Эсеры. Борис Савинков против Империи

Функции, отобранные у земств, не были переданы в другие ведомства. Земские больницы не финансировались, лекарств и перевязочных материалов не хватало, врачи уезжали, и разразившаяся весной 1893 года холера быстро убивала подданных в Петербурге, Орле, Поволжье. Распространению эпидемии в империи способствовал голод 1891 года, антисанитарные условия жизни, отсутствие гигиены и недоверие населения к медицине, особенно к прививкам. Для борьбы с холерой не хватало ни средств, ни квалифицированных специалистов. Кто-то начал распространять в забитом народе слухи, что в эпидемии виновны евреи, которые хотят убить всех русских, и в еврейских местечках начались кровавые погромы. Современники писали, что из холерных губерний сбежали чиновники во главе с губернаторами, лекарства отсутствовали, трупы лежали на улицах, а больных спасали добровольцы и студенты-медики. В эпидемии винили, конечно, отвечавшее за все самодержавие.

Правительство всеми силами удерживало крестьян в общине. Хорошо работавшие крестьяне платили налоги и кредиты за всю общину, в которой и прибыль делилась поровну. Неурожай 1881–1882 годов обрек крестьянство на полуголодное существование, увеличив цену хлеба вдвое.

Хлеб был одним из главных экспортных товаров и в обществе говорили, что он продается за границу под лозунгом «Недоедим, но вывезем». Засуха 1891 года почти убила урожай, но хлеб продолжали экспортировать, хотя для 125 миллионов подданных его явно не хватало. Спекулянты, совместно с чиновниками, само собой, взвинтили цены, и в империи разразился голод. Только в середине октября вышел указ об ограничении экспорта зерна, но было уже поздно. Почти в двадцати губерниях крестьяне умирали с голода и правительство, наконец, собрались на совещание, выбрав почему-то для этого 31 декабря 1891 года. Министр внутренних дел доложил, что запасы имперского хлеба скупили спекулянты, которые взвинтили цены.

Монархические министры во главе с самодержцем предложили МВД попросить спекулянтов снизить цены на хлеб, чтобы люди не умирали с голоду. Министерство попросило, спекулянты, конечно, отказали. Монархия выделила средства на закупку хлеба по сумасшедшей цене, и спекулянты тут же опять подняли цены на зерно. По всей империи общество собирало пожертвования для голодающих, открывало бесплатные столовые, проводило благотворительные акции, но к умиравшим в 1891, 1892, 1893 годах с голода крестьянам Симбирской, Самарской, Саратовской, Казанской, Тамбовской, Тобольской, Уфимской губернии добавились погибавшие от начавшейся эпидемии холеры. Через год в империи началось создание массовых революционных партий, винивших в трагедии подданных царя-тирана, и объявивших о тотальной борьбе с очумелым самодержавием.

Идеологи самодержавия, среди которых выделялся бывший член Исполнительного Комитета и «золотое перо» «Народной воли» Лев Тихомиров, в «Русском вестнике» и «Московских ведомостях» писали, что единственно возможная власть в империи – самодержавная, потому что все русские люди привыкли подчиняться богоданному царю. Александр III – это национальный идеал, а низкий уровень жизни и свободомыслие в стране вызваны реформами его взорванного отца. Если дать всем подданным равные экономические и политические свободы, то русский народ задавят инородцы и иноверцы. Чтобы этого краха не произошло, подданным следует сплотиться вокруг имперского самодержца. Целостность России зависит от борьбы с иноверцами, внешними врагами империи, а главным лозунгом самодержавия и его политическим принципом стали слова «Россия для русских». Во многих слоях общества этот лозунг понравился, началось обсуждение отмены крепостного права, как хаоса, ведущего к гибели империи, в которой активизировалась политика русификации, названная рождавшимися революционными партиями великодержавным шовинизмом.

Национальные имперские меньшинства, поляки, евреи, все, кто сопротивлялся лишению национальной самобытности, подверглись гонениям. В обществе стали говорить о том, что монархия объявила идеалом русской самобытности поклонение лаптям, квасу и самовару. Все прогрессивное и интересное у других народов презиралось, особенно у немцев, поляков, евреев, финнов и мусульман. По всем окраинам империи русский язык внедрялся в делопроизводство, газеты, школы, университеты, институты, русским давали большие права, чем местным жителям. В империи шла явная дискриминация по национальному признаку, и Польша и Прибалтика заволновались. Либеральные газеты печатали материалы против притеснения других народов, а революционеры называли империю «тюрьмой народов». Польский язык в Варшавском университете стал преподаваться на русском языке. Инициатору этого идиотизма царь дал за отлично-усердную службу орден Александра Невского, но добиться полного обрусения поляков, конечно, не смог. В знак протеста русская интеллигенция Привисленского края открыто заговорила по-польски.

Александр III лишил Финляндию конституции и очень хотел ликвидировать ее автономию. Финляндское княжество потеряло Сенат, казну, почту, и страна забурлила. Александр III объявил, что «финляндский край состоит в собственности и державном обладании Российской империи». В Прибалтику, Финляндию, Польшу ввели дополнительные контингенты войск, но их требовалось все больше и больше, потому, что царская администрация на окраинах стала известна во всей стране жестокостью, насилием, произволом и обманами. На протестантских пасторов, католических священников заводили сотни уголовных дел по статьям, наказывавшим ссылкой в Сибирь, конфискацией имущества, лишением прав наследства, запретом на профессию.

Александра III называли в обществе юдофобом. При нем в империи участились еврейские погромы, потому, что якобы «жидовский заговор» сбил с истинного пути Александра II, и якобы евреи виновны за неблагополучие русского народа. За участие в погромах наказывали мягко и символически. Александр III считал, что евреи прокляты за распятие Спасителя и поэтому заслуживают наказания, как Вечный Жид, обреченный на вековые скитания за то, что он не дал кров Иисусу Христу. Во «Временных правилах о евреях» царь установил для них черту оседлости, запретив жить за пределами выделенных им местечек. Через два года была объявлена еврейская квота на учебу в высших учебных заведениях империи в Москве и Петербурге 3 процента, в других городах – 5 процентов.

В Европе шли митинги в защиту прав евреев в России, либералы посылали царю ходатайства. На обращения царь внимания не обращал, а на ходатайства писал, что «если судьба евреев печальна, то она предназначена Евангелием». С протестом против имперского антисемитизма выступили Л. Толстой, В. Короленко и многие другие писатели и общественные деятели, но его даже запретили публиковать. В стране были созданы националистические организации «Союз Михаила Архангела», «Союз русского народа» и гонения на евреев увеличились. Десятки тысяч евреев были выселены из Москвы, из крупных городов, с побережья Балтийского и Черного морей. Александр III успешно подкладывал бомбу под свое самодержавие. Он твердо верил, что его деятельность пойдет на благо империи.

Царь-Миротворец приказал готовить десант для захвата Стамбула, чтобы занять черноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Когда Александр III приехал с проверкой десанта в Севастополь, генералы смогли доказать самодержцу, что армейское вооружение устарело, боеспособность армии очень низка, грамотных офицеров совсем мало, и вместо победного марша по Стамбулу будет имперский позор. При нем из заряжаемого десятидюймового орудия прямо под царские ноги вывалился снаряд и чудом не взорвался. Александр III отказался от десанта и приказал готовить русско-турецкий договор. Необходимо было приводить в порядок армию, и это было дело не одного года. Турция договор так и не подписала, наверно ждала, когда это произойдет.

В имперской экономике были большие проблемы. В состоянии кризиса и постоянного отставания находились промышленность, сельское хозяйство, финансы, железные и шоссейные дороги, внешняя торговля, уровень жизни подданных. Вся экономика держалась на вывозе хлеба и полезных ископаемых, рубль в Европе считался чуть ли не самой дешевой валютой. Денег у населения было мало, и с 1881 года началось закрытие фабрик и заводов, сокращение рабочих мест. Газеты писали о малоземелье, безденежье, отсутствие кредитов, уменьшение спроса, возрастающей дороговизне, банкротстве банков. Кризис начал преодоляться только с 1886 года.

Были увеличены налоги на наследство и богатых, на акции и банки. В 1887 году отмели давно устаревшую подушную подать. Значительно повысились таможенные пошлины на импортные товары. В ответ Германия и Франция подняли таможенные сборы на импортируемый ими русский хлеб, экспорт которого из империи резко уменьшился. Россия довела таможенные пошлины на импорт до одной пятой их стоимости и имперская промышленность стала активно развиваться, чтобы удовлетворить все возрастающий спрос на внутреннем рынке.