Эпоха мертвых, Начало. Том 1

– Только так! Экономим процентов двадцать стройматериалов, и на случай тревоги людей собрать легче.

Пантелеев тоже был в комнате, но в дискусси не участвовал, видать, не по его части спор. Увидев мою всунувшуюся в дверь физиономию, на секунду задумался, а потом явно, к моему удивлению, узнал, махнул рукой, мол "подожди!". Да не вопрос, вообще то, подожду.

Вышел в коридор, присел на подоконнике. Отстегнул с разгрузки рюкзак-однодневку, открыл, заглянул внутрь. Вот он, оранжевый пенопластовый конейтнер, в котором хранится причина смерти этого мира. И может быть, его спасение. Одно из двух. Почему он здесь? Да проще некуда. Я не знаю, кто и о чем думает, мне сложно увидеть мысли другого человека. Пантелеев единственный, кто проявил свое истинное "Я", расстреляв тогда члена правительства с охраной. Не думаю, что такой человек, который плевал на всю власть и авторитеты, и своей рукой казнил тех, кто бросил свой народ и бежал (не в Кремле же расстрелы были, а в международном аэропорту), способен торгануть той тайной, которую я ему хочу доверить.

А доверить кому-нибудь ее надо обязательно. Слишком уж на тоненькой ниточке висит успех всего моего похода. Случайная стычка, засада, что угодно - и образцы оригинально вируса будут утрачены навсегда. А ведь не зря Дегтярев хранил ДВА конейнера. 2, в скобках - Два. То есть не один. Больше одного. Это как в ухо кричать и при этом по башке бить: "Не вези один! Оставь второй на хранении у надежных людей!". А кто у меня надежный человек, если все мои лучшие друзья едут со мной? Вот и вспомнился мне подполковник Пантелеев.

Он вышел минут через пять, спросил:

– Надумал? К нам прибыли?

– Почти что, товарищ полковник. Но не совсем. Тут дело такое… если короче, я знаю, кто всю эту беду вокруг начал, кто виноват, и что делать, чтобы хоть что-то от этого мира спасти.
– выпалил я единым духом.

– Перегрелся?
– без всякого сочуствия спросил Пантелеев.

– Никак нет. Я там работал, в той лавочке, откуда это все пошло. А вот это… - я развернул полиэтиленовый пакет с контейнером, -… это хранилище с оригиналом вируса, того самого, что бы модифицирован и оживляет теперь мертвецов.

Пантелеев посмотрел на меня внимательно, как будто прикидывая, по какому месту головы надо мне постучать, чтобы мозги на место встали. Однако стучать он не стал, а вместо этого спросил:

– Можешь доказать?

– Могу.

– Чем?

– Видео из лабортории, опыты на крысах и обезьянах. Описание всего процесса модификации вируса, но это очень уж технически продвинуто. Если есть специалист, то…

– Найдем.
– сказал Пантелеев.
– Не нобелевский лауреат, но в бактериологическом разбирается. Что еще?

– Этот контейнер, но его вскрывать нельзя.
– я постучал ладонью по оранжевой пенопластине.
– Кто такие знает, то поймет. Здание института в Москве, до которого могу довести. Там что-то осталось наверняка, что подтвердит. И я могу это здание описать до миллиметра, поймете, что не вру.

Он помолчал, хмыкнул.

– В голове пока не укладывается, на, но это может быть издержками качества головы. У тебя с собой только контейнеры?

– Нет, еще диски с информацией.

– С собой?

– С собой.

– На компьютере прочитать можно? Никаких шифров?

– Нет, все почти в открытую. Обычное кодирование файла, через "Форточки", но пароль я дам.

– Вот как.

Пантелеев явно и глубоко задумался. Потом спросил:

– Ты один? Жрать хочешь?

– Не один, нас двое, жрать хотим. Практически всегда.

– Хорошо. Я команду дам, чтобы вас накормили. Знаешь, где здесь гостиница?

– Откуда? Никак нет.

– Все просто. Зови своего бойца, на, и идите вдоль ряда учебных корпусов вон в ту сторону.
– он махнул рукой за окно.
– Увидишь здание офицерского общежития из серого кирпича. Слева на первом этаже столовка, подойдешь на раздачу, скажешь, что двое от меня. А я пока попробую кое-каких людей собрать, на, и порешать, что нам с тобой делать. Я тебя по радио и вызову, канал только настрой. Задачу понял, на?

– Понял, товарищ полковник.

Я сгреб пакет с контейнером в рюкзак, затем вызвал по рации Шмеля. Он сразу откликнулся, и я объявил,что нас собираются кормить. Шмель от еды в жизни не отказывался, и уже через минуту я увидел его, бегущего в темпе марш-броска, придерживая висящий на боку "укорот". Я помахал ему рукой с крыльца, спустился навстречу. Мы пошли вдоль рядов постороеных еще в сталинские и хрущовские времена, с поблекшими мозаичными панно на торцевых стенах, изображающих героических воинов. Отсюда открывался отличный вид на учебные поля, и меня поразило, что идет активная их распашка. Там одновременно работали три трактора. А ведь верно… места то на полигонах прорва, и техника имеется. распаши, посади хоть ту-же картошку, и то легче будет пережить грядущее. Как все просто… Живу на даче сейчас, а не сообразил, что так тоже выживать можно. Пусть я сам отродясь в дворе ничего не сажал, зато соседи на грядках в позиции "кверху задом" весь сезон проводили.

А ведь этих соседей эта самая картошка с шести соток, вкупе с помидорами и не пойми чем, чуть не год кормила. А тут пахать не перепахать, трактора они откуда-то позаимствовали. И гражданских здесь немало, кстати, и явно не только семьи офицеров. Мужиков в штатском или в полувоенном полно, и все при деле. Одно здание явно под детский сад отведено, и его сейчас по кругу забором обносят. Разумно. Дети всегда были главной ценностью, а теперь, в рухнувшем мире, они единственная надежда на его возрождение. Даже сейчас возле детей стоит патруль из трех бойцов в брониках, в арамидных новых шлемах, с автоматами. И не отходят. И нехрен отходить.

Дальше, на просторе учебных полей, тут и там кипела какая-то работа, отсюда было сложно разобрать. Территория "Пламени" огромна, одних учебных полей здесь до горизонта, парки для техники, склады и прочее, растянутое только по территории, превышающей дивизионную. Готовили здесь почти по всем воинским специальностям, вот и полигоны на все случаи жизни завели.

Вообще во время прогулки появилось впечатление, что здесь решили обживаться всерез, надолго, и главное - продуманно. И что еще - на территории учебного центра ощущаешь себя в безопасности. Здесь не надо было бы и фишку держать, народ бы делом занимался. Боевой подготовкой, например. Вопрос в другом - как бы нам с местным населением не слиться окончательно, у нас все же задание. Чтобы не приватизировали наше движимое имущество в виде атомобилей, нам на них дальше катить.

Кормили в столовой незамысловано, но и неплохо. Шмель успел поболтать с приятной тетенькой на раздаче, котороая сказала, что вечером свободным от службы могут и сто грамм налить. Или пивка. Но до восьми вечера - ни-ни, приказ генерала Лаптева, который учебным центром теперь командует.

Доели, потом пили яблочный сок из пакета, когда у меня в разгрузке радио заговорило. Звали туда же, в инженерный учебный корпус. Мы подскочили, как от взрыва, и побежали туда. Уже вдвоем быстро проежали по коридору первого этажа, оттуда по лестнице сразу на третий, в какой-то другой класс. Его нашли легко, возле дверей стояли несколько офицеров в камуфляже. Судя по всему, из бойцов Пантелеева. Сам он тоже был там, махнул рукой, загоняя в класс, был развернут по стене экран, а с потолка свисал проектор. За нами кто-то вошел следом, кого мы даже сразу не разглядели.

– Товарищи офицеры!
– скомандовал Пантелеев, все встали "смирно".

– Вольно. Садись.
– махнул рукой седоватый офицер в форме без знаков различия, с АЕКом на плече. Несмотря на непрезентабельный вид, я догадался, что это и есть Лаптев. Нормально мы не разглядели, короче. Совсем нюх потеряли. Ладно, партизанам можно.

Офицеры, сидящие за столами, в общей сложности человек десять, с оттенком любопытства смотрели на нас.

– Сенчин!
– позвал подполковник какого-то старлея.
– Ты у нас главный специалист, подключи компьютер к проектору, тут кино есть.