину обсчитывать.

Парень не ожидал что его поймают, щеки его пошли красными пятнами – скорее от злости, чем от стыда. Он кинул Бабусе недостающую мелочь.

– Ой, внучок, а как таблетками энтими пользоваться? – поинтересовалась Бабуся, решившая доконать патлатого нахала. – Ты бы мне бумажку показал с русскими буквами, у тебя такая должна быть.

Последняя фраза стала последней каплей:

– Под язык класть надо, под язык, как все таблетки. Темнота, сидели бы в своей деревне, нет, вас в город всех тянет!

Тут Баба Дуся перешла на нормальный городской язык, сурово взглянула на парня и с вызовом сказал:

– Это вам, молодой человек, с таким характером и отношением к работе дома надо сидеть. Я обязательно обращусь к вашему начальнику с жалобой, я если надо, то и в «Союз потребителей» пойду!

Бабуся повернулась и с видом победительницы заторопилась к выходу, оставив за собой поверженного врага.

Евдокия Тимофеевна без происшествий добралась до дома Антонины минут на пятнадцать раньше назначенного срока.