Эпилог

Я помнил тот день. За прошлый год я прокручивал его в своей памяти миллионы раз. Но что я мог ей сказать? Правда была ужасной. За день до этого я убил Рафика. Я похоронил единственную семью, которая когда-либо у меня была, и сходил с ума, узнав, что именно он был причиной всех тех кошмаров, которые со мной произошли. Я любил его. И убил его. Я не мог смотреть на Ливви, не сравнивая себя с Рафиком. Я похитил ее, насиловал и мучил, забрав от привычной ей жизни. А она говорила, что любит меня. И это было самое ужасное.

– Я хотел, чтобы ты была уверена.

Мои слова прозвучали чужеродно, безжизненно. Я почувствовал прикосновение Ливви к своей руке. Это заставило меня вздрогнуть, вырвав из далеких мыслей. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы посмотреть на нее. Она была такой чертовски красивой, не только снаружи, но и изнутри. Она была сильнее меня. Храбрее. И ей не нужна была месть.

– Я знаю, почему ты высадил меня из машины. Мне потребовалось много времени, чтобы это принять, но теперь я понимаю. И знаю, что с твоей стороны это был акт бескорыстия, твой способ самопожертвования. Но ты заставил пройти через это и меня. Я чуть не свихнулась.

Она искренне улыбнулась, и я не мог не последовать ее примеру.

– Ты сумасшедшая, Ливви. Но тебя бы не было со мной рядом, не будь ты такой.

Я перевернул руку, и она вложила в нее свою ладошку. Глупо, но это сделало меня безмерно счастливым.

– И если ты не заметила, я и сам далеко не пример психического здоровья.

– Ой, я заметила.

– Сучка, - изобразил я глубокую оскорбленность.

– Засранец.

– Я скучал по тебе, - сказал я.

Она сжала мою руку.

– Отвези меня в отель, Калеб.

Я выпрямился. И пока я думал о том, чтобы ответить на вопрос, который Ливви не задавала, у меня случился краткий миг внутренней борьбы, но, в конце концов, это же был я... Мастер полуправды.

– Я как раз знаю одно местечко.

Глава 2

Вставляя магнитную карту в дверь, я не был уверен в том, что произойдет дальше.

Я знал, как будет выглядеть номер. И знал, что Ливви он покажется прекрасным. Я также знал, что там будет огромная кровать в ожидании порчи своего внешнего вида. Но вот чего я не знал - представится ли мне возможность воспользоваться ею так, как мне бы того хотелось.

– Ух ты, Калеб.

Пройдя внутрь, Ливви положила сумочку на кофейный столик.

– Ты, определенно, знаешь, как произвести впечатление. Сначала машина, теперь номер.

Я пожал плечами, все еще стоя в коридоре.

– Машина взята на прокат. Технически, то же самое касается и номера. Хотя, у меня хороший вкус. Никто не сможет с этим поспорить.

– Да, думаю, никто.

Подойдя к шторам, она оттянула их - безошибочный знак того, что Ливви мне не доверяла. Я принял это оскорбление как можно спокойнее. Но имел ли я право быть оскорбленным?

Я знал о ее уверенности в безопасности отеля, как места для нашей встречи. Ведь все что ей нужно - это закричать, и, возможно, нас кто-нибудь услышит. Конечно, в данном случае, ключевым словом было ' возможно'. У меня так и чесались руки напомнить Ливви, что если я захочу, она даже пикнуть не успеет, но посчитал, что не в моих интересах было указывать ей на такие вещи.

Пройдя в гостевую зону, я устроился на диване. Мне хотелось как можно скорее разделаться с предшествующей кульминации стадией, и приступить к наиболее приятным занятиям.

Между тем, я просто наблюдал за Ливви, моей Ливви, всегда таким пытливым, любопытным маленьким Котенком. Со своего места я смотрел, как своими длинными пальчиками она провела по мебели, шторам и стоящей на столе лампе от Тиффани.

– Ливви.

Она переключила свое внимание на меня. Ее нервозность была очевидной.

– Подойди, сядь со мной.

Она слегка замотала головой.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Подперев подбородок кулаком, я продолжил наблюдать за ней. По этому вопросу никакого дальнейшего обсуждения не предвиделось - я четко изложил свое желание и ждал, пока Ливви уступит. Я не собирался заниматься бессмысленными спорами. Но в своем превосходстве я находил неописуемое удовольствие. Было интересно наблюдать, как Ливви поежилась, и, попав на мою удочку, поспешила заполнить тишину.

– Калеб... да ладно тебе. Ты же знаешь, что как только я окажусь на этом диване, ты на меня набросишься.

Она опять начала покусывать свою губу, нервно оттягивая ее пальцами.

– Калеб? Ты собираешься отвечать? Ага, хорошо, значит, ты будешь сидеть там, весь из себя 'сама же знаешь, что хочешь меня'? Я тебя не боюсь, Калеб.

Скрестив руки на груди, она изо всех сил старалась принять угрожающий вид.

– У меня в сумочке есть перцовый баллончик!

Не сумев сдержаться, я откровенно заржал.

– О, Боже мой, ну ты и придурок, - простонала она.

Подойдя ко мне, Ливви беспардонно плюхнулась на диван.

– Ладно! Я здесь.

Я все еще держался за живот, когда мой хохот, в конце концов, прекратился и, не срываясь, мне удалось установить с ней зрительный контакт.

– Прости, Ливви, правда, прости. Но ты меня убиваешь. Перцовый баллончик? Я искал тебя по всему свету, чтобы меня остановил какой-то перцовый баллончик?

Широкая улыбка Ливви стала мне наградой за все пощечины и унижения, которые я вынес за этот вечер.

– Ну, может, он тебя и не остановит. Но все равно, было бы интересно посмотреть, как ты с криками катаешься по полу.

Она пожала плечами.

– Это все еще может быть забавно.

Мы еще немного посмеялись, окончательно рассеяв сгустившееся напряжение. И к тому времени, как мы прекратили свое веселье, я чувствовал себя совершенно свободно и знал, что то же самое касалось и Ливви. Ее плечи расслабились, и она перестала с беспокойством теребить свои пальчики.

– Я скучала по тебе, Калеб.

– А я скучал по тебе, Ливви.

Сняв свои туфли, и поставив их рядом с диваном, она зарылась пальчиками ног в толстые ворсинки ковра, и улыбнулась мне. После чего выпрямилась, и согнула колени так, что теперь сидела на своих ногах. Это была расслабленная, непринужденная поза, что в свете грядущих событий, являлось хорошим знаком.

– По всему миру, говоришь? Расскажи мне об этом.

На секунду я уставился на Ливви, но решился - лучше было убрать это препятствие с нашего пути. Сняв обувь, я также принял более удобное положение. Нет ничего менее привлекательного, чем в процессе раздевания прерываться на снятие обуви. Мне нравится думать наперед.