Эровый роман. Книга вторая

Прикосновения, окутавшие меня розовым дурманом, как напоминание о безудержном желании любить ее когда-то, и о терпких шипах розы, которыми я укололся до крови. Мгновение рядом друг с другом, но без намека на будущее. Жизнь ударяла меня в поддых в очередной раз, издеваясь, испытывая мою прочность.

Когда через пару минут этого сумасшествия все кончилось, она продолжила путь по супермаркету, а я даже не обернулся. Я пошел в другую сторону, погруженный в свои думы с жутким ощущением ожога на ладони, нервов на пределе и тумана в голове.

В вечности чувства застыл тот день. И после него я уже был другим. Вернулся в Германию к своей рыжей лилии совершенно не тем, кого она полюбила. Желание построить настоящие хорошие отношения и сделать девушку счастливой рассыпалось без моего ведома на мелкие куски. Я был не в силах больше сдерживать этот поток разрушения. Чувства к Надин сильным цунами разнесло мгновенно и бесповоротно все созданное за полгода с Лидой.

После той поездки я стал угрюмым и раздражительным, часто пил и не мог найти этому оправданий, без повода злился и срывался на Лиде. Она не понимала моих перемен, пока я как-то в пьяном бреду не назвал имя розы. Но даже после этого она не смела поднимать вопрос о нас и об этой девушке. Она боялась, что я уйду – брошу ее с нашей собакой ротвейлером Аполло, которую мы завели вместе.

Я был уже другой. Я и сам все больше видел это: что месяцы, покрытые ложью, стали мне невыносимы. Все больше хотелось высказаться Лиде и быть понятым, но страх, что лилия безвременно завянет в моих руках, останавливал меня от покаяния. Потому я продолжал периодически просыпаться в поту и списывать это на плохое самочувствие, а девушка лишь опускала глаза, делая вид, что верит мне.

Уже час я стоял у окна, высматривая две фары в темноте, которыми машина Лиды разрежет ночь, и у нас наконец-то состоится важный разговор. Рыжая лилия не заставила себя ждать, вернувшись домой строго к концу своего рабочего дня плюсуя дорогу.

Я подошел к ней и помог раздеться. Она сразу поняла, что что-то не так, потому что раньше я не делал этого никогда.

– Я очень соскучилась!

Ее тело прижалось ко мне крепко-крепко, а рыжие длинные волосы, наэлектризованные кофтой с большим горлом, как антенны расползлись по моему лицу. Они щекотали меня и не давали нормально открыть глаза, залезая под ресницы.

– Я тоже соскучился, – произнес я тихо.

Она сразу отреагировала. И не отрывая рук из объятий, подняла лицо вверх. В ее почти прозрачных голубых глазах не было ничего, кроме нежности и любви. Они не выражали обид и горестей. Только надежду. Я дотронулся до ее вздернутого носа и потерся своим, закрыв глаза.

– Я хочу с тобой поговорить о нас.

– И я…

Мне нравилось наблюдать, как ее губы слегка нервно дергаются.

– Я-я нужна тебе? – боязливо спросила она.

– Да. Нужна.

– У тебя в России есть другая девушка?

– Лида… – взглянув виновато, я выпустил ее из объятий.

Я побрел в гостиную, не договорив. Я прятался от разговора, хоть был и решителен обсудить все, но невозможность найти нужные слова делала меня уязвимым.

– Расскажи мне, прошу тебя, – она шла за мной бесшумно на носочках.

– Я хочу быть с тобой. Если бы я не хотел, я бы и не начинал эти отношения, – сказал я, сев на диван.

Она села на край кресла, стоящего напротив, и протянула руки ко мне.

– В России есть девушка… – вновь начинал я, перебирая в своей руке ее пальчики, которые были холоднее, чем обычно.

– Ты ее любишь? Она что-то значит для тебя? Кто она?! Ты мне расскажешь?

– Она из прошлого. Девушка, которую я любил.

– А сейчас?

– Это сложный вопрос, Лида. Пойми меня, пожалуйста. Я очень хочу продолжить наши с тобой отношения. И, наверное, я должен был давно сказать о ней. Я не думал, что встречу ее.

– Встретил ее, и чувства вернулись?

– Я не знаю.

– А я-я? А я-я что-то значу для тебя? – кроткий голос дрожал.

– Да. Ты мое настоящее. Девушка, с которой я живу.

– И все?!

– Если ты про чувства, то я о них никогда не говорил, но… Но с тобой я почувствовал, что может быть все иначе. По-другому.

– И что? У вас был секс в эту встречу?

– Ты меня не слушаешь. Это была просто случайная встреча в магазине.

– Но ты так изменился! А ты-ы… Ты-ы уверен, что она из прошлого?

– Я бы так хотел!

– А тебе и дальше нужно ездить в Россию?

– Да, нужно. Я должен.

А потом был долгий разговор, в котором я все так же крепко сжимал ее руки, сидя напротив, тормоша ее пальчики. Словно это был массаж. Но, на самом деле, я заворачивал в ее ладони свою душу, просящую тепла. Аккуратно, чтобы она не заметила весь трагизм. Мне хотелось погреться в ее обычно жарких ладонях. Жаль, что сегодня они предали свою страсть и облачились в ненавистный холод, от чего меня скукоживало в привычное отдаление.

Я рассказывал ей о том, как восемь месяцев назад полетел на море в надежде вдохнуть новый воздух, свежие впечатления и отношения, и как был воодушевлен ею в аэропорту, подумав, что хочу быть с такой девушкой рядом, создать свой мир, даже переехав в другую страну. Я говорил о том, как верил в это и жил этим все месяцы рядом, вдыхая аромат ее лилии, пока не случилась та встреча с бывшей девушкой в России.

Бездонная ночь дала нам этот важный разговор в несколько часов. Мы пытались услышать друг друга под завывание ветра на улице. Мы растворялись в океане, который наполняли из своих рассказов о прошлых отношениях, тоске и несбывшихся надеждах до самого утра. Она просила многое рассказать… Быть с ней честным…

Лида не говорила громких фраз о бесконечной любви ко мне, поглотившей ее. Но то, как она трогала мои руки, было совсем не тем, что я ощутил в магазине, когда Надин прикоснулась ко мне. Это было женской просьбой не обидеть ее до глубины души; быть с ней, только если я хочу по-настоящему, а не потому что должен. Я по ее губам читал немые фразы. Те, которые она боялась сказать мне, потому что знала, что ответа может на них не быть.

Наш душевный диалог о чувствах был полон теплоты, без каких-либо колючих фраз и действий по отношению друг к другу, которые могли бы ранить. И к завершению разговора я добавил, что буду готов принять ее любое решение, но просил не отталкивать мое желание быть с ней. Без громких слов. По крупицам строить наш мир, заполняя его с избытком светлым и теплым. А если она уйдет, посчитав, что не справится, то я ее не остановлю и не верну – захлопну дверь в нашу недолгую историю наглухо.

Этот остаток ночи мы провели в кровати. Без гулких страстей и даже поцелуев. Она засыпала на моей груди, крепко обнимая. Я чувствовал ее запах, окунувшись носом в ее волосы. Наверное, только сегодня я по-настоящему увидел ее цветок. Она, по обыкновению, всегда закрывала венчик ночью, как все лилии, а сегодня оставила раскрытым. И я, прикасаясь к ней, чувствовал его дрожь. Словно цветок в ночи, единственный не закрытый, дрогнет от каждого звука, пугается. Во мне это отзывалось какой-то необыкновенной тайной, которую она мне сегодня дарила.