Еретическое путешествие к точке невозврата. Книга 2
Шрифт:
– Пока нет, но через день-другой, возможно, и зайду за деньгами. Мне придётся покупать лошадей.
На улице заметно похолодало, морозец пощипывал щеки. Пошёл крупный, пушистый снег. Мрачный и грязноватый Виттенберг сразу преобразился: зима застелила мостовые и крыши белоснежными скатертями, на карнизы легла нарядная опушка. Снегопад поглотил все звуки, только шуршал снежок под ногами. Город выглядел совсем пустым, Вольфгер шёл посередине улицы, и его следы сразу же заметало снегом.
«А ведь до Рождества-то остался всего месяц! – вдруг понял он. – Пора думать о подарках.
Остаток пути до постоялого двора Вольфгер прошёл, улыбаясь. Его радовало почти забытое предчувствие самого любимого праздника, которого в детстве Вольфгер ждал больше, чем дня именин. «И нынешнее Рождество обязательно нужно встретить особенно светло, по-домашнему!» – решил барон. Конечно, он должен позаботиться о рождественских подарках! И обязательно надо поговорить с отцом Ионой насчёт Рождественского богослужения.
Вольфгер распахнул дверь постоялого двора, стряхнул снег с одежды и прямо от входа, растирая покрасневшие от мороза руки, потребовал кувшин горячего вина с пряностями. Фрау Эльза, мирно дремавшая за стойкой, встрепенулась и побрела варить глювайн.
Барон поднялся на второй этаж. После прогулки по холодной, заснеженной улице постоялый двор казался ему особенно уютным: и скрипучие, натёртые мастикой лестничные ступени, и настенные коврики с наивными рисунками на библейские темы, и подсвечники с оплывшими свечами.
Он вошёл в комнату и начал неторопливо раздеваться, предвкушая удовольствие от горячего вина, мягкой постели и тишины. За окном беззвучно падал снег, засыпая чужой, почти незнакомый и неприятный город. Казалось, к утру на месте Виттенберга останется только большой сугроб чистого скрипучего снега, из которого будут торчать ребристый шпиль Шлосскирхи и две башни Штадткирхи с соединяющим их мостиком. Но мечтам Вольфгера о тихом и уютном отдыхе не суждено было сбыться.
Распахнулась дверь, и в комнату ввалился Карл. Обычно невозмутимый оборотень на этот раз выглядел встревоженным и расстроенным.
– У нас беда, – выдохнул он, – Рупрехта стражники замели!
– Как замели? Что значит «замели»?
– Ну схватили, арестовали, повязали, – пояснил Карл. – Взяли его за игру в кости. По местным законам, оказывается, азартные игры запрещены. Прямо из нашего трактира и забрали. Схватили, руки заломили и увели. «Ты, – говорят, – карлик, лучше не дёргайся, а то мы тебе обе руки сломаем! Тогда будешь ногами кости метать». И давай гоготать. Хотел я одному врезать, да вовремя удержался. А то бы наверняка убил как крысу помойную!
– Стой, стой, погоди, я ничего не понял! – оборвал его Вольфгер, видя, что оборотень по-настоящему зол. – А ну, рассказывай всё по порядку! – и пододвинул к себе ногой табурет.
– Да рассказывать-то особенно и нечего, – сумрачно сказал Карл, усаживаясь на пол, поскольку в комнате было всего одно место для сидения, а на хозяйскую кровать он сесть постеснялся. – Когда вы в город ушли, фройляйн Ута и Алаэтэль почти сразу же поднялись к себе, а мы с гномом остались в общем зале, ну так, скуки ради. Я пиво пил, а гном, как обычно, сразу за кости взялся. Сначала всё хорошо было, он с местными по маленькой играл, даже ещё жульничать не начал, но, видно, кто-то выдал его, за стражей сбегали втихаря, ну Рупрехта и скрутили прямо за столом. Он было
дёрнуться попробовал, да где там… лбы здоровенные. Я решил не светиться, в трактире драку не затевать, а проследить, куда его потащат, ну и разузнать, как и что.– Разузнал? – с мрачным предчувствием спросил Вольфгер. – «Ведь предупреждал же дурня длинноносого! И вот, пожалуйста. В первый же день!»
– А то как же! Он в караульне городской стражи сидит, там у них в подвале, говорят, тюрьма.
– А-а-а, ну, это не страшно, – махнул рукой Вольфгер. – Завтра с утра схожу, заплачу за него штраф или взятку дам, подумаешь!
– Не выйдет, ваша милость, – помотал головой Карл, – я разве не сказал ещё? Дельце-то выходит куда как скверное. У них тут нравы крутые: пойманному за игрой в карты альбо в кости отрубают кисть правой руки.
– Когда экзекуция? – резко спросил барон.
– Завтра на рассвете, на рыночной площади, перед началом, значит, торговли. Да и то, если в нём гнома не опознают. А вот ежели завтра кто-нибудь из отцов-инквизиторов в камеру зайдёт, поглядит повнимательнее и поймёт, что сидит там вовсе не карлик-уродец, а самый что ни на есть подгорный гном, тогда отрубленной кистью дело не ограничится, тогда костёр.
– Стало быть, времени у нас до рассвета, я правильно понял?
– В самую точку, господин барон, – ответил Карл, – а ведь уже стемнело.
– Зови всех сюда, будем думать, как гнома выручать, – хмуро сказал Вольфгер, и тут в дверь постучали.
– Войдите! – крикнул он.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла улыбающаяся фрау Эльза с дымящимся кувшином в руках. От него исходил аромат корицы и мёда.
– Ну и какие будут предложения? – спросил Вольфгер. – Если бы у нас было побольше времени, я просто-напросто сходил бы к Фуггерам, уж они-то знают, кому и сколько нужно дать. Но до утра контора закрыта, значит, придётся решать самим.
– А если рискнуть и разбудить бургомистра? – спросил отец Иона.
– Оставим этот вариант на самый крайний случай, – ответил Вольфгер. – Мы не знаем, каких взглядов на азартные игры придерживается сам герр Кранах, вдруг он фанатичный лютеранин? И потом, неизвестно, как он относится к гномам, как бы не вышло ещё хуже. Неловко выходит: только приехали, ещё не успели начать посольство, и сразу такой скандал…
– Да пропади оно пропадом это посольство вместе с почтенным герром Кранахом и его законами! – воскликнула Ута. – Вы тут сидите, разговоры разговариваете, а завтра, как солнце взойдёт, гному на рыночной площади руку отсекут, поймите вы это, чурбаки дубовые!
Вольфгер поморщился, но промолчал.
– Самое простое – напасть на караульню, – предложил Карл. – Перебьём стражу, да и всех дел. Ну сколько их там? Трое, от силы четверо. Я и один управлюсь.
– И тогда нам уж точно придётся убираться из города, – возразил Вольфгер. – Такое дело тихо не сделаешь.
– Куда ни кинь… – покачал головой отец Иона. – Время идёт, давайте решать, нельзя же допустить, чтобы этого дурачка изуродовали.
– Послушайте, – внезапно сказала Алаэтэль, – если в этой вашей – как её? – караульне есть всего три или четыре человека, я смогу усыпить их. Ненадолго, на полколокола. Но за это время вы должны успеть вытащить гнома и запереть его камеру. Пусть потом соображают, был ли вообще в камере карлик и куда он пропал, ведь камера заперта, а ключи на месте!