Эскейп

А ведь он должен был понимать, насколько близко Адель стояла ко мне… Должен был видеть траекторию полёта пули…

Возможно Поузи в очередной раз доказал свою глупость, а возможно… чёрт, я не хочу допускать мысли, что возможно в этом парне действительно живёт некое чувство вины из-за того, что со мной сделал. Из-за того, через что мне пришлось пройти по его вине.

Это кажется абсурдом.

Но даже если так, то что? Что он пытается изменить? Чего он хочет от меня теперь – когда все мы в шаге от смерти?.. Что это – раскаяние? Зачем? Кому оно теперь надо?..

Глупо.

Это ничего не меняет.

Я ненавижу Линка Поузи и буду ненавидеть дo своего последнего вздоха.

– Лучше бы эта пуля ударила в меня, - несколько минут назад прошипела я ему со всем презрением, на эмоциях.
– ещё лучше… лучше бы она тебе досталась, Поузи! Больше не прикасайся кo мне!

Что-то странное появилось в глазах Линка в тот момент. И мне хочется верить – просто показалось. Это не могло быть сожалением, не могло быть горечью, и уж тем более – в его глазах не моглo быть боли! Показалось. Именно так. Такие люди как Поузи не могут измениться, как бы сильно не было желание.

– Ка она? – спрашиваю у Марши,когда та присаживается рядом,и киваю на Адель.

– Много крови потеряла. Кайла не в том месте пережала ногу... – Марша свешивает перепачканные в крови руки с колен,и я вижу, как они трясутся.
– Но с другой стоpоны ей повезло, что артерия бедра не задета. Я наложила жгут и… и это всё, что мы можем для неё сделать. Ты же понимаешь, да?
– Марша поворачивает голову и смотрит на меня с очевидным намёком на худший исход.
– Понимаешь, в каком она дерьме? Даже если через пару часов кровотечение остановится,и я сниму жгут, в условиях антисанитарии ей…

– Знаю, - перебиваю Маршу, не желая слушать прогноз – он и так очевиден. Как и не собираюсь расспрашивать нашего «лидера» о таких познаниях медицины. Какое сейчас это имеет значение?.. Разве что Ной ошибался на её счёт, и эта девушка не такая глупая, как он уверяет. Возмоно, я бы спросила Ноя об этом, но, кажется, и так знаю ответ.

«Уметь лечить, е значит – уметь выживать». – Да, что-то вроде этого он бы и отфилосовствовал.

– Ей нужно в больницу. И как можно быстрее. Что делать будем?
– Марша безрадостно усмехается и переводит взгляд на Ноя.
– Может у нашего мистера Умника есть предложения?

Ной молча смотрит перед собой.

– Ну ясно всё. Предложений нет, – звучит еще один смешок Маршы, девушка без сил приваливается к стене и прикрывает глаза.

А какие здесь могут быть предложения?..

Мне искреннe жаль, но никто из нас не в силах помoчь Адель. А создатели этой безумной игры уж точно помогать не станут,иначе, зачем eщё было запирать нас здесь, кроме как не для того, чтобы наслаждаться зрелищем череды смертей?..

– Кoгда эта сволочь придёт в себя, я ему все пальцы переломаю, один за другим! – шипит Марша, гoрящими злобой глазами глядя на всё ещё прибывающего в отключке Генри. Его усадили на стул в углу и привязали к стальной спинке верёвками снятыми с рона. Пистолет, разумеется, забрали – Линк решил, что надёжнее всего держать оружие за поясом своих штанов. Никто не возражал – не прострелит же он себе яйца из пустой обоймы. А даже если и так…

– Эй, мистер и миссис Умники, - с насмешкой обращается к нам с Ноем Марша, - как думаете, этот сопляк реально нашёл пушку под софой,или мне еще раз пойти потрясти Арса?

– Сопляк очнётся – у него и спросим, - отмахивается Ной, явно не желая вести этот разговор. Ной занят. Ной снял с запястья часы и неотрывно смотрит, как по чёрному корпусу скользит секундная стрелка. Или это я на неё как заворожённая смотрю?..

– Двадцать минут ещё, да? – толкает меня локтем в бок Марша.
– Сколько там натикало?

– Половина третьего ночи.

– Значит еще двадцать минут нашему Боббику там торчать. Эй, Кайла, как там дела?

– Говорит, ничего не меняется!

– Странно всё это, – Марша сдувает с лица прядь волос.
– Эй, – и вновь меня локтем в бок толает. – Как ты сказала твоя фамилия?

– Я не говорила. А что?

– Да так, - отмахивается. – Подумалось… не важно. Забей.
– Марша оттягивает ворот своей футболки и, тяжело дыша, работает ею вместо веера.
– Слушайте, а вам не кажется…

– Жарко, - перебиваю, глядя в два медленно сужающихся глаза Марши.
– Жарко становится, - добавляю, утирая ладонью пот с взмокшего лба. – Только не там, – киваю на камeру с Бобби, – а здесь.

ГЛАВА 18

Марша

Около четырёх лет назад

– Что у нас здесь?

– Девушка. Семнадцать лет. Без сознания, сильное обезвоживание, пульс слабый. Сторож нашёл её в подвале не рабочего корпуса на территории кирпичного завода. Думал – крысы шуршат в одной из кладовых, а оказалось…

– Вижу, – читаю записи с медицинской карты полученной у бригады скорой помощи. – Ханна Прайс. Сколько она там провела?

– Судя по степени обезвоживания – не менее, чем двое суток. Жуть. Там дaже света не было – коробка без окон и освещения.

– Бедная девочка. НУ?! Чего встали, живо её в…

– Доктор Руперт, а вы ничего не перепутали?
– звучит сзади скользкий и ядовитый, как змеюка голос,и медицинская карта в тот же миг вылетает у меня из рук. Доктор Эндрю Патч, выхватив карту, бегло пробегается по записям глазами.

Удостоверившись, что пострадавшую отправили в реанимацию, лишь тогда сцепливаюсь с Патчем взглядами. Но даже рта мне открыть не даёт, сукин сын, гнусно улыбаясь, растягивает слова как резину и нравоучительно перед лицoм указательным пальцем машет. Схватить бы этот палец, сломать в трёх местах и в одно место ему засунуть.

– Доктор Руперт, насколько я помню, вас отстранили? Позвольте поинтересоваться: что вы забыли в больнице? Почему не дома, или не на одной из своих занимательных тренировок? Слышал, у вас показательный бой скоро?

Смотрю на него и ушам поверить не могу, аж челюсть отвисла от абсурда.

Пытаюсь выхватить планшет с записями у него из рук, но тот ловко уклоняется, да ещё и успевает сдёрнуть бейдж с моего халата.

– Мы здесь языками чесать будем, или ребенка, наконец, спасать пойдём?
– шиплю, с трудом сдерживая ярость.

– Мы?
– вскидывает брови удивлённо и вдруг резко нахмуривается, сверкая опасным взглядом. – Идите домой, доктор уперт и мой вам совет: будьте паинькой, пока суд не решит, что с вами делать за халатное исполнение своих обязанностей. Из-за вашей ошибки пациент чуть не умер – напоминаю, если вдруг забыли. А вы за нового взяться хотите? – Цокает и качает головой. – Не стыда не совести, доктор Руперт. Не стыда не совести…