Ермак. Начало

Ротмистр, изрядно побагровевший, носком сапога пошевелил несколько блестящих от масла ушей, спросил:

– Что это?

– Двадцать пять правых ушей убитых хунхузов и голова главаря этой банды, ваше благородие, - ответил я.

Чиновник, продолжавший что-то бормотать себе под нос, нетвердой походкой направился к крыльцу сборной избы, а ротмистр, закурив папиросу, попросил меня поднять голову главаря. Сдерживая рвотные позывы, я за косу поднял голову хунхуза.

– Какой у него был рост?
– спросил меня ротмистр.

– Побольше церковной сажени, но чуть пониже вахмистра Шихорева. Только по ширине меньше вахмистра в два раза. Такой поджарый, легкий, лет пятидесяти. Он мне своими движениями чем-то рысь напомнил.

Ротмистр, стряхнул пепел, ещё раз внимательно осмотрел голову главаря хунхузов и произнёс:

– Я могу ошибаться, но по тем рисункам и описаниям главарей хунхузов, которые нам выдавали, вернее всего вы убили Лю Ханьцзы или 'Золотого Лю'. Он был сотником в циньской коннице. Около пяти лет назад он дезертировал вместе со своей сотней из китайской армии. С тех пор он и его банда специализируется на добыче золота и контрабанде спирта. Только вот трофеи не соответствуют. Хунхузы Золотого Лю славятся своим отличным вооружением и конями.

Ротмистр Печёнкин внимательно посмотрел на Селевёрстова и Шохирева.

– Опять с трофеями мухлюете, атаман?
– командир Абазинской сотни затоптал выкуренную папиросу.
– Голову в мешок, залить мёдом или маслом. Отправим её в канцелярию генерал-губернатора для опознания. Если подтвердится, что это Золотой Лю, то получишь Аленин за него награду в тысячу рублей. Да и генерал-губернатор Корф поменьше зверствовать будет!

Ротмистр посмотрел на бегущего к сборной избе почтового работника и продолжил:

– По трофеям позже поговорим. А теперь пойдемте к надворному советнику Мейстеру. Похоже, Алексей Викентьевич получил ответ по телеграфу из Хабаровки.

Ротмистр с атаманом и Шихиревым пошли к крыльцу, на котором господин Мейстер читал телеграмму, а я, положив голову хунхуза в мешок, собрал и сложил туда же отрубленные уши. Не оставлять же такую пакость на улице. После этого направился домой к Селевёрствоым, так как никто меня не позвал, а Мейстер в сопровождении ротмистра, атамана и вахмистра с телеграфистом скрылись в сборной избе.

Часа через два домой пришёл Селевёрстов с Шохиревым и позвали меня в горницу.

– Ну, Тимоха, ты, млять, даешь?
– атаман Селевёрстов, сев на стул, стукнул кулаком по столу.
– Ты чего нам вчера про свои доказательства не сказал?

– Да забыл я?!

– Хе-хе, варвар, скиф, зверь, вандал и ещё кто-то там!
– вступил в разговор Митяй Широкий.
– Это о тебе так его высокоблагородие говорил. Надо же уши и бошку отрезал для доказательства и забыл. Зверь, натуральный зверь. Хе-хе-хе.

– Значит так, Тимоха, - прервал смех вахмистра Селевёрстов.
– По указанию генерал-губернатора назначена экспедиция для проверки лагеря хунхузов и их поимки. Старшим назначен надворный советник Мейстер.

– Дядька Петро, а он кто такой?

– Он, Тимоха, очень большой чин, целый заместитель начальника Зейского горно-полицейского округа. Чуть ли не к государю вхож по слухам. Здесь сопровождает с горной стражей два парохода, на которых драгу на царский золотой прииск везут. Механизм такой. А ротмистр Печёнкин с полусотней эти пароходы по берегу охраняет.

– В общем, в поход идёт полусотня Печёнкина, исправник и двадцать горных стражников, и я с десятком казаков.

– Это уже сказал вахмистр Шохирев.
– Так что рассказывай, как до лагеря добраться. Нам весь отряд вести.

Рассказал всё Шохиреву, а потом еще и отцу Лешего казаку Михаилу Лескову. Показал кроки, перерисовал их, отдав Шохиреву, отметил овраг, где спрятали лошадей и места возможных засад. На это Шохирев и Лесков поулыбались. А Лесков старший пробормотал под нос: 'Яйца курицу учат'.

Ближе к полудню большой отряд казаков и горных стражников вышел в поход, а станица зажила своей жизнью. Только два парохода, стоящие на якорях у станицы, говорили о свершившихся событиях.

Я после ухода отряда отвёз мешок со 'зверскими' трофеями фельдшеру Сычеву с приказом от атамана подготовить голову главаря хунхузов к отправке в канцелярию генерал-губернатора. Потом, прихватив мешки с патронами и золотом, вместе с Ромкой уехали ко мне на хутор. С утра следующего дня зарядка всем отделением, уборка в нашей казарме, на полигоне, завтрак, который мы вечером приготовили с Ромкой, потом изучали новые карабины. Слава богу, никто из отцов и дедов на эти трофеи не покусился. На прицельных станках выставили мушки, потом отстреляли по два-три патрона, пристреливая оружие, потом его чистка. На этом занятия закончились. Следующий день также прошёл спокойно. А вот на третий день выхода отряда к нам на полигон верхом прилетел посыльный Мишка Башуров с известиями, что в станицу вернулись наши казаки побитые и с убитыми. Бегом рванули в станицу.

Когда прибежали к майдану у сборной избы, там собралась чуть ли не вся станица. К крыльцу было не пробиться. На площади стояло много лошадей, через спину которых были перекинуты трупы в основном горных стражников, но были и в казачьей форме. В одном из коней Ромка признал своего Гнедко. Потолкавшись в толпе, ушли с Ромкой домой, дожидаться атамана дома, чтобы узнать новости из первых уст.

Селевёрстов пришёл домой только к обеду. Собрал всю родню в горнице, рассадив за столом, и кратко обрисовал ситуацию:

– Отряд дошёл до ручья, где Тимоха с казачатами устроили засаду на хунхузов. Там что-то не понравилось Лескову, и он с тремя казаками ушёл в разведку, обходя брод через лес. Надворный советник Мейстер не стал дожидаться возвращения дозора и вместе с горными стражниками двинулся через ручей, их там всех почти и положили хунхузы. Ротмистр Печёнкин дал команду спешиться и наступать в рассыпном строю. В этот момент Лесков с казаками в тыл ударили. В общем, хунхузов с засады сбили, но потеряли убитыми восемнадцать стражников, исправника, надворного советника и трех казаков. Убитыми нашли только двух хунхузов.

В этот момент в горницу вошли Шохирев и Лесков.

– Рассказываешь, атаман?
– Шохирев присел на ближайший к нему табурет, а Лесков прислонился к косяку двери в комнату.

– Рассказываю, Митяй.

– Вот так вот, Ермак, - нашёл меня глазами вахмистр Шохирев.
– Как ты говорил, так нас и взяли в засаду.

– А я еще смеялся, что яйца курицу учат, - подал голос от порога Лесков.
– Если бы не послушал тебя Тимофей и не пошёл в обход брода, меня там бы и положили.