Ермак: Начало. Телохранитель. Личник

– Тимофей Аленин, ко мне!

Услышав ее, я развернулся кругом и побежал к Буревому, добежав до которого, доложил о своем прибытии.

– Тимофей Аленин, ты удивил меня своей стрельбой. Теперь покажи себя в состязании по наездничеству и по стрельбе с коня. Встать в строй!

– Есть!

Через несколько мгновений я застыл в строю казаков приготовительного разряда, думая о том, что если удивить стрельбою с коня, может, и получится, то джигитовкой вряд ли.

Со слов Афанасия Гусевского, который уже несколько раз приезжал к нам с Ромкой на занятия, я знал, что среди казаков-малолеток есть несколько отличных наездников, которых я точно не смогу переплюнуть. Но минимум по второму разряду должен выступить.

Для получения призов за наездничество со слов атамана Селеверстова требовалось следующее. Для первого разряда было необходимо сидеть твердо на коне, бойко управлять им, вспрыгивать без стремян на коня на месте, доставать с земли на скаку. Кроме того, исполнять правильно и ловко фланкировку пикою и рубку шашкою, скоро и ловко снимать с плеча винтовку и стрелять (имитировать стрельбу) из нее по всем направлениям, прыгать через ров и барьер, при этом делать и другие эволюции, показывающие ловкость и смелость. Для второго разряда было необходимо сидеть твердо на коне, бойко им управлять, исполнять правильно и ловко фланкировку пикою и рубку шашкою, ловко снимать с плеча винтовку и стрелять из нее по всем направлениям и прыгать через ров и барьер.

Хотя со слов Никифора, сына Селеверстова, по второму разряду я показал джигитовку, когда сдавал «экзамен» на казачьи умения ему и атаману Селеверстову более шести месяцев назад. За это время я значительно улучшил свои умения наездника. Неплохо научился фланкировать пикой, а в джигитовке добавил несколько приемов. Научился ездить стоя в седле. Перескакивать с лошади на лошадь на ходу только начал осваивать, а вот ножницы и соскоки на обе стороны уже получались очень хорошо. Поэтому была вероятность пройти состязание в наездничестве и по первому разряду. А в первом разряде по стрельбе на скаку я даже не сомневался. Попадал куда в меньшие размером мишени и на куда большем расстоянии.

«Попробуем еще раз удивить войскового старшину», – думал я, выходя на старт боевой дорожки, где проходили состязания по наездничеству. Суть состязаний заключался в следующем. Надо было пройти верхом в галопе метров сто пятьдесят «боевой дорожки», где стояли мишени для фланкировки пикой и рубки шашкой. Развернувшись, надо было по соседней дорожке преодолеть барьер высотой где-то восемьдесят сантиметров, ров шириной около метра и на оставшихся ста метрах снять с плеч карабин и имитировать выстрелы вперед, вбок и назад с перезарядкой. На этом состязания по второму разряду заканчивались. Для первого разряда было необходимо дополнительно на дорожке для джигитовки поднять по два кольца справа и слева от себя и показать еще минимум два упражнения джигитовки на свое усмотрение.

Тридцать казаков-малолеток уже показали свои умения. Особо отличились в этих состязаниях молодой казак Анисим Улыбин из Ольгинской станицы да Васька Чуев из нашей с Ромкой шестерки «доброжелателей». Анисим показал чудеса джигитовки, раздевшись на морозе до мундира, он и под шеей, и под животом своего коня пролез, а уж все соскоки, перевороты в седле вообще выполнил играючи и красиво. Чуев же показал отточенную фланкировку пикой и рубку лозы, да и через барьеры и препятствия прошел быстро и красиво. Особенно всех поразил его соскок на землю и возращение в седло, когда его конь уже начал брать барьер. Одним словом, два лидера в наездничестве появилось, и мне хотелось пусть и не переиграть их, то хотя бы выступить достойно на их фоне.

Выйдя на старт боевой дорожки с верным Чалым в поводу и дождавшись команды на старт, я, не касаясь стремян, впрыгнул в седло. Вынул из петли пику и дал шенкелей Чалому. Первая мишень – круг диаметром около сорока сантиметров для укола вниз, или, как его называли, «удар острогой». Перехватив пику, я ударил вниз, попав в центр мишени.

Уколы пикой направо и налево, и удар «подтоком», с перехватом, надо было наносить по мишени в виде деревянных шаров диаметром около тридцати сантиметров, подвешенных на высоте около двух метров. При этом уколы и удары должны были быть явно выраженными, наноситься острием копья пики или «подтоком», не по касательной.

Я успешно прошел и эти мишени. Потом попал прямым ударом в кольцо диаметром около пятнадцати сантиметров и завершил фланкировку с пикой ее броском с расстояния метров в шесть в центр круга диаметром около семидесяти сантиметров.

«Фу-у-у! Все! Самое сложное для меня позади!» – мысленно выдохнул я, вынимая из ножен шашку и направляясь к первой лозе, на которую сверху была одета папаха.

По договоренности с атаманом Селеверстовым вахмистр Шохирев разрешил мне перед моим выступлением надеть старые папахи на четыре лозы для рубки и обложить барьер и ров пучками соломы. Солому Ромка должен был поджечь, когда я стартану по «боевой дорожке». Прыжком через горящий барьер и ров я надеялся добавить «баллы» к своему выступлению. Чалого, правда, две недели пришлось «убеждать» прыгать сквозь и через огонь.

Чисто срубив все четыре лозы, так что папахи остались на стойках на нижней части срубленной лозы, я удачно попал шашкой в кольцо диаметром около десяти сантиметров и закончил «боевую дорожку», остановив Чалого, заставив его встать на дыбы и развернуться на задних ногах. Ромка в это время запалил солому на барьере и бежал поджигать солому, сваленную в ров. Опустив Чалого на землю всеми четырьмя копытами, я вложил шашку в ножны и, дождавшись, когда Ромка подожжет солому во рве, наметом направил Чалого на горящий барьер. Преодолев его, а затем перепрыгнув огонь, который вырывался изо рва, я на скаку достал из-за спины берданку.

«Экономить на патронах надо, – пронеслось у меня в голове. – Да и значительно короче кавалерийский карабин Бердана восьмизарядки Маузера».

Имитация на широком намете выстрела назад, влево, вправо и перед собой. И эта дорожка закончилась. Теперь джигитовка. Развернув Чалого, я передал стоящим на старте казакам карабин и шашку. Можно было бы и с оружием джигитовку показывать, но те упражнения, которые я выбрал, с карабином за спиной, пусть и в бекеше, а не в полушубке, сделать было очень тяжело. Поэтому я решил не рисковать. Передав оружие, я наметом вылетел на дорожку для джигитовки и поочередно собрал стоящие в станках на земле кольца из ивняка диаметром около двадцати сантиметров. Потом изобразил «казачий обрыв в стремени». Закрепив ноги в стременах, откинулся вниз, вытянув руки к земле. Таким же образом в фильме «Неуловимые мстители» атаман Сидор Лютый обманул Даньку, притворившись убитым.

Вернувшись в седло, я, ногами оттолкнувшись от стремян и упираясь руками в переднюю луку, подтянул ноги под себя, встал на подушку седла и выпрямился, левой рукой держась за повод, а правую вытянул вверх, постаравшись максимально выпрямить ноги в коленях. Проскакав около десяти метров стоя, я опустился в седло и выполнил соскоки на обе стороны: налево-направо-налево. Выполнил без посадки в седло и, как мне показалось, удачно. Ноги при переносах были выпрямлены, носки оттянуты. Переброс тела произвел без «зависания», хотя бекеша значительно мешала. Спасибо нашей деревянной лошадке в нашем с Ромкой спортзале, на которой занимались вольтижировкой.

Дорожка закончилась и, развернув Чалого, я поскакал назад, решив показать еще два упражнения. Махом наклонился к передней луке, подбросив тело над седлом, перекрестил ноги и сел спиной вперед. Таким же образом вернулся в исходное положение.

После этого лег поперек седла на живот, держась за обе луки, и спиной вперед вышел в положение обратного волочения, держась за обе луки. После выполнения упражнения поднялся в седло и, сделав соскок с седла на землю, повис, держась за переднюю луку, вдоль корпуса Чалого на руках, ногами касаясь земли. В положении прямого волочения проехал метров двадцать, сделал заскок и сел в седло. Все, джигитовка для меня закончилась, я вернулся на старт, забрал свое оружие и встал на левом фланге в конный строй казаков-малолеток. Будем ждать результатов.