Эпоха бедствий

– Нич-чего себе!
– Асверус рассматривал саркофаги.
– Сколько ж золота они угрохали на это великолепие?

– Недаром Золотой век назывался Золотым, - отозвался Драйбен и вдруг замер, прислушиваясь.
– А ну, тихо!

Ему показалось, будто в отдалении раздался звук шагов.

Глава девятая. Блеск и нищета, слава и тщеславие

Восхитительная, божественная Аррантиада, Остров Великолепных, Поместилище Мысли, Сверкающая Жемчужина Океана, Несокрушимая Твердыня Басилевсов, и прочая, и прочая, и прочая, явила свои зеленые берега на восьмой день плавания.

Купец Пирос, сын Никоса, недаром носил прозвище Многоумный. В отличие от большинства аррантов, со спесивой надменностью именовавших любых инородцев варварами, Пирос склонялся к мысли, что не одна Аррантиада владеет мудростью и познаниями, и подтверждал свои выводы делом: капитаном его корабля был сегван, торговым управителем - джайд из Нахазора, еще одного торгового города Золотого побережья Халисуна. Кроме того, в команду корабля входили сольвенны, саккаремцы и мономатанцы. Хозяин "Плеска волны" отнюдь не придерживался мнения большинства сородичей о том, что Великолепным не стоит пользоваться услугами дикарей с материков, и с равным уважением относился к представителям всех племен. Не исключая вельхов.

Либурн вышел из Акко Халисунского не в полдень, как намечалось, а ближе к вечеру, когда со стороны пустыни наконец задул ветер, давший возможность поставить парус. Небольшие торговые галеры-либурны уступали сегванским "драконам" лишь в одном: на них было тяжело использовать весла, которых насчитывалось всего десять румов по борту, однако могли соперничать с замечательными кораблями полуночного народа по быстроходности, вместительности и маневренности.

В самую первую ночь путешествия Фарр так и не сумел заснуть. Он не страдал от морской болезни, его не укачивало и не тошнило, однако появилось неприятное чувство, обуревающее любого сухопутного человека, первый раз в жизни ступившего на палубу корабля: океан выглядел слишком огромным, судно маленьким, и Фарру постоянно казалось, что либурн вот-вот развалится. Хлопал парус, повизгивали от трения снасти, жутко скрипели доски обшивки, и создавалось отчетливое впечатление, что удара следующей волны корабль уже не переживет. Ко всем прелестям морского путешествия добавлялись постоянно уходящая из-под ног палуба, а заодно воспоминания о книгах, где красочно описывались чудеса океана - огромные чудовища, морские змеи, подводные драконы, блуждающие скалы, водовороты, чья бездонная хлябь разверзалась губительной беззубой пастью, - и столь банальная вещь, как зубастые и кусачие корабельные крысы, превосходящие обычных размером раза эдак в четыре.

Фарр сидел на баке, который почему-то мнился ему самой безопасной частью корабля, и боялся. Давным-давно стемнело, желтовато-красная, темная полоска берега исчезла за кормой, наверху, в черно-синих небесах раскачивались звезды и только что взошедшая Фегда, шумно плескалась черная вода, бросая на лицо атт-Кадира невесомые капли, и очень хотелось домой. Нет, не в разрушенный мергейтами Шехдад, а в белостенный Мед дай, где под ногами находилась бы незыблемая твердь и над головой не хлопал бы под порывами ветра такой непрочный матерчатый парус, но вздымались в бездонную синь купола храмов.

"Как так можно жить?
– тоскливо думал Фарр, еще больше запугивая самого себя.
– Что будет делать господин Пирос, ежели перед нами в темноте вынырнет какая-нибудь возжелавшая поохотиться морская тварь? Я же читал в рассказах Сааб-Бийяра, как огромный спрут с одного маху заглотил его корабль и только провидение Атта-Хаджа спасло эмайра от неминуемой гибели. Кажется, его подхватила огромная чайка?.. И все-таки... На корабле всего две баллисты и маленькая катапульта, которой только детей пугать. Разве могут люди противостоять порожденным Океаном чудовищам?"

Возле борта что-то всплеснуло, и у Фарра сжалось сердце. Вот оно! Тянутся щупальца морского змея! Но любопытство превысило страх, и атт-Кадир осторожно заглянул вниз.

Удивительно, но вода светилась. Особенно ярко зеленоватый огонь полыхал возле рассекающего волны форштевня галеры. Окажись рядом с мальчишкой Кэрис, он бы растолковал, что в воде плавают маленькие существа наподобие светлячков и зрелище это не опасно, а скорее занимательно и приятно. Фарр же счел объятую призрачным огнем воду самым дурным предзнаменованием.

Он все еще зачарованно глядел на мерцающие изумрудом волны, соображая, что мог бы означать столь непонятный морской пожар, и даже наполовину перегнулся грудью через борт. Вдруг из светящейся воды рванулось вверх огромное гладкое тело, атт-Кадир услышал громкое "ф-ф-фух!", и морское чудовище, пролетев в воздухе не менее полудесятка локтей, с шумом рухнуло в волну, подняв вверх фонтан пылающих брызг.

Вне себя от ужаса, Фарр скатился на нижнюю палубу и прекратил орать, лишь когда чья-то крепкая ладонь ухватила его за ворот халата" хорошенько встряхнула и подняла на ноги. Удалось заметить, что рядом стоят купец Пирос, его помощник и капитан по имени Бьярни.

– Что еще?
– раздался голос из-за спины. Фарра держал за шиворот Кэрис. Что случилось на этот раз?

Атт-Кадир дернулся, пытаясь обернуться. Вельх ослабил хватку, но продолжал удерживать его за плечо.

– Там... Там чудови...

– Понял, чудовище, - согласился Кэрис.
– Где?

– Возле носа...

– Форштевня, горе ты мое.
– Вельх посмотрел на казавшегося озабоченным Пироса и усмехнулся, обратившись к нему: - Почтенный, мой Друг впервые путешествует по морю. Думаю, мы зря беспокоились.

Сегван Бьярни тихонько выругался и ушел на корму. Пирос и его управитель Йорам Бен-Мохар понимающе переглянулись и тоже решили уйти. Хозяин только вежливо заметил:

– Молодой человек очень впечатлителен. Кэрис , я могу тебя попросить оставаться с ним некоторое время? Когда он заснет, приходи ко мне, продолжим столь занимательную беседу.

– Показывай свое чудовище.
– Вельх, когда владелец судна и его помощник ушли в установленный за мачтой либурна шатер, встряхнул немного опомнившегося Фарра.
– Ты так орал, будто увидел бохан ши, которая тянула к тебе окровавленные когти. Весь корабль на ноги понял. Бьярни, по-моему, очень недоволен, а он человек суровый.

– Что такое бохан ши?
– переспросил Фарр, услышав новое незнакомое слово.

– Достаточно увидеть один раз, чтобы запомнить, - расплывчато ответил Кэрис.
– Поверь, на земле живет гораздо больше чудовищ, чем в море. Итак?..

Атт-Кадир провел вельха на нос и ткнул пальцем за борт:

– Море светится. И еще... там что-то плавает. Очень большое, черное. Оно дышит и фыркает. Хотело запрыгнуть сюда, но я вовремя убежал.

– Убежал, - проворчал Кэрис и посмотрел на волны.
– Действительно красиво. А вон и твои чудовища. Это ж надо, спутать самых дружелюбных к человеку существ неизвестно с кем! Да, впрочем, откуда тебе знать про дельфинов...

– Про кого?

– Дельфины, морские лошадки. Здоровенные такие зверюги, похожие на рыб. Только похожие - у них нет чешуи, дышат воздухом, кормят детенышей молоком... Ты просто в темноте перепугался. Знаешь что? Ложись-ка спать. Я присмотрел нам отличное местечко в трюме. Закуток как раз на двоих, я там уже постелил. Хочешь - выпей вина на ночь, чтобы спалось спокойнее. Я приду, не беспокойся.

– Здесь все так скрипит, - робко пожаловался Фарр.
– Ты уверен, что корабль не... не сломается? Такие большие волны...