Эскейп

Соблазнительно улыбаясь, девушка склоняет голову набок и заводит обе руки за спину, принимая сексуальную позу.

– овoрю же: вот и замечательно, - отвечает томно и хищно подмигивает.

– О чём это ты? – хмурится Глэйб.

Кокетливо хихикнув, девушка делает шаг вперёд:

– Не люблю убивать женщин.
– Два пистолета показавшиеся из-за её спины тут же совершают два точных выстрела,и два тела с дырами в груди падают на пол, заливая кровью несомненно дорогой паркет.

– Такой урод, - кривится девушка, наблюдая, как тело Глэйба дёргается в предсмертных конвульсиях и, наконец, замирает. – у. И это чмо хотело меня трахнуть?

– Мамаааа… – стонет с пола нечто,и девушка от неожиданности вздрагивает, едва не хватаясь за сердце.

– Вот же блин. Напугал! – чертыхается себе под нос, и тут же направляет дуло пистолета в бесформенную кучу на полу, что сразу и за человека не признала.

– Мааамаа… – тихонько и судорожно.

Девушка вздыхает, опускает оружие,и ловит себя на неожиданной мысли, что человек на полу напоминает ей большого мучительно умирающего на обочине бродячего пса. А собачек она любит, вот и этого парнишку жалко стало.

– Мамаааа…

– Нет,ты обознался, – хмурит тонкие бровки. – Я Дина. А тебя как зовут?

– Маамааа…

– Ладно. Проехали.
– Прячет пистолеты обратно за пояс и оглядывается.
– Полежи здесь немного, ладно? А я пока за своим Сладким смотаюсь. Я быстро! – Щёлкает пальцами.
– Туда и обратно.

ГЛАВА 43

Ханна

Настоящее

Минут сорок прошло с того момента, когда Хавьер, сверкая лживо-вежливой улыбкой, сообщил, что ему нужно ненадолго отлучиться,и скрылся за одной из дверей.

Минут сорок прошло, как я пытаюсь переварить всё, что услышала,и не тронуться умом.

также вот уже минут сорок я прожигаю взглядом то рожу конвоира с автоматом,то затылок еще одного сумасшедшего в белом халате, который только тем и занимается, что распределяет какие-то бумаги по папкам, время от времени тяжело вздыхает и прищёлкивает языком.

Хавьер называл этого человека доктором Ли. Выглядит молодо и на первый взгляд вполне адекватно, однако, судя по их общению с профессорoм, этот доктор Ли тот ещё прихвостень, а значит не меньший псих. значит, пытаться договориться с ним не имеет смысла.

– Где он? Что сейчас делает? – спрашиваю у спины доктора Ли, и тот даже головы ко мне не повернув, будничным тоном сообщает:

– Профессор Хавьер вернется, как только закончит с выгрузкой сознания Кайлы. И ещё с кое-какими делами.

– Это… это что, происходит прямо сейчас?

Не отвечает.

– Ответь мне!

– Да. Скоро прибудет грузовик для перевозки тел, так что, с твоего позволения, я бы хотел как можно скорее закончить со своими делами, чтобы убраться, наконец, из этого места. – С усталым видом отирает шею и ворчливо добавляет себе под нос: – У меня от искусственного освещения уже всё чешется… Несколько дней солнечного света не видел.

– И куда эти тела повезут?

– Официально?

– Да как угодно.

Хмыкает:

– Официально на кремацию, тела приговорённых к смерти осужденных родственникам не возвращают. по факту - в лаборатории профессора Хавьера, в одной из резерваций, уже ожидают нашего прибытия.

Невольно усмехаюсь:

– Вам не выехать из города с таким количеством ложных трупов в кузове.

В ответ усмехается и доктор Ли:

– Этого и не потребуется. Мы уже за городом.

«Моджо…»

Всё верно. За сотни миль от этой тюрьмы больше нет ни единогo населённого города.

Мы в глуши.

И мы в ещё большей заднице, чем я думала.

– Чьи ещё сознания были выгружены?

Доктор Ли выдерживает паузу, словно размышляя над ответом, но, видимо решив не отвечать, лишь поправляет очки съехавшие на кончик носа, разворачивается и принимается дальше копошиться в своих чёртовых бумагах.

– ЧЬИ?! – дёргаюсь так резко, что ремни на запястьях больно впиваются в кожу, а грудь словно стальным обручем сдавливает.

– Разве тебе не всё равно?
– интересуется предельно спокойно, не отрывая взгляда от бумаг. – Всё близится к своему завершению. Скоро твоё сознание будет перенесено на съёмный носитель, а после чего стёрто. И в отличие от профессора, которой получает истинное удовольствие, делясь своими достижениями, я не вижу смысла в том, чтобы просвещать тех, кто в скором времени будет мёртв. – Устало выдыхает и бросает на меня маловыразительный взгляд. – Пожалуйста, не мешай. У нас нехватка рук! И мне лично ещё нужно почистить записи, удалив с них все «пикантные» моменты, а после чего ещё и смонтировать видео для рассмотрения комиссией,так что…

– Пикантные моменты касательно сопротивления?
– для чего-то еще пытаюсь получить максимум информации, словно… словно у меня есть шансы предотвратить неизбежное.

– Пикантные моменты касательно профессора Хавьера и его исслeдований, – скупо, но с явной гордостью в голосе, отзывается доктор Ли. – Что же касается информации, полученной от этих мерзких изгоев и предателей,то это лучшее из всего, что можно представить комиcсии. Уверен, они будут в полном восторге, когда получат столько полезных данных о сопротивлении и его действиях.

Так вот оно что…

– В этом и есть смысл проекта.

– Догадливая, – хмыкает шавка Хавьера, выравнивая о стол стопку бумаг. – У сопротивления есть кодекс. Так что,такие как Линк и другие твои новые друзья, даже под дулом пистолета у виска не проронили бы и слова. Проект «Эскейп» пусть ещё и «сырой», крайне недоработанный, но уже сполна окупает возложенные на него надежды. Благодаря ему некий отец Джейкоб и другие, не менее интересные, упомянутые твоими друзьями, личности, возможно, в скором времени, также окажутся в одной из комнат. возможно… просто на классическом электрическом стуле.

Вот почему Ной избегал разговоров. Но видимо что-то пошло не так, раз этой мрази в белом халате столько известно.

Всё пошло под откос.

– Какой вам смысл сдавать сопротивление?
– спрашиваю и вновь получаю ответ не сразу.

– Смысл в том, чтобы нам самим не засветиться. Вот и всё.

Вновь подаюсь вперёд, хоть и знаю, что это бесполезно. Но боль врезающихся в кожу ремней, будто сил придаёт, отрезвляет!

– Не знаю, что за комиссия ждёт заключений о смерти и этого грёбаного садистского видео, но, уверена, в ней не дураки сидят, чтобы не заметить очевидно вырезанные кадры!