Эсферикс. Книга первая

Образ рыцаря неба по имени Гаус снова засверкал в её голове, и весь обратный путь Риша говорила о пилотах.

– Я не могу поверить, что они тебе совсем не интересны!

– Нисколечко! – улыбнулась в ответ Кюри.

– Ты разве не хотела бы полетать на планере?

– Эхей, я же боюсь высоты. У меня на крыше уже голова кружится.

– Тогда понятно… – задумчиво произнесла Риша. – А я чувствую, что жить не могу без полётов, без космоса.

– Но ты же никогда не была в космосе. Откуда ты знаешь? Вдруг тебе будет там совсем неуютно?

– Не может такого быть, – сразу ответила Риша. – Пойдёшь со мной на Чёрное озеро?

– Нет, меня не отпустят.

– Эх! Жаль! Сможешь отнести мои покупки? Совсем-совсем не хочется терять времени! Ещё и в огороде заставят копаться…

Они попрощались возле мельницы. Риша догадывалась, что Кюри не нравится её увлечение – ловля насекомых, хотя подруга никогда прямо не говорила ей об этом. «Но тут уж ничего не поделаешь – это мой охотничий инстинкт!» – Риша перепрыгнула через ограду, вытащила из кустов самодельный сачок и побежала по мягкому зеленовато-синему мху в сторону озера.

Глава 4. Нападение сварта

«Тук!»

Возле Старой башни, на стрельбище, Ленц натянул тетиву арбалета, вложил новую стрелку, прицелился…

«Тук!» – белое поле на краю мишени. Ленц вздохнул, уселся на мох и стал рассматривать свой арбалет.

Пилоты жили в Старых башнях – могучих строениях из камня, неизвестно кем и когда возведённых и приспособленных теперь для быстрого запуска планеров с «взлётных палуб» – выступающих из ангаров наружу площадок. Под ангарами жили пилоты, ещё ниже располагались мастерские, затем склады и мрачноватые подвалы (судя по всему, некогда служившие тюрьмой).

– Ленни-Ленни! Мазила! – Гаус присел рядом с приятелем.

– В мишень всё-таки попадаю стабильно, – спокойно возразил Ленц. Он никогда не обижался.

– Для зачёта надо парочку в первый красный.

– Знаю. Переделаю завтра механизм. Мне этот не подходит.

– Ну-ка, дай из твоего попробую! – не дожидаясь ответа друга, Гаус схватил арбалет, не глядя натянул тетиву, вложил стрелку, вскинул оружие к плечу…

«Тук!» – остриё вонзилось рядом с центральным кругом.

– Мне бы так! – Ленц поднялся и восхищённо посмотрел на Гауса.

– Полетишь со мной? Я к Чёрному озеру хочу. Там потоки тёплого воздуха, рекорд высоты поставить можно!

– А командир одобрил полёт?

– Нет конечно! Так ты летишь?

– Мне же зачёт пересдавать. А ты хочешь, чтобы я ко всем бедам ещё выговор схлопотал? Лети один, я тебя тут прикрою.

* * *

С высоты Чёрное озеро действительно выглядело глубоким тёмным провалом, таинственным и необъяснимым. Вокруг не было пологих берегов, не было речек и ручьёв. Кто-то будто вмял почву вместе со скалистым основанием, одним сокрушительным ударом проделал брешь в земле, и в неё за сотни лет набралась вода из подземных ключей. Над озером постоянно чувствовался поток тёплого воздуха. Тёплый воздух перемещался вверх, поднимая направленный в него планер: если делать так круг за кругом, можно взлететь очень высоко. Пилотов учили пользоваться восходящими потоками – это Гаус использовал как оправдание, если о полёте узнавали командиры. Однако на этот раз спортивное соревнование с гравитацией прервалось в самом начале: Гаус заметил сварта.

Размером хищник был с его планер. Четыре крыла с бешеной скоростью молотили воздух, затем замирали, и сварт, набрав высоту, скользил к земле. Снова раздавался жуткий стрекот, снова он сменялся тишиной.

«Откуда он здесь?! За кем охотится?» – Гаус не раздумывая направил машину в сторону хищника. Он заложил крутой вираж, набирая скорость, перегнулся через край кокпита: у самого края озера, у обрыва, сидела та самая рыжая девчонка из деревни. Сварт летел к ней!

Риша услышала стрекочущий звук, посмотрела на небо и увидела вынырнувший из-за вершин ярусников планер. Тот самый пилот! Гаус! Он что-то кричал ей, размахивая рукой.

– Привет! – закричала Риша в ответ.

– Убегай! Сварт!

Планер уже удалялся, и девочка не разобрала слова Гауса. Зато теперь она поняла, что странный звук исходит не от чудесной рукотворной птицы, а откуда-то справа, из-за ярусников. Затем всё стихло. Риша снова повернулась в сторону озера, но планер куда-то исчез. В этот момент снова раздался треск: хищник взмыл ввысь, готовясь обрушиться на свою добычу. Риша бросилась к ярусным грибам, надеясь спрятаться под ними. Первый раз в жизни она видела сварта так близко!

Сверху всё похоже на карту, по которой движутся точки. Рыжая точка. Точка-сварт. Гаус видел, что девочка не успеет добежать до укрытия. Арбалета он с собой не взял. «Ну, держись…» – пилот направил машину так, чтобы его траектория пересеклась с траекторией атаки сварта. Гаус успел подумать о том, что девочка может увидеть его лицо, и на оставшиеся мгновения сосредоточил всю свою волю, чтобы не зажмуриться и выглядеть, как положено выглядеть герою.

Затем была темнота.

Затем темнота превратилась в розово-жёлтое небо.

Затем над ним возникло испуганное лицо девочки с рыжими волосами.

– Ты жив? Я так испугалась, когда планер упал!

Гаус приподнялся, подвигал руками:

– Кажется, меня выбросило на ярусник. Повезло: скатился, как по склону.

– Ага! – Риша улыбнулась. Испуг сменился ощущением чуда, счастьем, которое бывает только в сказках. Только бы не молчать!

– Меня зовут Риша, я из Южной деревни!

– Я Гаус, пилот-ученик из седьмой Башни.

Риша чуть было не ответила, что знает это имя, что она уже его видела, но в последний момент девочка поймала неудобные слова и не позволила им прозвучать – тайна найденного браслета осталась тайной.

– Где сварт? – Гаус прислушался: удар планера мог остановить хищника, а мог и не остановить…

– Упал в озеро!

Они подошли к краю берега. Поверхность воды была гладкой: никаких следов, никаких кругов, или пузырей – только тихая спокойная вода. Отсюда она не казалась такой тёмной: в ней отражалось спикианское небо.

– Будем надеяться, что с ним покончено, – Гаус хлопнул рукой об руку. – Надо найти планер.

– Вон за тем холмиком!

– Поможешь?

– С радостью!

Однако чинить было нечего: крылья планера оказались повреждены безнадёжно, хвост погнут… Зато в обшивке кокпита Риша нашла несколько чешуек сварта:

– Держи! Тебе и мне.

– Зачем? Какая в них ценность? – пожал плечами расстроенный из-за потери планера пилот.

– Память об этом дне!

Гаус качнул хвостом, но взял из рук девочки одну чешуйку: «Мало ли – обидится». Мысли его были заняты произошедшим, собственными действиями, возможными последствиями. В башне его ждал тяжёлый разговор с командиром, но Гаус был доволен: он не зажмурился до самого удара. Это было главным, прочее – не имеющим решающего значения. «Надо быть героем, особенно в чужих глазах. Тогда всё остальное, вся удача жизни – будет на твоей стороне. Нет ничего приятнее, чем чувствовать себя лучшим!» – такова была философия молодого пилота.