Еська

Да только Бурёнка голос подала:

– Му, – говорит.

И все это «му» поняли. А обозначало оно в точности вот чего: «Я бы рада с вами переселиться. Да только куда же ж я без Мурки?»

– И верно, – Фряня руками всплеснула, – как это я Мурочку позабыла!

Ну, Набольший и Мурку к им присовокупил. Да только та припомнила Жучку.

– Какая тебе Жучка! – Фряня говорит. – Ты ж с ей дралася всегда, мало не до крови.

– А энто уж наше дело, – Мурка отвечает. – Дак и не до крови же. В обчем, без подруги нет моего согласия на переезд.

Осерчал Набольший:

– Для того ль я вас по всей земле рассеивал, чтоб обратно в едину кучу собирать? Вот вам Жучка, но уж коли и она кого взять потребует, всех обратно сгоню, и живите где жили.

Однако Жучка, как хозяюшку свою увидала, боле уж ничего не возжелала.

Протянул Набольший руку в сторону, поймал тучку, котора мимо пролётывала, установил на неё Еську, Фряню и всю прочую живность, да как дунет! Облачко вмиг с ими со всеми умчалось и прямо перед Мартемьяновой хатой опустилося.

3

Как Мартемьян с Сирюхой их встречали, сколько слёз было пролито да сколько вина выпито, того я вам сказывать не стану, потому вы сами понятие должны иметь и смекать, кака радость всем была с того свиданья.

После Сирюха украдкою Еську в огород свела. А тама росло растенье невиданное: ствол – чисто морковка, сажени в две высотою, а заместо веток да сучков – картоха.

– Помнишь, небось, свой подарочек, – Сирюха спрашивает. – Долгонько я им любовалася после как ты ушёл. Не едину слезу уронила, об тебе вспоминаючи. А как Еська-меньшой родился, я его закопала. Да он вырос и вот каки плоды дал. Даже с города прохвесоры приезжали, спрашивали: «Как, мол, вы такого добилися?» Ну да я не сказывала. Так и уехали, головами своими качая и твердя, что по науке ихней энто явленье необъяснимое, и посему его вроде как и вовсе нету.

И боле уж промеж Сирюхи и Еськи разговора о былом не велося.

Тут и сказке нашей конец. Потому путь героя нашего, к тому месту придя, откудова и зачинался, узелком завязался. И сказала ему Фряня:

– Ну, Есюшка, теперя нам до веку отседова никуды не двигаться.

А Еська поцаловал её ласково, да и молвил словами Набольшего:

– Тама, Фрянюшка, видать будет.

Так и мы Набольшего же словами исторью свою закончим:

– Да не об том сейчас речь.