Erratum (Ошибка) - 2

И у Грерии больше не осталось возражений: она позволила себе раствориться в его руках.

46

Лили очнулась раньше светлого, продолжавшего мирно спать сияющим пятном в стороне. И, тихо поднявшись на ноги и окинув его прощальным взглядом, пошла в сторону зияющей в земле темной пасти провала. Страх того, что она наткнется на демонов, стерегущих слои, не покидал ее, несмотря на то, что на всем пути они так ни одного и не встретили. Но кто мог знать: быть может, пострадали лишь верхние слои, и разрушение вовсе не задело нижние.

Когда Лили добралась до края, оказалось, что дыра намного глубже и отвеснее, чем ей казалось издалека. Спуститься без снаряжения было невозможно. Вот где бы не помешали крылья - но у Лили их не было. А прыгнуть и разбиться в надежде на ранее привычное в слоях воскрешение было бы слишком наивно - ведь и это правило могло рухнуть вместе с другими устоями. Замешательство заставило ее замереть на краю и изобретать один безумный план за другим, когда кто-то негромко откашлялся в стороне. Лили вздрогнула и резко обернулась в сторону раздавшегося звука. Она почти ожидала увидеть вечного спутника, но к своему удивлению и едва заметному разочарованию, уперлась взглядом в Марка. Не хмурого и замкнутого бывшего монаха, что обитал на небесах вместе с ее братьями, а приветливого утонченного полководца и философа, с которым Лили познакомилась в аду. Сам Марк ее, конечно же, не узнал.

– Приветствую Вас, госпожа, - поклонился он и вновь выпрямился во весь свой немаленький рост. Лили улыбнулась его уверенной осанке и чувству собственного достоинства.

– И Вас приветствую, мой господин, - в тон ему ответила Лили.

– Вы единственная, кто путешествует вопреки всеобщему потоку, - вежливо заметил он.

– Вопреки?
– переспросила Лили.

– Не вверх, а вниз.

– Но разве не то же делаете и Вы?
– Лили склонила голову, рассматривая забытые черты.

– Но я знаю, куда иду. Вас же позвольте предостеречь от этого пути.
– Он был предупредителен, но настойчив. От жары, царящей в слое, пряди на его висках взмокли.

– Почему же?

– Потому что внизу Вас не ждет ничего хорошего.

– Зачем же Вы туда стремитесь?
– спросила Лили.

– Я знаком с хозяином этих мест, - уклончиво ответил Марк, - и хотел бы кое о чем с ним переговорить.

Воздух толчком покинул легкие Лили, словно ее ударили под дых. И певучая манера речи исчезла, как и не бывало.

– Хозяина больше нет. Поэтому все и рушится. Идите наверх, Марк, за всеми.

– Мы знакомы?
– Марк с интересом посмотрел на Лили.

– Быть может, да, а может, нет.
– Уклончиво ответила Лили.
– Я слышала о Вас.

– Позвольте, - мягко, но настойчиво возразил Марк.
– Но Вы сказали, что хозяина больше нет. Но, насколько мне известно, это невозможно.

– Возможно, и случилось, - взгляд Лили был устремлен в темный провал, словно именно в нем кануло в вечность бренное тело Ника.

– Значит, и для него существует свой срок. Значит, и у вечности есть границы.

– Вы знаете, как спуститься?
– сейчас Лили вряд ли хотелось философствовать, и она позволила себе не очень вежливо перебить Марка.

– Да, конечно, - кивнул он, и достал скобы и веревки, оставшиеся от его армии. Несколько ударов тупой стороной топора закрепили скобы в земле, веревки, пущенные сразу от двух скоб, сплелись вместе и хлестнули хвостами по стенам дыры.

– Используйте узлы, как ступени, - подсказал Марк и с сомнением взглянул на хрупкое сложение девушки.
– Мне стоит отправиться вместе с Вами, хотя бы потому, что одна Вы не дойдете.

– Спасибо, Марк, но я справлюсь, - отозвалась Лили, обмотав руки лентами из ткани и схватившись за веревки. Она не собиралась вешать на себя новую обузу, едва отвязавшись от предыдущей.

– Может, тогда, Вы все же могли бы уделить мне несколько минут? Мне хотелось бы понять, что происходит, - удержал ее Марк.

– Идите наверх, - мягко попросила Лили, - я уверена, там вы найдете объяснение скорее, чем здесь.

– Но я никого не знаю среди живых, - почти с отчаянием заметил он.

– Вы понимаете, что мертвы?
– поразилась Лили. Ведь сколько раз она видела Марка вовсе не осознающим происходящее.

– Конечно, понимаю, - ответил он.
– И то, что мы освободились, не означает, что живы. Я хотел поговорить об этом с Ником. Может, это его новая шутка или забава - я бы не удивился, если бы так и оказалось. Но если его век прошел, как говорите Вы, это означает начало конца этого мира. И, как ни странно, - Марк взглянул в туманное небо, висящее над слоем, - мне его будет не хватать.

– Почему?
– удивилась Лили, - что вы помните о нем?

– Войну, вечную войну, сменяющиеся декорации которой не меняли самой сути, - грустно улыбнулся философ, - но даже в этой войне был особый смысл, смысл в бессмысленности. Он показал мне ее глупость и иллюзорность, глупость моих постулатов, за которые я так держался, потому что нет ничего определенного здесь - все лишь сон, и в то же время все - явь. Зависит лишь от того, как ты это назовешь.

– Вы помните беседы с ним?
– голос Лили дрогнул.

– Все до единой, - кивнул Марк.
– И помню, как был наивен и заносчив в самом начале, в первые наши встречи. Мне будет не хватать наших бесед. Я никогда еще не встречал такого достойного оппонента. Более того, я почел бы за честь назвать его учителем. Величайший из философов, вот кем он был в этом забытом богом месте.

– Мне пора, - Лили отвернулась от Марка, чтобы он не прочел ни одной ее эмоции по побледневшему лицу.

– Что ж, удачи Вам и разрешите откланяться. Меня же ждет дорога в неизвестность, - Марк склонился в поклоне, а затем убедился, что Лили благополучно спрыгнула на дно следующего слоя и лишь тогда удалился.

Лили еще какое-то время глядела снизу на то место, где недавно виднелась голова Марка, и думала о хитросплетении судеб и о том, что, по крайней мере, Марку в этой жизни больше повезло, чем в предыдущей. Но мысль о том, что дом будет разрушен, и она никогда не сможет коснуться стола, за которым сидел Ник, или побыть в кабинете, наполненном его вещами, книгами, воспоминаниями, была слишком невыносимой. И эта самая мысль гнала ее глубже и глубже в странные неузнаваемые слои. Там, на самом дне, она сможет выйти и отправиться в дом. Если ей повезет, она найдет Грерию, если нет - увидит в последний раз то, что ей дорого.