«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Шрифт:
— Ясно. Продолжайте, пожалуйста.
— Командир рассчитывал, что легкие роботы неожиданным ударом нанесут некоторые повреждения колонне бронетехники и заставят развернуться в их сторону. Затем тяжелые роботы выйдут из реки и окажутся в тылу колонны. Молот и наковальня. Однако все пошло наперекосяк.
Из-за выходки Могильщика ваша колонна была готова к бою, и застать ее врасплох не удалось. В первые же секунды боя были уничтожены два робота, а остальные получили различные повреждения. Такого они не ожидали. Хотя роботы смогли уничтожить несколько единиц бронетехники, ваши танки оказались довольно крепким орешком. По крайней мере, одно попадание из среднего лазера в лоб они выдерживали. Да и их орудия против легких роботов оказались достаточно эффективны. Поэтому тяжелые роботы были вынуждены выйти из реки раньше, чем
Обычно такие потери приводят к отступлению и перегруппировке, но тут «Эскадрон» просчитался. Оставшиеся танки, успевшие спешиться мотострелки и несколько зениток тут же переключились на роботов, вышедших из реки. Пилоты тяжелых машин были не готовы к тому фанатизму, с которым их атаковали. Остатки авангарда колонны занялись преследованием и добиванием легких роботов, которые к этому времени отступили в деревню. Им повезло, что роботов в деревне осталось только три и все они к тому времени получили сильные повреждения брони.
«Рапира» все это время стояла в лесу, никем не замеченная. Оказать поддержку огнем она не могла — далеко, да и пилот к этому не особо стремился. Держал под наблюдением небо и поле боя. Однако когда первые легкие роботы легли, он задергался, а после того, как танк тараном сбил «Беркем» в воду, откровенно перетрусил. Он понял, что оставшихся роботов добьют, и довольно быстро. Оторваться и выйти из боя те не могли, отойти под защиту орудий шаттла — тоже. И тогда пилот «Рапиры» бежал с поля боя. Дезертировал, попросту говоря.
В «Бастионе» все отлично слышали. Слышали голоса пилотов, которые из удивленных быстро переросли в испуганные и панические. Но полной картины боя команда шаттла не получала. Получив доклад пилота «Рапиры» о своем отходе и уничтожении всего отряда, они стали готовить шаттл к взлету. Провели предстартовую подготовку двигателя и ускоренную предполетную подготовку. Примерно через десять минут, когда «Рапира» забежала в транспортный отсек, проверки были закончены. И они закрыли люки и стартовали, хотя знали, что бой еще идет. Хотя… Этот шаттл был имуществом «Эскадрона смерти», и «Рапира» — тоже, а умирали в бою нанятые по дополнительному контракту наемники. В общем, они не колебались. А при взлете, в самый ответственный момент, когда нагрузка на все системы очень велика, в них попали несколько ракет.
Тут надо кое-что пояснить. Проверка двигателей перед стартом — это святое, без нее никто и никогда не стартует. Стартовать без проверки двигателя — прямой путь на тот свет для всего экипажа и шаттла в придачу. А вот предполетная подготовка… Тут все сложнее. Они должна проводиться не позднее, чем за два часа до старта, и для «Бастиона» она занимает около тридцати минут. Во время этой проверки проверяется КАЖДАЯ система, КАЖДЫЙ блок, КАЖДОЕ устройство, так или иначе участвующее при взлете. Во время ускоренной подготовки некоторые этапы пропускаются, второстепенные системы не проверяются. Однако это чревато выходом этого оборудования из строя во время старта. Именно это и произошло. Попадания ракет в корпус, хоть и не пробили его, вызвали кратковременную нестабильную работу нескольких вспомогательных систем. А они, в свою очередь, по принципу домино нарушили работу нескольких основных. Такое бывает, поэтому все базовые системы (жизнеобеспечение, реактор, двигатели, центральный компьютер) имеют собственные механизмы защиты от подобных сбоев. Эта защита сработала, но из-за неполной проверки сработала она криво. В результате в центральный комп прошел скачок напряжения, который не смогли сгладить фильтры. И в итоге — несколько плат сгорели практически полностью, а несколько начали работать совершенно непредсказуемо.
Экипажу повезло, что они примерно через минуту после сбоя все-таки сумели переключиться на ручное управление и посадить шаттл. Иначе он бы просто врезался в землю. Но за эту минуту его трясло, крутило и дергало во все стороны. То невесомость, то перегрузка, то боковой удар. Всем, кто не успел нормально закрепиться, сильно досталось. Из шестидесяти пяти человек живыми приземлились только двадцать восемь. Остальные… Переломы ребер
и позвоночника, разбитые головы, свернутые шеи, отбитые внутренности. Про такие мелочи, как переломы и вывихи конечностей, сотрясения мозга, ушибы и ссадины, не стоит даже говорить — это было практически у всех. Меньше всех пострадала дежурная вахта на мостике — все были пристегнуты при старте. Больше всего досталось техникам в трюме и сменной вахте в каютах — практически никто не пристегнулся, большинство просто уперлось во что-то руками и ногами.Если верить бортовому журналу, то через неделю после падения шаттла в живых осталось всего одиннадцать человек. По-видимому, они попытались уйти через болото.
— Да? По моим данным, из болота никто не выходил, к тому времени вокруг этого болота стояло тройное кольцо оцепления. Хм. Среди выживших были разведчики или диверсанты?
— Вряд ли. Пилоты, навигаторы, техники — эти да, были. А разведчики — сомневаюсь.
— Хорошо, я уточню этот вопрос. Так что с шаттлом? Его можно починить?
— Можно. Если есть полный комплект запасных частей к центральному компьютеру. Проще говоря, нужен новый центральный компьютер. Оставлять старые платы нельзя, из-за скачка напряжения могут появиться структурные повреждения в микросхемах. А это может привести к выходу их из строя в любую секунду. Сделать такой ремонт можно, но необходимый комплект стоит ОЧЕНЬ дорого. И на шаттле его нет.
— А что с роботом?
— Стоит в транспортном боксе. Пилот, когда загнал туда своего робота, отключил его реактор. К счастью. Иначе кто-нибудь из уцелевших мог бы попытаться отключить систему защиты и спровоцировать взрыв реактора. А так — просто кто-то залез в кокпит с ломиком и вдребезги разнес все пульты. Без их замены робот представляет собой просто кучу запчастей. Хотя отремонтировать можно. А так как его пилот погиб, еще необходимо сбросить личные настройки пилота из блока защиты от несанкционированного доступа и настроить его заново.
— А что вы еще можете сказать по поводу этого робота? В тактическом плане?
— Странный робот. Человекоподобная фигура, вместо рук — спарка из тяжелого лазера и средней пушки. Еще два средних лазера в корпусе. Как я говорил, изначально он предназначался для борьбы с авиацией противника — вертолетами, атмосферно-космическими истребителями. Система наведения могла вести несколько десятков воздушных целей одновременно. Для пушек даже были специальные зенитные снаряды. В то же время — стрелять из тяжелых лазеров можно только в режиме «через раз», иначе система охлаждения не справляется. Приличная скорость, неплохая броня спереди. А сзади броня пробивается одним выстрелом среднего лазера. Попадание нескольких ракет в спину вообще может стать фатальным — рванет боекомплект к пушкам или будет серьезно поврежден реактор. Неплохой робот на средней дистанции. Средние и легкие роботы убивает довольно уверенно, пока есть снаряды. Хорошо держится под огнем, если никого не пускать за спину. Робот поддержки, в общем. Он хорош в команде и плох в одиночестве.
Что еще? Видел и слышал о нескольких переделках этого робота в полевых условиях. То блоки ракет большой дальности вместо пушек поставят, то в руки тяжелые пушки прилепят с приличным боекомплектом в корпусе, то одну пушку вообще уберут, а на освободившееся место холодильники поставят. А то вообще вместо спарки импульсные пушки установят. Систему наведения часто меняют. Ставят такую, чтобы улучшить работу по поверхности в ущерб работе по воздуху. Так, с ходу вроде бы все.
— Спасибо, вы нам очень помогли. Вы свободны, вас проводят.
Невдалеке от входа, окруженные монтажными лесами, возвышались странные человекообразные исполины. Только опытные пилоты и техники с первого взгляда опознали бы в них роботов. Здесь с гигантских металлических обрубков снимали уцелевшие части, системы вооружения и электронные блоки, а порой и части верхних и нижних конечностей.
Звонкий гул от удара металла о металл наполнил импровизированный цех, расположившийся в просторном каменном строении. Необычный монотонный шум закладывал уши. Правда, работающим здесь людям было уже все равно. Работа сводной команды не прекращалась почти сутки, все манипуляции проводились возле единственного ремонтного стенда.