Эсеры. Борис Савинков против Империи

Партия социалистов-революционеров раскололась на две группы, две фракции. В декабре 1909 года в Петербурге произошел террористический акт, который решил все споры о целесообразности и эффективности этой партийной боевой деятельности.

Борис Савинков отобрал в новую Боевую группу двенадцать террористов, включая Слетова и Чернавского, всех, кто не раз был в тюрьме, на каторге, в ссылке, не раз видевших вблизи и чужую, и свою смерть. Казалось, этой группе было по плечу все, но измена Азефа все-таки отравила эсеровскую романтику и несмотря ни на что убила ее чистоту. Степан Слетов объехал все областные эсеровские боевые группы и сделал вывод: «Если бы Партии удалось свалить самого царя, партийные люди, прежде всего, заподозрили тут провокацию». Сам Борис Савинков до 1917 года российскую границу больше не пересекал.

Борис Савинков решил провести эффектно-эффективный террористический акт и стал готовить покушение на Столыпина и Николая II. Неожиданно у него появилась возможность взорвать заменившего генерала Герасимова на посту начальника Петербургского охранного отделения полковника Карпова, и руководитель Боевой группы ей воспользовался.

После дела Азефа любые контакты революционеров с охранниками считались недопустимыми, но осенью 1909 года из этого правила было сделано исключение.

Борис Савинков и консультировавший его старый народоволец Герман Лопатин через одного из агентов работавшего в Париже руководителя заграничной имперской государственной полиции Гартинга передали ему сведения, что в Петербург едет один из ведущих террористов для организации убийства Столыпина. Член Боевой группы Александр Петров, точные приметы которого и время его прибытия в Петербург были любезно сообщены полковнику Карпову, был незаметно арестован на петербургском вокзале на выходе из вагона первого класса парижского поезда. Почти месяц Карпов допрашивал Петрова, склоняя его к сотрудничеству и Петров, наконец, согласился. В доказательство своей лояльности он «выдал» свою группу боевиков из трех человек, которых еще в Париже Савинков и Лопатин, который почти сорок лет назад с помощью предателя «Народной Воли» Дегаева так же ликвидировавший руководителя имперского политического сыска подполковника Судейкина, предупредили, что в интересах революционного дела их должны с револьверами и нелегальной литературой арестовать на петербургском вокзале. Возможно, Савинков и Лопатин, запланировали провести контрпровокацию, которая дала бы возможность Петрову взорвать Столыпина или царя «изнутри» охранного отделения. Именно так был и убит Столыпин менее чем через два года в Киеве. В любом случае, Петров сможет убить высших охранников, и это покажет империи, что охранка отнюдь не всезнающая и не всесильна и даже не может защитить своих начальников.

Александру Петрову установили колоссальное полицейское жалованье в тысячу пятьсот рублей, но убить Столыпина и взорвать Николая II у него, конечно, не было ни какой возможности. Савинков и Лопатин, предполагали такую возможность и еще в Париже договорились с Петровым, что он для сообщения чрезвычайной важности соберет в конспиративной квартире, на которой его поселят охранники, руководителей политического сыска империи заместителя министра внутренних дел генерала Курлова, находившегося в отпуске генерала Герасимова и полковника Карпова, а потом особая группа террористов их уничтожит. Задача намного облегчилась, когда Петров просто получил у Карпова ключи от конспиративной квартиры на Астраханской улице. За ним, «предавшим» трех своих товарищей по оружию, не было установлено филерского наблюдения, и он спокойно связался с эсеровской группой обеспечения операции и внес в квартиру, которая почему-то не обыскивалась полицией, несколько бомб. Незадолго до этого Герасимов и Карпов, прикрывая месячный арест Петрова и попросив его выманить из Европы в Петербург Савинкова, организовали ему «побег» из тюрьмы, дав возможность, для достоверности, бежать с ним и трем его арестованным товарищам. Петров с группой спокойно прибыл в Париж к Савинкову и Лопатину, уточнил с ними план операции по ликвидации трех высших имперских полицейских сановников, а Герасимов и Карпов устроили на конспиративной квартире, а затем в дорогущем ресторане колоссальную попойку, празднуя приобретение «нового Азефа», а значит и получение новых чинов, орденов и премий.

На 16 декабря 1909 года Петров по телефону вызвал на конспиративную квартиру Карпова, чтобы сообщить ему списки членов только что избранного Центрального комитета Партии социалистов-революционеров и план убийства Николая II во время посещения им кораблей балтийского флота. Он попросил пригласить на встречу Курлова и Герасимова, чтобы при них сделать свое сообщение, за которое он хотел награду и встречу со Столыпиным. Опытные Курлов и Герасимов, еще не отошедшие от азефского скандала, от встречи уклонились, и это спасло им жизнь.

Карпов пришел к Петрову в квартиру на Астраханской улице, сел на заминированный диван и радостно стал читать доклад Петрова, который тут же побежал за шампанским. Александр Петров вышел из комнаты, спустился по лестнице к парадному и там замкнул электрические провода, взорвавшие бомбы в диване. Раздался взрыв, Карпова разорвало на куски, а Петрова, которого в тридцати метрах от дома ожидал боевик в пролетке скрутила оглушенная взрывом охрана Карпова, оставленная на улице.

Подробности политического убийства начальника Петербургской охранки стали широко известны в обществе от полиции до эсеров. Разразился очередной имперский скандал. Петров на допросе заявил, что взорвал Карпова по приказу Герасимова, чтобы генерал мог опять вернуться на старое место работы. Петрова срочно повесили, не выяснив ничего, а особая секретная правительственная комиссия потребовала предать Герасимова военному суду. Столыпин тихо заявил, что еще одного скандального процесса о секретной полиции империя не выдержит и сумел защитить своего генерала от суда.

Убийство Карпова, холодное, расчетливое и совершенно провокативное, вызвало неприятие у романтических членов Партии социалистов-революционеров, а таких среди десятков тысяч эсеров было большинство. «Заграничная областная федерация даже сделала особое заявление: «представители партии сочли возможным вступить в отношения с человеком, сблизившимся, хотя бы и с особыми целями, с главарями провокации и сыска, разрешили ему совершение акта, принимали от него денежные отчеты, оказали ему техническую помощь и косвенно вошли в соприкосновение с тайной полицией, участвуя в переписке Петрова, диктуя ему письма с «важными» для охранки сведениями. Мы считаем своим долгом заявить, что тот путь, на который вступили партийные представители, является недопустимым и умаляет моральный престиж Партии социалистов-революционеров».

В Партии эсеров заговорили, что Центральный комитет, который сам резко критиковал Зимний дворец за внедрение в общество провокации, сам ввел в полицейскую среду своего агента и совершил убийство, основанное на предательстве. Даже Петербургский областной эсеровский комитет заявил, что «после свершенного Центральным комитетом поступка партийные организации не могут считать его в данном составе центральным и руководящим учреждением партии». В подобной остановке террор, как система борьбы эсеровской партии стал и политически и психологически невозможен. Боевая группа фактически прекратила свое существование.

Массовый террор после победы революции – это хорошо? Почему эсеров сменили верные ленинцы

Партия социалистов-революционеров после разоблачения Азефа почти рассыпалась. Еще до этого от нее отделились эсеры максималисты, энесы – народные социалисты и часть эсеров-эмигрантов. Крестьяне, рабочие, военные – вот куда были направлены усилия партийных пропагандистов и агитаторов, говоривших на собраниях, что вот-вот наступит время, благоприятное для революции. Партия выпускала журналы и газеты – «Заветы», «Почин», «Знамя труда», «Социалист-революционер», «Трудовой голос», «Мысль», «Жизнь». Эсеры проводили научны конференции, вели теоретические изыскания о социализме и международной буржуазии и олигархии, писали и говорили о буржуазном государстве и его будущем:

«Система империализма и необходимость международного действия для избавления от власти олигархии требует расширения террора до международного масштаба. Интернациональный красный террор – вот задача, которую себе поставит наша партия в случае поражения, хотя бы временного, социальной революции! Ибо этот метод является лучшим способом противопоставить бессмысленной жестокости подавления революции незначительным числом привилегированных беспощадную, ни перед чем не останавливающуюся борьбу авангарда вечно недовольных, вечно стремящихся к лучшему будущему трудящихся масс, до сих пор лишенных самых элементарных условий человеческой культуры. Эти методы вдохнут новую струю активности в неизбежную мировую социальную революцию, окрыляя наступающие рабочие батальоны надеждой и дезорганизуя до конца насквозь прогнивший строй буржуазного мира».