Эпоха покаяния

Аюн заглянул внутрь банки и среди мяса разглядел маленькие кусочки корней. Самонадеянный мальчишка тут же отправил парочку таких корешков в рот, за что тут же поплатился. На языке и дёснах возник пожар. Юноша высунул язык, часто-часто задышал, нащупал свой пустой бурдюк, с отчаянием сжал его, выпучив глаза. Дмитрию пришлось схватить парня за плечи, усадить его и несколько раз повторить, что скоро всё пройдет. Через несколько минут Аюна и вправду, что называется, «отпустило». Он брезгливо выбросил из банки корешки.

— Скажи, что это? — спросил юноша.

— Это мясо, которое может храниться несколько лет. У нас есть секрет его изготовления.

— Зачем корешки? Язык жечь огонь.

— Ну… если кушать только их, то да. А если немного добавить в мясо, то его вкус будет совсем другим. Ведь мясо тебе понравилось?

Обоих странников мучила жажда. Они прекрасно знали, что мутную стоячую воду из заболоченных низин пить нельзя. Разница была лишь в том, что Аюн это однажды проверил на себе, а Дмитрий получил это знание другим путём. Две пустые жестянки натолкнули его на мысль.

Руками он принялся разгребать толстый слой полусгнившего опада, пока не показалась серая почва. Ляховский попросил у Аюна нож, которым вырезал в ней четырёхугольное отверстие. Затем он подсунул клинок под этот квадратик из почвы и корней, ловко поддел и отбросил в сторону. Под слоем почвы обнаружился мелкий песок. Дмитрий пропустил его между пальцами, оценивая качество. Этим песком он наполнил половину банки. Оставшуюся половину он заполнил углями из костра. Ляховский тщательно перемешал песок и уголь, в дне банки проделал отверстие. Вторую банку Дмитрий наполнил водой из ближайшего болотца. Банку со смесью угля и песка он сунул в левую руку юноше, пустой бурдюк попросил приложить к отверстию в дне. Воду из первой жестянки Ляховский медленно вылил в смесь. Прозрачная вода тонкой струйкой побежала в кожаный бурдюк. Дмитрий принёс вторую порцию воды, потом третью. Через несколько минут бурдюк был полон. Аюн уже был готов отхлебнуть из него, но напарник удержал поднятую руку.

Еще рано, друг мой. Эта вода по-прежнему опасна.

Ляховский подбросил хвороста в костёр. Пламя, уже почти угасшее к тому времени, разгорелось с новой силой. Он взял бурдюк из рук юноши, вставил в рогатину и повесил над огнём.

— Что ты делать? — вскричал Аюн. — Ты сжечь, ты сжечь! Нельзя!

— Вода не даст огню сжечь кожу, — с улыбкой ответил Ляховский. — Ну, максимум, спалит шерсть на ней. Вот, смотри сам!

И правда, шерсть на ёмкости сгорела, сама кожа почернела от сажи, но не испортилась.

— Это не может быть! — прошептал Аюн, благоговейно смотря на Дмитрия. — Но как это быть?

— Как тебе сказать… Вода поглощает жар огня, оставляет кожу холодной. Разве твой народ не кипятил воду перед тем, как ее пить?

— Нет. Мы всегда пить вода из ручей. И я не понимай, зачем её… как ты сказать… «кипятить»? Горячий вода невкусная. Я пробовать, когда ребёнок.

— Это смотря какая, — со знанием дела ответил Ляховский. Он пошарил по карманам. — Стоячая вода опасна не только потому, что она грязная. В ней живут маленькие существа, которые могут нас отравить. Нагревая воду, мы их убиваем, и они больше не могут причинить нам вред. Но и это ещё не всё.

С этими словами он торжественно извлёк свёрточек из белого тонкого и полупрозрачного материала, сквозь который просвечивала высушенная трава. Аюн тут же уловил её запах.

— Горячая вода — это еще и напиток, которым я тебя скоро угощу. Будем считать, что у нас сегодня праздник!

— Я любить праздники. Наши племя делать их каждый раз, когда добывать зверь, когда время поворачивал ход, когда молодые становись мужем и женой, когда…

Тут Аюн осекся. Воспоминания вызвали у него тоску, которая проявилась в изменившемся голосе и увлажнившихся глазах.

— Ты простить, — Аюн спрятал лицо под густой гривой вороных волос. — Мужчина нельзя показывать чувства. Это неуважение. Но мне можно, ведь я не успеть…

— Я не из твоего племени, поэтому для меня ты — мужчина. Ты даже не представляешь какой, — Дмитрий ещё раз внимательно присмотрелся к юноше. — Похоже, что твоя мама пришла в твое племя из моего народа. Она обучила тебя своему и моему, между прочим, языку.

Ляховский убрал с огня заклокотавший почерневший бурдюк, из горлышка которого к тому времени, показался белый пар. Он прополоскал банку, загнул острые края крышки, наполнил её водой. В кипяток опустил белый свёрток с травой и добавил белый камушек, который тут же растворился. Вода окрасилась в зеленовато-коричневый цвет, приятно запахла. Дмитрий втянул ноздрями аромат и протянул напиток Аюну.

— На, попробуй. Только осторожно, не обожгись!

Юноша сделал первый глоток. Его брови поползли наверх, на лбу образовалась длинная горизонтальная морщинка. Он отхлебнул еще раз, причмокнул языком.

— Это очень вкусно, — сказал парнишка, протянув импровизированную кружку Ляховскому.

— Ну вот ты и познакомился с чаем. Жаль, конечно, что это не настоящий чай. Настоящий растёт очень далеко. Там тепло круглый год, живут удивительные звери и растут невиданные растения. Там никогда не бывает снега и есть море… ну, такое большое солёное озеро, у которого не видно другого берега. Впрочем, Бог его знает, как там сейчас. Может, всё иначе.

Дмитрий допил чай. Он иногда говорил загадками, непостижимыми для Аюна. Но юноша из-за природной скромности и почитания к старшим не приставал с расспросами. Тем более, что Ляховский сам говорил, что со временем он сам всё расскажет. По крайней мере то, что знает сам. Охотник сгрёб угли поближе к ступням, лёг, укрылся своей буркой.

— Да, кстати, всё забываю спросить, — донёсся до него голос пришельца. — Откуда ваше племя доставало камни, из которых сделаны ножи и наконечники?

Аюн снова сел, вздохнул, по-детски поковырялся в носу, вытащил козюльку, стряхнул её с пальца.

— Это наше самое главное ценность. Папа мне говорить, что раньше мы не знать чёрный камень. Охотники просто заострять концы стрел и копий о валун. Но однажды они спасти раненый чужак. Он показать чёрный камень на острие копья. Чужой потом стать Великий Вождь. Он вести первых наших человек в путешествие. Поход длинный-длинный, много зим, очень трудный и опасный. Каждое утро мужчины идти навстречу солнце. Говорят, там нет леса, там голая земля подниматься высоко. Там очень-очень холодно и мало зверь. Там чёрный камень вылезает из земля. Охотники выбивать его, складывать в мешки и нести домой. С чёрным камнем наше племя стало сильней. Стало проще охота и защита от враг. Но чёрный камень хрупкий. Плохой выстрел из лук или удар копье ломать наконечник. Запасы камня кончаться. При смерть Великий Вождь наказывать нам, что каждый будущий вождь обязан держать испытание. То есть, идти в поход и принести его в селение. Вот почему Красноволосые нас убить. Им тоже нужно камень.

Дмитрий молчал и думал. Этот мальчишка с каждым днем становился для него всё роднее. Его неловкая речь, его манеры, характер, внешность вызывали настоящую привязанность. Аюн был похож на котёнка, который у него на глазах превращался во взрослого гепарда.

Эти размышления не давали ему покоя. Как поступить? Держать юношу в неведении и при удобном случае отпустить, или же стать для него учителем? Ляховскому нужен был друг, нужен был напарник, а этот парнишка как нельзя лучше подходил для этого. Наконец, Ляховский сделал выбор: завтра он начнёт учить юношу читать и писать.