Эпилог к концу света

К дальнему пути я подготовилась со всем тщанием. На боку верный меч, через плечо – сумка с провиантом на три-четыре дня и удобным кожаным мешком для воды. Вряд ли в последней будет какой-то недостаток, но я решила не рисковать.

Идти в одиночестве по пустынным, брошенным улицам было тревожно и тоскливо. Я не ожидала, что откуда-то из подворотни вдруг вынырнет чудовище и я прямо здесь познакомлюсь с тайюн, но всё равно вглядывалась в слепые тёмные окна и дверные проёмы.

Город выглядел почти целым,и это тревожило даже сильнее, чем могла бы разруха. Давящее чувство запустения и неестественная тишина, которую нарушал только зловещий посвист ветра и мерный шелест дождя... Птицы попрятались от непогоды, а зверья здесь, похоже, не было вовсе, даже крыс. Город как будто терпеливо ждал возвращения хозяев, преданно оберегая оставленное ему имущество.

Но даже такой пейзаж вскоре примелькался и перестал вызывать беспокойство, а потом и вовсе наскучил, заставляя мечтать поскорее добраться до цели. Которая, однако, не спешила приближаться, хотя шла я ходко: город был весьма и весьма немаленьким.

Интересно,тогда, в древности, это была столица, грандиозная даже по меркам своего времени? Или просто захолустный городок на отшибе,который так хорошо сохранился просто потому, что был никому не интересен?

Чингар говорил, что есть и другие руины, но – какие они? Более грандиозные или от других городов осталось только бессистемное нагромождение камней? Жалко, спрашивать инчиров бесполезно, они просто не поймут, что меня интересует, а если поймут – вряд ли сумеют ответить. Если у них даже эта статуя была нeдостойной упоминания мелочью, что еще может найтись в других местах? Увы, тут только смотреть своими глазами, больше ни одного достойного доверия источника у меня нет.

Плащ-накидка с капюшоном отлично укрывал от сырости и ветра, ровная дорога охотно стелилась под ноги, и прохлада была даже кстати: гораздо лучше, чем топать под палящим солнцем. Сначала улицы петляли, потом я вышла на одну очень широкую, которая плавной дугой заворачивала вправо, к бухте. Именно туда, где, по моим прикидкам, должен был выгибаться над водой мост. Не думаю, что древние зодчие ограничились всего одним, но рисковать не хотелось. Здесь я хотя бы уверена, что переправа цела, а что осталось от остальных, ближе к Небесной Деве, большой вопрос. Положим, магия-то их берегла, но там рядом горы,и мост легко могло погрести под обвалом. Рисковать и тратить несколько часов на проверку совсем не хотелось.

На мосту я на некоторое время задержалась,чтобы вдоволь полюбоваться видами – и на сизое, взволнованное море, усыпанное светлыми крапинками далёких волн, кажущихся отсюда совсем крошечными, и в другую сторону, на дальнюю оконечность бухты, укутанную у самого устья ущелья дымкой водопада. Отсюда его было не видно, но зато прекрасно слышно – по ровной глади бухты рокот воды докатывался, почти не ослабленный расстоянием. И я пообещала себе найти возможность взглянуть ещё и на ущелье или хотя бы подобраться к нему на возможно близкое расстояние.

Судя по обшарпанному виду прибрежных домов, бухта защищена не так уж хорошо, и когда ветер дул прямо в её устье, здесь бывало опасно. Вон из окон домов свисают серые клочья принесённых давним штормом водорослей, а улицы засыпаны песком и прочим мусором, да и сами здания гораздо более потрёпанные, чем вдали от бухты.

Вторая половина пути оказалась чуть более увлекательной. На дороге попалась одна из башен,и я посчитала её достаточно крепкой, чтобы осмотреть внимательнее. Потратила на это в общей сложности около часа – пока поднялась на этакую верхотуру по узкой винтовой лестнице, пока осмотрелась, пытаясь понять назначение постройки.

Правда, результат осмотра оказался не столь интересным, как мог бы. Никаких дополнительных комнат эти стены не вмещали, только длинную-длинную спираль крутой лестницы вокруг головокружительно-бездонного центрального колодца и небольшую площадку наверху, открытую всем ветрам. сли на башне и было когда-то нечто интересное, утраченное со временем, оно наверняка располагалось именно тут.

Сидя на парапете, я дала отдых ногам и наскоро перекусила лепёшкой с сыром и парой клубней чапти – не то фрукта, не то сладковатого овоща,который местные выращивали в земле и ели в любых видах – и сырым, и жареным,и тушёным, и сушёным.

Отсюда открывался изумительный вид на город,которым можно было не только любоваться очень и очень долго, но и вынести практическую пользу. Я, например, сумела прикинуть дальнейший маршрут и разглядеть возможный вход в пирамиду у подножия статуи. И с новыми силами двинулась дальше.

Ближе к центральному дворцу-храму было гораздо уютнее и оживлённей: здесь вдоль дороги тянулись запущенные, одичавшие сады. Дождь шелестел по листьям, а снизу ему, в отличие от пустынных городских улиц, вторило какое-то мелкое зверьё – не то лягушки, не то мыши. Один раз даже мелькнула серо-бурая спинка зверька покрупнее, вроде куницы.

Город поднимался к Небесной Деве широкими террасами. Здесь, среди зелени, прятались невысокие, в один-два этажа, но достаточно большие по площади дома, которые когда-то наверняка принадлежали местной знати. Это чувствовалось по тому, как вольно они стояли,и даже по самому камню,из которого они были сложены. Внизу, в городе, дома имели одинаковый желтовато-серый цвет,точно как ближайшие скалы на срезе,и камень для них, очевидно, добывали где-то здесь, рядом. А на террасах радовало глаз сдержанное великолепие оттенков – бледно-розовый, зелёный с золотой искрой, голубой с белыми прожилками. Глядя на эти дома, я почти не сомневалась, что вижу их буквально в первозданном виде: вряд ли хозяева прятали подобную красоту за слоями краски.

На следующий ярус можно было подняться по серпантину дороги, по широкой парадной лестнице или по лесенкам узким и крутым, наверное предназначенным для слуг.

Откуда я взяла, что здесь существовали слуги, если совсем недавно полагала древних хозяев города магами запредельной силы, которые создали слишком самостоятельные заклинания и в конечном итоге за это поплатились? Не знаю. Меня преследовало странное, жутковатое ощущение узнавания. Казалось,что здесь я уже бывала. Ходила этими тенистыми аллеями, плавно шествовала по парадным лестницам и,когда никто не видел, сбегала по крутым ступеням вниз, в город, где терялась в хитросплетениях похожих друг на друга каменных улочек.

Чем ближе к статуе, тем ярче и отчётливей становилось чувство родства с этим местом. А когда я, уверенно и бездумно, свернула на узкую дорожку, начало которой терялось среди кустов,то и вовсе в растерянности замерла на несколько секунд, чувствуя почти страх.

Ведь... это же невозможно, верно? Я прекрасно знаю историю своего народа, своей семьи и уж тем более свою собственную. Я уверена, что никогда прежде здесь не бывала не только я, но и вообще кто-то из моих сородичей. Я никогда не читала ни о чём подобном, но... вспоминала эти дорожки, эти деревья и эти дома. Не могла сказать, кто и когда здесь жил,кому принадлежал какой из домов, но ориентировалась так уверенно, словно провела тут несколько недель,исследуя все входы и выходы. Или, по крайней мере, внимательно изучила карту.

Но заминка вышла короткой. Я быстро взяла себя в руки и уверенно зашагала дальше, списав всё это на врождённые способности и решительно отбросив сомнения. В конце концов, ни один иналь не способен заблудиться в лесу, мы точно знаем, куда нужно идти, чтобы добраться до цели или вернуться домой, так чем это место хуже? Тоже ведь в какой-то степени лес! Или, может, дело в кровном родстве с этой землёй, по которой ходили мои давние предки.

А что я про слуг подумала... так это логично. Судя по внешнему виду этого города, его создатели были по своей сути близки иналям, поэтому я так легко распространяла на них привычные представления. Магия не всемогуща, а сильные мира сего наверняка стремились окружить себя комфортом; они во все времена к этому стремились.