Эпоха Опустошителя. Том I

Однако наигранная скука являлась не более чем сладкой сказкой. Глава дома Хаззак осознавал, что простолюдин привлёк слишком много внимания. Креамх из-за своего стервозного характера не спустит такого оскорбления, выходку Ранкара она посчитает позором и ударом по своей репутации, а Мараал слишком ценил гладиаторов и не упустит ценный актив. Помимо данной парочки есть еще и оставшаяся пятерка. Неизвестно, что может взбрести им в голову. К тому же этот хитрец Ян во время схваток выбрал в противники парню не абы кого, а Сиану. Девчонка ныне хоть и не так сильно, но всем прекрасно известно, кем она является на самом деле.

Мало того, что приговорённый внёс огромную лепту в захват Западного форпоста, но и вдобавок ко всему оказался на редкость сильным бойцом с выдающейся родословной берсеркеров… Вот только парень та самая редкость не в толпе простолюдинов, а среди касты знати. Своими выкрутасами он смог заткнуть за пояс многих наследников благородных. Теперь так просто его не выпустят из цепких лап. Лишь на первый взгляд из бывшего заключенного может получится высокоранговый мастир-эссенциал. Такие активы на дороге не валяются. Необходимо облагородить самородок и вложить в него немного ресурсов для продвижения. Стандартная практика всех благородных из любых пантеонов.

Невзирая на войну между Ксантом и Аделлумом на гениальных разумных ведется охота постоянно. Как говорят в Аххесе: «Бойня бойней, но влияние и сила дома обязана быть первостепенной».

Именно для этого пришлось отослать один из кораблей с Манниссой во главе, чтобы пресечь всякие недоразумения.

— Впрочем, зная её норов, — вслух пробормотал Дэймон, тяжело выдыхая и бросая взгляд на проекционную карту. — Она может что-нибудь натворить. Возможно, стоило отправить кого-то из поверенных?

Однако каково было замешательство главы, когда эссенция в его теле слабо всколыхнулась и почуяла вначале одну знакомую ауру, а следом и другую, и мужчина с неким недоумением взглянул на вход в кабинет.

— Хм… Интересно.

Прямо сейчас его дочь напоминала сумасшедший вихрь… Вихрь, подлетевший прямиком к его столу. На миг Дэймону даже показалось, что она торопилась. Зная холодный и относительно свирепый нрав Манниссы, Хаззак был несколько озадачен.

— Отец, у меня… у меня важное донесение для тебя, — со слабой одышкой пробормотала аристократка.

— Я чувствую смятение и волнение, дочь моя. Это что-то новенькое. Тебя редко можно увидеть такой. Только не говори, что ты отнеслась к моей просьбе спустя рукава? Возникли какие-то проблемы? — строго вопросил мужчина.

Лишь через секунду к девушке пришло осознание, что она позволила себе лишнего и поджав виновато губы, та быстро сделала пару шагов назад, принимая свой былой отстраненный облик.

— Вот, — усмехнулся мужчина. — Теперь я узнаю свою дочь. Что стряслось? Тебя кто-то опередил?

— Вовсе нет, — отрицательно замахала та руками. — Несколько алчных ублюдков решили нас обскакать, особенно Мараал, но я поставила их на место.

— Молодец.

— Я прибыла к тебе насчёт Ранкара, отец, — скороговоркой выдала воительница.

— Я уже понял, — хмыкнул понимающе глава, глазами указывая куда-то в сторону. — В противном случае ты бы не притащила его и его друзей сюда. Мне послышалось? Ранкар? — с наигранным удивлением полюбопытствовал мужчина. — С каких это пор ты называешь его по имени? Пару часов назад ты поносила его на чём Альбарра стоит.

— Я не права, отец, — тотчас призналась благородная, кусая губы от нетерпения. — Вы… как и всегда были очень прозорливы. Обещаю, что более никогда не стану перечить вашему слову.

От услышанного брови мужчины вдруг взметнулись вверх и тот с удобством устроился на кресле.

— Во имя всех оберегов! Неужели мне послышалось? Моя непокорная дочь говорит такие слова. Как понимаю, причины имеются более чем весомые и связаны они… с ним? — глава пальцем ткнул в сторону входа. — Просвети меня, дочь моя, о чем я не знаю?

— О многом, — с широкой улыбкой отрапортовала девушка, чем в еще больший шок повергла родича. — Вы будете изумлены. Позволите, отец?

— Я уже изумлён твоим поведением, — фыркнул беззаботно Дэймон, утвердительно кивая и давая своё разрешение.

— Это всё мелочи, — махнула рукой аристократка, а затем чуть повысила голос. — Ранкар, войди.

Взгляд Хаззака невольно обратился к входу и уставился на зашедшего новоявленного лейтенанта. С момента сражения в Яме тот никоим образом не изменился. Только выглядел гораздо невредимее. Всё же Сиана доставила парню проблем, но сейчас он смотрелся вполне целым.

— Моё вам уважение, чтимый глава Хаззак, — чуть склонив голову, отозвался бывший смертник.

— Покажи и расскажи отцу всё, что показал и рассказал мне, — с предвкушающей улыбкой выпалила Маннисса.

Дэймон предполагал многое, но он никоим образом не представлял, что у всех на виду парень начнет снимать с себя одежду. Вначале на пол отправилась потрёпанная кожаная кираса заключенного и ножны, следом туда отправились футболка и защитные подкладки. Глава дома уже собирался прекратить этот балаган и сурово посмотрел на дочь, но затем бывший заключенный стал освобождаться от лоскутов ткани на левой руке и то, что мужчина лицезрел за ней повергло в доселе невиданное смятение.

Хаззак неосознанно привстал с кресла, потому как на миг ему показалось, что это всего-навсего мираж. Однако нет. Всё было взаправду.

— Глазам не верю, — усмехнулся неверяще мужчина. — Если расскажу, что умудрённую знать провёл смертник, то никто не поверит.

— Он деспот, отец! — с широкой улыбкой произнесла Маннисса. — Такой же, как и ты!

— Что ж, — пробормотал едва слышно Дэймон, чуть щурясь и надевая на нос очки, внимательно присматриваясь к оттиску. — Похоже, пешка и вправду грозится стать грозным ферзём. — Рассказывайте, — повысил тон Хаззак, быстро набрасывая на всю комнату полог тишины, неспешно возвращаясь в кресло. — Рассказывайте обо всём по порядку. Немного времени перед оценкой у нас еще есть. Боюсь, это, — указал он глазами на руку Ранкара, — всё может в корне изменить. Теперь не знаю рыдать или смеяться…

* * *

Говорил я недолго. Возможно, минут двадцать. Безупречно смешивая ложь с мельчайшими крупицами правды. Поведал о выдуманной жизни в трущобах Хиоса, о том, почему не рвался в боевую ассоциацию за рангом, и о том, как попал в смертники, а также о своих успехах в форпосте.

По крайней мере теперь понятно, почему меня пробрало так от Хаззака впервые. Дело обстояло отнюдь не в его силе. Вероятнее всего я или же Руна ощутили нечто знакомое. И теперь понятно, почему моя чуйка ставила именно на него в сражении против безупречных. Хотя по своему потенциалу они гораздо сильнее совершенных. Он деспот. Точнее настоящий деспот, а не поддельный, как я.