Еретик

— Фас. — Тотчас же из тени метнулось бледное гуманоидное нечто, мгновенно поглощенное доспехом, который захлопнулся в ту же секунду, став цельным, как будто никогда на нем не было ни одного шва. Конструкция дернулась и затихла.

— И это все? Это произнес невысокий мужчина в строгом костюме, вооруженный рапирой. Словно по команде, вся разномастная толпа исчадий ада заржала, а затем, по мановению руки все того же господина, рванули в атаку, перемежая дикие крики звуками разрядов молний и огненных взрывов. Ответом им был кучный огонь со стороны охраны, который, впрочем, не приносил особого вреда. Битва разгоралась, как ей и было положено ровно до того момента, пока один из демонов не стал облаком пепла, когда мимо него пронеслось нечто, что растянулось на всю длину немаленькой комнаты тренировочного зала. Затем сразу несколько низших исчезли в черноте пространства, которое появилось прямо рядом с ними и откуда их достали черные как смоль когтистые лапы. Битва резко замерла. Что-то неуловимо изменилось в испытательном зале и этим чем то был двухметровая черная статуя стоящая рядом с ухмыляющимся во все зубы Штефаном. Под его ногами лежали те самые демоны, изувеченные до неузнаваемости: головы были отсоединены от тела и выложены пирамидкой, конечности изломаны под неестественными углами, выстраивая тела в формы различных оккультных символов, а на шкурах были выжженны слова на сотнях языков. Такого не ожидали даже те, кто был на стороне этого чудовища.

— Нет. — От говорившего мужчины исходила жуткая энергия, которая заставила вздрогнуть тех, для кого преисподняя была родным домом. — Это лишь начало. Делай то, зачем тебя создали, дитя мое.

И с жутким хлопком статуя растворилась в пространстве. Смерть во плоти пришла за теми, кто слишком долго от нее скрывался.

Бойня

Тот же момент, на 40 этажей выше.

Роскошная комната была окутана паром от стоящей в центре огромной каменной купальни, в которой, облокотившись на ее край, лежал мужчина с длинными, черными, как смоль волосами и желтыми волчьими глазами. Рядом с ним, на небольшой мраморной лавке сидела девушка и занималась тем, что массажировала ему плечи. Оба не говорили ни слова, поскольку все их внимание было приковано к тому что происходило на экране, которых находился на стене. Это была трансляция с камер наблюдения в лаборатории Штефана Кригера- директора лабораторного комплекса «Альфа Корп». И в этот самый момент вышеназванный мужчина занимался тем, что вместе с бойцами службы охраны и кем-то, напоминавшем собой рыцаря в хитиновом панцире, устраивал вторгшимся демонам по-настоящему адскую мясорубку. Габриэль, а это был именно он, наблюдавший за происходящим, лишь презрительно усмехнулся. Демоны- тупые, безжалостные существа, решившие всерьез потягаться с теми, чей уровень мастерства выше не просто на ступень, а на целый лестничный пролет. Даже с учетом того, что из всей Сотни тут были только Арес и Штефан, шансов у вторженцев было чуть меньше, чем ноль. Только численный перевес в пятьдесят раз позволил временно вывести ученого из строя в первый раз, да и то только по той причине, что у того уже начались первые признаки детоксикации организма после принятого коктейля препаратов. С учетом того, что она вколол себе в этот раз, даже будучи в полном составе против безоружного они бы вряд ли могли что-то сделать, особенно безоружного. Каждый из тех, кто становится достойным чести войти в Сотню- список из ста лучших бойцов и ближайших соратников Габриэля, должен быть лучшим во владении того или иного вида оружия. Мужчина, в данный момент, с невероятной для центнера мяса ловкостью, запрыгнувший на одного из быкоподобных демонов и рванувший его рога в разные стороны с такой силой, что последний упал замертво, орошая все литрами крови из раскроенного черепа, оружием на необходимом уровне не владел. Однако, оно ему и не было нужно. Его навык рукопашного боя, будто сотканный из разных техник, заменял ему и щит и меч. Арес- второй боец, рассекающий клинком, как дирижерской палочкой, прогуливался по месту битвы и откровенно скучал. Для него, бога войны и бойца с шеститысячелетним опытом это было лишь легкой разминкой.

— Дорогая, что ты на это скажешь? — мужчина в купальне указал рукой на происходящее на экране и девушка демонстративно сморщила аккуратный носик и отвернулась.

— Ты же знаешь, мой дорогой супруг, что я не очень люблю такого рода развлечения.

— Я не о них, а о нем. — Изображение приблизилось так, чтобы можно было разглядеть лицо ученого. Оно пугало тем, что в его ледяных глазах не было ни намека на жалость или сострадание, равно как и удовольствия от процесса. Это было его ремесло, которое он нехотя, но выполнял. В отличие от дня, когда они смогли познакомиться лично, тот факт, что его наживили на трехметровое копье, как какого-то жука, казалось, нисколько не смутил. Девушка, поправила полупрозрачное нечто, что выполняло роль халата на своих тонких руках и продолжая ублажать своего супруга и господина, начала говорить более официально, с некоторыми профессорскими нотками.

— Если ты хочешь знать мое мнение, мой господин…

— Да хочу, иначе бы не спросил. Ко всему прочему, это же не я строил глазки старику Фрейду и не я довел его до хронического наркотического запоя.

— Напомни мне, любовь моя, почему я вообще вышла за тебя замуж?

— Потому что я красив, силен и умен. А ну и еще на дворе был пятнадцатый век и выбора у тебя, в общем-то не было.

— Ах да, точно. Ну так вот, твой главный научный сотрудник- социопат, однако же, довольно занимательный с точки зрения классического образа.

— Что ты подразумеваешь под этим?

— Классический социопат не признает таких ценностей как семья, долг, друзья. Для Штефана же, семья- один из столпов, который удерживает его от того, чтобы устроить какой-нибудь грандиозный бабах. При этом, его мало волнует современная политика, он плохо понимает значение денег, кроме того, человеческая жизнь для него не имеет никакой ценности.

— И?

— В обычной ситуации, я бы порекомендовала своему руководству как можно скорее избавиться от столь проблемного сотрудника, желательно навсегда, однако, ситуация у нас не столь обычная, мой господин. — В этот момент на экране начали происходить необычные вещи. Из всей группы вторженцев в живых остался только архидемон, который, в данный момент, пытался пробиться через защитников к порталу. Из охраны пострадал только Мефис, который получил колотую рану в область печени и теперь сидел прижавшись к стене и восстанавливался. Удивительно было то, что кроме непонятного существа никто не вступал с ним в противостояние. Арес и Штефан вообще стояли чуть ли не спиной к происходящему, в то время как архидемона швыряло по помещению, словно тряпичную куклу. Наконец ученый повернулся в сторону камеры, внимательно посмотрел в нее, и почтительно поклонившись, отдал существу какую-то команду. В то же мгновение лицо демона исказила маска нечеловеческой боли, а тело его стало согнутым под неестественными углами. Это произошло от того, что все кости оказались одновременно сломаны, а сам он был подвешен на огромный мясницкий крюк. К мужчине, который в этот момент надел на себя лабораторный халат, подъехал небольшой медицинский робот, который держал два ящика: один из них был наполнен различными хирургическими приспособлениями, а на втором гордо красовался знак радиоактивной опасности. Водрузив на голову плексигласовый щитоки заведя болгарку, все с тем же хладнокровием, что-то насвистывая, Штефан вскрыл грудную клетку воющего от боли демона и при помощи специального щупа поместил содержимое второго контейнера между левым и правым сердцем. Затем стянув ребра вместе, он грубо запечатал зияющую рану строительным степлером и удовлетворенно осмотрел результат. Повернувшись лицом к камере, ученый показал рукой жест, который был воспринят смотрящими совершенно правильно и к изображению добавился звук. Первое, что услышали Габриэль и Оливия был глухой стон вторженца из ада перемежающийся с отборным матом. Получив внушение посредством удара щитком по лицу, он замолчал, хоть и продолжал тихо стонать.

— Босс, мне нужна помощь. — Лицо Штефана озарила открытая улыбка, которую никак нельзя было связать с той вакханалией, которую он устроил не далее как несколько минут назад. В этом и была его главная опасность: никто никогда не думал, что человек, который улыбается столь ярко и искренне, может иметь столь чудовищную силу и власть.

— Да ты вроде бы и сам справляешься. — Ехидное замечание начальника совершенно не обеспокоило мужчину, который прикреплял в этот момент к груди демона гротескно большой будильник. Хоть тот и выглядел как обычный механизм, восемь паучьих механических ножек, которые впились в кожу говорили о том, что это робот.

— Ты можешь захлопнуть портал в тот момент, когда я выброшу этот мусор туда, откуда он пришел?

— Это мы запросто. Интересно, что ты такое там сделал? Каждый раз поражаюсь твоей неуемной фантазии по части того, как нужно расправляться с конкурентами.

— Сейчас увидишь. Я отправил дрона, изображение с него сейчас пойдет на экран. — В этот момент на второй части экрана в ванной появилась трансляция того что наблюдал в своем поле зрения дрон в момент перехода. Безжизненная пустошь грязновато-желтого цвета, на фоне которой иссиня-черный замок, находящийся в паре километров, казался еще более зловещим. В это же время, на Земле, Штефан тащил к порталу упирающегося демона, словно тот был нашкодившим котенком, а не исчадием зла. Поравнявшись со входом в преисподнюю, он повернул свою ношу к себе лицом, внимательно его осмотрел, а затем со вздохом, не сулящим ничего хорошего, начал набирать комбинацию символов на панели, вылезшей из робота. Установив таймер на десять секунд, он, словно бы извиняясь, отвесил полупоклон в сторону недавнего противника, а затем швырнул его в проход.

— Сайонара, отброс. Босс, можешь закрывать, сейчас хорошенько тряхнет. — Габриэль, щелкнув пальцами, захлопнул портал и вгляделся в экран. С диким ревом и отборными матами, на каменистое плато летел уже бывший демон, пока таймер на его груди отсчитывал время. Когда оставалась одна секунда, раздалось громкое «Банзай» и вместо цифр на экране появился флаг императорской Японии. В ту же секунду, уже бывший архидемон пропал во вспышке разрастающегося ядерного гриба.

Для меня же вспышка закончилась неприятным пробуждением от ведра ледяной воды. Проснувшись и оглядев взволнованных спутников, я понял, что произошло что-то нехорошее. Цикл кровавой луны начался

Мунтус

— Всем понятно, что нужно делать? — вопрос, который я задал, породил нескладные, но уверенные кивки головами мои товарищей. Только один Бладмир в силу своей ехидно призрачной сущности поднял палец вверх. Насколько я понял, в этом мире данный жест использовали, когда хотели спросить что-то или подметить. Ощущая всеми фибрами души пакостливость вопроса, я, тем не менее, страдальчески закатив глаза, спросил. — Ну что на этот раз?

— Правильно ли я тебя понял, что ты не собираешься по-тихому пробираться к городу, а планируешь рвануть прямо по главному тракту?

— Именно. А в чем собственно проблема. Разве лорд Синт не для этого его строил?

— То есть тебя абсолютно не смущает все то, что мы тебе вдалбливали в голову с начала обсуждения этого безумно-идиотского плана? Ты попал в наш мир хорошенько набедокурив и померев в собственном. Сколько ты там протянул с таким отношением к жизни и собственной безопасности?

— Я все ещё довольно паршиво ориентируюсь в ваших временных единицах, но что-то около одного цикла (100 лет. Прим. Автора) по вашему летоисчислению. Впрочем, роли это сейчас не играет абсолютно никакой. Бьорн, твоя задача: любыми правда и и неправда и нестись в сторону города и доставить Сангвию. — Волкоподное существо, иссиня-черного цвета, внимательно смотрело на меня и поодакивало в те моменты, когда это от него требовалось. — Хельга, ты следуешь за ними по деревьям. Если встретите препятствие — гони их в мою сторону, не жалея стрел.

— Что собираешься делать ты? Они же знать, их уровень, навыки и экипировка делает их непобедимыми.

— Поверь мне: непобедимый нет. В нашем мире существует поговорка: как осла не наряжай, все равно конём не станет. У них может быть и хорошее снаряжение, но если они полагаются только на него, то уже покойники и абсолютно не важно, кто их убьёт: я или кто-то другой. А теперь хватит трепать языками, пора в путь. Я буду бежать примерно с вашей скоростью. Всё пройдёт по плану…

— Плану, в который ты не посвятил даже свою родную бабку. — Селития всплыла в моей голове в своём неизменном образе в чёрном обтягивающем платье. Правда, в этот раз в руке у неё оказался тонкий длинный сигаретный мундштук, в котором тлела сигарета. Тут я вспомнил, что уже долгое время не курил. Захотелось. Она, между тем, продолжала отчитываться меня, выпуская кольца дыма. — А старая женщина волнуется, между прочим. — едкая у мешка сорвалась с её тонких кроваво-красных губ и повисла в воздухе, как бы укоряя меня. Впрочем, это не возымело никакого успеха, слова её я полностью проигнорировал. А причина была в том, что огромный варг со своей ношей рванул в сторону леса со скоростью, которой позавидовала бы даже скаковая лошадь. Пора было отправляться в путь. Я побежал. Разогнанные характеристики позволяли спокойно держать скорость, с которой двигался Бьорн и даже периодически подтормаживать, чем я и занимался, хотя мысли мои были заняты совершенно другим. Мой прошлый сон отличался от других: я не был сам собой, будто из-за стекла я наблюдал за происходящим и совершенно не мог ассоциироваться себя с тем, кем когда-то был. Возможно, это последствия обряда инициации, в любом случае, нужно будет посоветоваться с Селитией. Она пожила в этом мире достаточно и что-то да понимает в таких вещах.