Еще один Фэнтезийный мир. V2.0 [CИ]

— Просто так, за доблестную службу перевели из караванной охраны в гвардию? — уточнил Дул-Дул-Еле.

— У меня есть бумаги, подтверждающие это, уважаемый господин Рузхард-Хаар.

Как показалось Шусу, Каф порядком волновался. Особенно это было заметно по тому, как тряслись его руки, когда новоиспеченный гвардеец в поисках чего-то рылся в складках своей одежды. Наконец из-за пазухи он извлек распечатанный конверт и потянул его Еле. Последний развернул его и быстро пробежал взглядом. Пару раз на его лице отобразилось выражение полнейшего недоумения. Еле даже проговорил что-то вроде: «Наху коваг, масок маза Зараг…».

Втри без промедления поставила бы весь свой сегодняшний заработок, тот самый кошелек, что стащила у какого-то толстяка, когда бегала за паланкином, если бы кто-нибудь стал с ней спорить, доказывая, что гвардеец произнес «Какого рожна, сам господин Зараг…». Единственное, насчет чего она не могла поручиться, было слово Зараг, но насколько она помнила, это какое-то офицерское звание. Впрочем, при их количестве в Келхарский армии, разве могла бедная гадалка с базара помнить их все?

Итак, когда выяснилась звание Фур-Дур-Кафа и выяснилось, что он и есть тот самый воин, долженствовавший защищать посла Лендала, которого дожидался Исфильас-Агор-Аль-Сильсинь-Пен-хак, они наконец тронулись в путь.

Можно было подумать что дворец специально строили так, чтобы любой, кто зайдет в него, скорее бы умер от голода и жажды или же, что вероятнее, сошел бы с ума, пытаясь добраться хоть куда-то. Шус насчитал пять лестниц и двенадцать коридоров, по которым они прошли. И это, если еще не считать тех трех лифтов, на которых они то ли поднимались, то ли опускались. Старичок же только и делал, что повторял, что мол осталось совсем недолго.

Шус уже всерьез засомневался в существовании их цели, то есть покоев посла Лендала. Не отдавая себе в этом отчета, ученик волшебника все чаще гладил ручку сковороды, готовый выхватить ее в любой момент. Ведь вполне могло оказаться, что от неугодного посла решили избавиться простым и вполне безобидным методом, то есть просто потерять его, а потом сказать, что мол, дворец у нас большей, пошел ваш посол в ванную комнату ночью и заблудился. До сих пор ищем. Как найдем, так скажем. И ведь не придерешься. Обуреваемый столь мрачными мыслями, Шус следовал за учителем. И тут, в очередной раз завернув, Исфильас-Агор-Аль-Сильсинь-Пен-хак, произнес:

— Как я и говорил, совсем недалеко, уважаемый господин посол. Мы пришли.

— Неужели? — похоже учителя Шуса глодали те же сомнения, что и его ученика. Не зря верхушка посоха волшебника едва заметно светилась. По-видимому, Фамбер приготовился пустить в ход свои колдовские чары при появлении первого же наемного убийцы.

— Конечно, уважаемый господин посол, проходите, — произнес старичок, открывая дверь в конце одного из многочисленных коридоров и при этом отходя в сторону. — Я же прошу позволения удалиться.

— Идите вы к темным богам, — пожелал волшбеник господину заведующему гостями халифа.

— Благодарю вас, уважаемый господин посол, пусть дождь льется на вашу голову девять тысяч лет, — произнес старичок, исчезнув так быстро, что можно было подумать, что он растаял в воздухе.

Посол Лендала, а за ним и его свита, вошли в свои покои.

Даже Шусу показалось, что они заметно проигрывают их номеру в «Приюте дракона». Впрочем, покои посла все-таки были несколько больше общей комнаты в шатре.

Шусу то они все равно казались роскошными. Ну и что, что на комнаты покои посла поделены не стенами, а ширмами, а вид из окна открывался на гвардейские конюшни, а про том, что находились они всего лишь на третьем этаже, что в общем-то было удивительно, при том количестве подъемов, которые они преодолели на пути сюда, ароматы конюшни ощущались даже через закрытые окна. Да и обивка стен была порядком выцветшей, а в некоторых местах и вовсе вконец протертой. Все равно, по сравнению с тем, в каких условиях Шус прожил предыдущие шестнадцать лет своей жизни, это помещения было достойно короля.

Волшебник, однако, был несколько другого мнения:

— Во имя всех темных богов, мне стоило ожидать чего-то подобного от этого типа. Не зря Холдар так торопился с моим переселением. Наверняка ему приятно сознавать, что я сплю в худших условиях, чем он в своих казармах.

— Зато здесь не надо ни за что платить, господин Фамбер, — возразила Втри, — у вас ведь все равно денег хватило бы лишь на одну ночь в той гостинице..

— Я готов биться об заклад, что этот торгаш специально выбрал самую дорогую гостиницу в городе, чтобы поскорее переселить меня сюда.

Спорить с волшебником Втри не стала. Шусу же оставалось гадать, почему учитель в который раз называет профессионального солдата Холдара — торгашом?

Остаток дня они порвели в вялом бездействии. Фамбер в очередной раз перечитывал дневник своего бывшего ученика, который, судя по всему был шедевром колдовской литературы, соотнося его с другими книгами из убежища Энфара. Шус продолжал упражняться в левитировании спички, в чем достиг безусловных успехов. Спички безупречно летали из окна, причем значительное расстояние до земли обеспечивало им достаточную продолжительность полета. Втри же развлекалась с котом, за которым окончательно закрепилось имя Карас. Фамбер согласился, что это имя коту подходит, как никакое другое потому как: «походит на имя какого-нибудь демона или злого древнего бога, а эта химера намного больше похожа на демона, чем на обычное домашнее животное».

Что же касается взаимоотношений кота и Втри, то последняя больше не пыталась выбросить порождение своей магии в окно, а похоже примирилась с тем, что ей от него не отвертеться и старалась извлечь из сложившегося положения максимальное количество выгод.

Единственное, на счет чего не мог пожаловаться даже Фамбер, была еда. Дело было не только в ее качестве, но и количестве вкупе с регулярным пополнением через каждые полчаса. Если посла Лендала откармливали для дальнейшего принесения в жертву, те, кто это делал, могли не сомневаться, что все идет по плану. Еды хватало и на Дул-Дул-Еле и Фур-Дур-Кафа, которые попеременно дежурили под дверями посла.

В том же духе прошел следующий день, и тот, что был после него. Лишь утром пятого дня ситуация изменилась.

* * *

— Еле, — обратился к гвардейцу волшебник за очередным поздним завтраком, или ранним обедом, — если я ничего не путаю, Холдар писал, что ты неплохо знаешь историю дворца.

— Не смею с вами спорить, уважаемый господин посол, — в обычной халифатской манере, ответил Рузхард-Хаар.

— И все-таки, ты ведь достаточно хорошо знаешь историю дворца? — не унимался Фамбер.

— Кое-что мне известно, — согласился Дул-Дул-Еле.

— Ну вот и отлично. Надеюсь, ты исполнишь мое повеление, и организуешь нам экскурсию.

— Мамонт будет готов через час, уважаемый господин посол, — произнес гвардеец, после чего без промедления вышел из комнаты.

— Ну, что, вы не против ненадолго превратиться в туристов? — обратился к своей немногочисленной свите волшебник.

— Превратится, — помертвевшим голосом переспросил Шус, — в ту-ру-сов?