Эра людей. Дьявол

Лицо… Его пытались выжечь у меня из памяти. Даже саму его обладательницу стёрли из всех возможных миров. Я возвращал её, терял снова. Боролся за неё, сам не веря, что эта борьба имеет смысл. Потом утратил надежду. Смирился. Вернее, мне казалось, что я смирился. А на самом деле, оказывается, где-то глубоко внутри она продолжала жить, ждала своего часа.

— Нет, это уже вообще ни в какие ворота! — воскликнула Натсэ, когда я встал, держа девчонку на руках. — Кто это такая? Я… я пытаюсь быть понимающей, но это…

Я повернулся. Авелла, бледная, стояла рядом с Натсэ и держала её за руку. Сеприт, Акади и Алмосая, Зован и Огневушка с недоумением смотрели на меня из-за их спин. Я улыбнулся глупой улыбкой — ничего не мог с собой поделать — и сказал:

— Это — Юи.

— И это прекрасно, сэр Мортегар, — кивнула госпожа Акади. — Но не соблаговолите ли вы объяснить, кто такая юная леди по имени Юи, какое она имеет к вам отношение и как появилась здесь, тогда как пять минут назад её здесь ещё не было?

Акади спрашивала предельно вежливо, и тон её был благожелателен. Вот что значит настоящее светское воспитание! Авелла тоже так умеет, но мы с Натсэ её испортили, и она стала более эмоциональной, чем раньше.

— Это — моя сестра, — сказал я тихо, боясь её разбудить. — Ну… не совсем настоящая. Она — воображаемая. Юи жила у меня в голове и притворялась нарисованной феечкой. Она помогла мне настроить новый интерфейс, разблокировала кучу заклинаний, помогала советами. Мне нужно было сотворить кого-то живого, и… посущественнее птичек. Я решил сотворить её. Конечно, это не та моя сестра, которая была, но отчасти — да. В ней все мои воспоминания о ней. И она будет жить, она вырастет, она будет учиться и меняться, она теперь — настоящий человек. И теперь, когда она действительно существует, я — совершенно нормальный! Вот так… Надеюсь, я ответил на ваши вопросы.

— У меня голова болит, — пожаловалась Авелла.

Натсэ ничего не сказала. А вот госпожа Акади, кажется, умудрилась меня понять. Ну или, по крайней мере, сделала вид. Она шагнула навстречу, вытянув руки.

— Ей в любом случае лучше на свежий воздух, — заявила она. — И на что-нибудь не такое жёсткое и холодное, как камень.

— Я сам! — Мне не хотелось даже на мгновение отпускать её, казалось, она тут же исчезнет, испарится.

Я вынес Юи из «святилища», спустился немного по холму и нашёл подходящее место. Уложил девочку, под головой у неё оказалась небольшая мягкая кочка вместо подушки.

«Подходящее место», как же… Внизу, в нескольких сотнях метров, текла полноводная река вооружённых людей. Однажды они поднимутся и на холм… Что, просто пройдут мимо спящей девочки? Она ведь не одна из них, а значит — маг, враг, подлежащий уничтожению.

Глядя в спящее лицо, я понял, что никуда отсюда не уйду. Этот холм, на котором я уже погиб однажды, станет-таки моей могилой окончательно.

Противень вопросительно хрюкнул у меня над плечом.

— Защищать, — сказал я. — Головой отвечаешь. Понял?

Дракон заревел, пустив в небо струю огня.

— Вот и молодец. — Я встал, расправил плечи. — Ты и я, Противень. Закон Степи. Пусть даже степи нет, но закон — свят, и мы будем чтить его до тех пор, пока наши хладные трупы…

Короткая вспышка заставила меня заткнуться. Появилась Маленькая Талли в обнимку с Моинграном. Они тут же расцепились. Моингран закрутил головой, пытаясь сообразить, где он и что происходит. Присвистнул, увидев огромную армию внизу. Значит, до берега они пока ещё не добрались…

— Пап, это кто? — Маленькая Талли вытаращила глаза на Юи.

— Это Юи, — пояснила госпожа Акади (она присела рядом с моей сестрой и щупала ей лоб). — Воображаемая сестра сэра Мортегара.

— Ты создал человека?! — ахнула дочь.

— А что, не надо было? — потупился я. — Вообще, конечно, если подумать, то создавать жизнь — твоя задача…

— Моя задача, папа — сохранить этот мир, — оборвала меня Маленькая Талли. — И сохранить его можно, только отдав в руки Клинтиане. Она — следующий этап, она — символ новой эры. Но я не только богиня, я ещё и человек! И как человеку мне очень хочется, чтобы этого не произошло. Но сама я сделать больше ничего не могу. Всё затянулось уже до самого распоследнего предела. Поэтому я — удаляюсь. Папа, я… не буду больше вмешиваться и критиковать твои действия. То, что нужно сделать, можешь сделать только ты, поэтому — действуй. Создавай людей, осушай моря, превращайся в ламантина, жонглируй саблями — делай всё, что только в голову придёт! Я — удаляюсь…

— Стой! — заорал Сеприт и бросился к богине. — А я?!

— А, да… — Маленькая Талли поморщилась. — Дай эту штуку.

— Какую?

— Которую сломал говорящий корабль.

Сеприт протянул Талли «смартфон».

— Откуда ты знаешь про Шарля? И… И вообще?..

— Я — богиня. Достаточно такого объяснения? Координаты!

— Зэт триста четырнадцать двадцать пять дробь эль, — оттарабанил Сеприт код, который, наверное, последние годы повторял даже во сне.

Маленькая Талли провела ладошкой над экраном, и тот засветился.

— Перенастроила, — сказала она, вернув «смартфон». — Теперь он будет переносить только в тот мир, про который ты сказал. Счастливого пути и осторожнее с Альянсом!

Маленькая Талли повернулась ко мне и двумя руками послала воздушный поцелуй. Потом повторила для Натсэ и Авеллы.

— Постой! — вырвалось у меня. — Ты…

Но она уже исчезла. Наверное, времени на более тщательное прощание у Маленькой Талли не оставалось…

Кто-то всхлипнул. Я обернулся и увидел Авеллу. Натсэ обняла её за плечи. Все уже молчали. Никто не знал, что сказать и о чём вообще думать. Хотя, наверное, каждый о чём-то да думал. Только вот думы эти были тяжёлыми и мрачными.

И лишь Моингран оставался, в общем, на своей привычной волне. Да, он только что вписался в какую-то непонятную дичь, отдающую шизофренией, но у него — по крайней мере, пока, — с семьёй всё было чётко и понятно, и никаких проблем там не было даже на горизонте.

— О, ты оделся, — сказал он. — Это круто. И у тебя новая девчонка. Это тоже круто. Поздравляю. Будете жить вчетвером?

— Надеюсь, — сказал я, посмотрев вниз, на спящую Юи. — Что будем жить. Это моя сестра.

— Оу… — Моингран почесал макушку. — Я бы пошутил на тему твоей сестры и своего к ней отношения, но у меня, в общем, уже есть стабильные отношения, и мне их, честно говоря, по уши…

— Она несовершеннолетняя, дебил! — оборвал я его.

— Вот вечно ты, Мортегар, себе всякие трудности придумываешь, — вздохнул Моингран. — И другим навязываешь. «Сестра», «несовершеннолетняя» — тьфу, зануда. Нет бы развязно поразвратничать, удовлетворяя все свои самые гнусные желания и прихоти. Ну что у тебя за жизнь, в самом-то деле? Уединился с двумя самыми сексуальными в мире девчонками, а больше ни на кого и не смотришь!

Тут Моингран, кажется, почувствовал гробовое молчание, которое окутало его слова и будто бы придушило их.