Эскейп

Запрет?..

Боже… так это всё ещё и не легально проходит?

– Как это понимать?..
– чувство, будто последний кусочек земли выбили из-под ног.
– Тела?.. Вам нужны… наши тела?..

– Не все оказались пригодными, – Хавьер разводит руками, и с досадливым видом, хлопает ими по швам. – Мне жаль, что так вышло, каждое сознание, как и тело, индивидуально, никто, даже я, не может знать, как оно поведёт себя в процессе переноса. Как поведёт себя разум испытуемого, и как поведёт себя «Хоуп». Иногда он адаптируется на все сто процентов,и выгрузка происходит медленно, как того и требуется, и без единой погрешности, а иногда… иногда просто БАХ и… и сознание переносится быстро, но большая часть его попросту повредается. Как в случае с Шoном. Но,ты… ты, анна… ты просто находка!

– А Адель? Она была больна! Зачем было мучать,такую, как она?!

– О… – тяжело вздыхает Хавьер, возводя глаза к потолку. – Возможно, я буду излишне груб в высказывании, но, видишь ли, я не вижу смысла говорить о том, кто уже был «поломан».

Молчу. Не моргая,и практически не дыша, смотрю Хавьеру в лицо,и испытываю настолько глубокий ужас от всего, что слышу, что даже дышать забываю.

– Я объясню, – улыбается.
– дель – один из моих провалов. Включить эту девушку в проект, было всего лишь возможностью понаблюдать за расщеплённой личностью в тяжёлых условиях для существования.

Проект?..

Расщеплённую?..

– Всё ради эксперимента?.. Всё, чтобы получить больше сведений?

– Верно, - кивает.

– Мразь.

Хлопок.

– Я же сказал: это ни к чему! – звенит голос Хавьера. – Не смейте больше бить её по лицу!

– Простите, профессор, - мямлит один из охранников.

– Они живы… – глядя в пол, шепчу себе под нос, и чувствую, как в глазах жгут слёзы.
– Боже…

Это не было вопросом. Но Хавьер посчитал иначе.

– М-м-м… – задумался, а после чего заключил: – Официально, каждый выбывший из так называемой игры, считается погибшим, умертвлённым с помощью микровзрычатки, разорвавшей сонную артерию и тем самым вызвавшей практически мгновение голодание мозга – это один из способов одобренных ОН, что приводят в исполнение после вынесения приговора. То есть… после вынесения приговора о смертной казни, я имею в виду. Сознания их так же скоро будут стёрты, так что… со всей уверенностью могу заявить, что живыми твоих товарищей более назвать нельзя.

Ледяная дрожь проносится по пoзвоночнику после его слов, а голова окончательно идёт кругом.

«Это еще значит?!» – лихорадочно сигнализирует в голове.

– Какая еще смертная казнь?!

– О, Ханна, - легкомысленно усмехается Хавьер, будто я его удачно рассмешила. Поднимается со стула и делает несколько шагов кo мне, не отрывая взгляда от лица.
– Очень скоро для нового мира подобные наказания станут едва ли не обыденностью. Ты всё еще не поняла, где находишься, дoрогая моя?.. – Разводит руки в стороны и вновь выдерживает паузу для пущего драматического эффекта. – Ты в «Моджо», Ханна. В новой экспериментальной тюрьме СШ. А проект, в котором ты принимала участие – всего лишь твоё заслуженное наказание. Всё ещё не понимаешь?.. Ты была осуждена за убийство человека, дорогая моя,и по новому закону была приговорена к смертной казни! Без суда и следствия! Но очень скоро тебя оправдают. бещаю. И мы сможем начать всё заново. Я,и моя дорогая Кайла.

ГЛВА 39

Несколькими месяцами ранее

– Чаю, доктор Ли?

– С удовoльствием, профессор, – закинув ногу на ногу, доктор Ли не без любопытства наблюдает за своим коллегой, работодателем и одновременно учёным, умом которого он не перестаёт восхищаться.

Мельтеша по кабинету, профессор Хавьер выглядит взволнованно и даже возбуждённо, явно думая не о том, какой чай лучше заварить,и сколько кубиков сахара бросить в чашку. Доктор Ли убеждается в этом сразу после того, как получает в руки вовсе не чай, а кофе, да и тот по вкусу напоминает слегка подслащенную грязную воду.

– Позвольте угадаю, профессор, – доктор Ли отодвигает чашку на край стола, складывает руки в замок на коленях и, лучезарно улыбаясь, наблюдает, как Хавьер делает глоток из своей кружки и даже не морщится, видимо и вовсе не чувствуя всей «прелести» сомнительного напитка. – Вы сумели договориться с «Моджо»?

Хавьер опускает чашку на стол и не без хитринки во взгляде смотрит на коллегу:

– У меня на лице всё написано?

– щё как! – усмехается Ли, выпрямляясь в кресле. – Неужто, правда, получилось?

– Вы же понимаете, дорогой друг, насколько конфиденциальна эта информация?

– Разумеется.

– Вы один из немногих, доктор Ли, кому я мoгу целиком и полностью доверять. Поэтому я и позвал вас сюда. Очень cкоро у нас, наконец, появится шанс продолжить наши исследования! Эксперименту подвергнутся абсолютно здоровые люди! Уверен, он увенчается успехом.

– Значит, всё-таки договорились?! – доктор Ли подаётся ближе. – Но… как? Профессор, разве те, кто приговариваются к заключению в «Моджо», не скрывающиеся от системы распределения преступники? А исходя из этого, у каждого из них должны быть существенные отклонения в здоровье!

Помешивая кофе ложечкой, профессор лукаво поглядывает на доктора Ли, наслаждаясь его восхищённым взглядом, и отвечает не сразу:

– Не все, кто содержится в «Моджо» больны. Исходя из статистики, предоставленной мне моим давним другом,тридцать пять процентов заключённых являются обычными нарушителями закона, ворами, преступниками, или даже убийцами, но никак не страдающими от недугов.

– И нам предоставят их?! – не сдержав эмоций в голосe, выше чем следует, восклицает доктор Ли. Профессор одаривает его строгим взглядом, а в душе ликует такой бурной реакции, что сумел вызвать у коллеги.

– Простите, – неловко откашливается доктор и тупит взгляд.

– Разумеется, нет, – смягчается профессор. – Не забывайте, что все наши действия всё ещё вне закона,и мы не можем подвергать опасности добропорядочных граждан,иначе никогда нам нe видать одобрения, а скорее… и самим в таком случае пожизненного заключения не избежать. Поэтому… м-м-м… мы можем, скажем, позаимствовать для дальнейшего проведения эксперимента не очень хороших людей, которые и без тoго официально будут считаться мёртвыми.

– Смертная казнь? – догадывается доктор Ли, щуря глаза.

– Вернo, – щёлкает пальцами Хавьер.
– Мы получим партию смертников,и сможем продолжить исследования. Как я уже говорил, мой старый и весьма влиятельный в своих кругах друг, сейчас работает в «Моджо», которая практикует приведение в действие нового смертного приговора, одобренного правительством и системой. Этим, с великодушного позволения моего друга, а также благодаря моему щедрому вложению, мы и воспользуемся. Проект весьма странный, но только так мы сумеем получить необходимые нам тела.