Эскизы (сборник)

– Рассмотрел, значит, вблизи. Понял уже, что не по тебе компания? Что дальше?

– Напьюсь.

– Ты вчера напивался. И позавчера. Не помогло. Ты этак можешь весь остаток жизни…

– Зачем пришёл? – перебил его Геракл. – Говори прямо, – и снова потянулся за вином.

– Вернись к царю. Он готов тебя простить. Эк ты его: “Кто ты без Геракла?”… Понял он, всё понял… На твоих условиях. Просто вернись и предложи примириться. Ну, не с этими же тебе жить, – он кивнул в сторону деревни.

Ответом ему было бульканье: за всё время тирады и долго после неё Геракл так и не оторвался от меха, словно вознамерился прикончить его одним глотком. Красные струйки текли по бороде, безнадежно пачкая хитон, но героя такие мелочи не беспокоили. Гермес ждал. Он, казалось, нашёл себе не менее важное занятие. Носком сандалии он выворачивал из земли небольшие камешки и сгребал их в аккуратную кучку.

Геракл, оторвавшись, наконец, от вина, долго наблюдал за ним, после чего мрачно произнес:

– Передай божественной госпоже Гере… Да-да, знаю я, кто тебя подослал! Передай Гере, что я ценю её заботу и благодарю за внимание к моей судьбе. Но я уже достаточно лет позорил своего отца, служа ничтожнейшему из смертных как покорный раб. Пусть изберёт иное орудие мести, а я грех своего рождения уже давно искупил. Да и не мой это грех, ибо я не выбирал родителей.

– Ах, оставь! Она уже не гневается спустя столько лет… И потом, ты прав: родителей не выбирают. Но речь-то не о тебе. Речь о державе. Трон зашатался под Эврисфеем. Трон, а с ним и вся держава. Люди забыли законы, наплевали на долг. Каждый творит что хочет, и управы ни на кого нет. Если уж Гераклу можно, то почему бы и остальным не поступить как он? Надвигается хаос. Будет война брата с братом. Соседи осмелели, вот-вот хлынут через границы. Чудовища сползаются отовсюду. Рухнет без тебя держава!

– Пусть рухнет. Так даже лучше. Я избавил их от страха перед чудовищами. Царь с армией избавил их от страха перед соседями. Они стали жить дольше и сытнее, но как они этим счастьем распорядились? Пьянство, кутежи, безделье. Они заставляют других людей работать на себя, чтобы приобрести ещё больше роскошных безделушек. В их жизни нет больше места подвигу, их предел – кабацкая драка. Я больше уважал людей, когда они боролись за существование. Об их деяниях слагали песни. А эти? Умрут – и даже двух строф о них не сложишь. Не о чем.

– И в твоей жизни тоже не будет места подвигу. Ты спрашивал: “Кто царь без Геракла?”. А я спрошу: “Кто Геракл без царя?”. Ты не можешь успеть повсюду и помочь всем. А царь – может. Он повелевает – и армия исполняет. Если прикажешь ты – никто не сдвинется с места. И были бы с тобой твои подвиги и слава, если бы царь не приказывал тебе? Один ты не найдёшь себе достойного дела. Не теми масштабами мыслишь. Вернись к царю, ведь оба вы друг без друга – никто.

– Ты зря стараешься. Убирайся!

– Всё равно ты не выдержишь и кинешься наводить порядок.

– Может быть. А сейчас – убирайся.

– Ну, как знаешь… – Гермес встал, небрежно мазнул сандалией по песку, сметая камешки, и принялся оправлять одежду.

Геракл криво ухмыльнулся и припал к меху с вином. Запрокинув голову, он выжал из него последние капли и потянулся за новым.

– И последнее. В случае, если ты откажешься от первого предложения, госпожа Гера просила передать вот что…

Бог стремительно развернулся. Коротко свистнул адамантовый серп и алые капли брызнули на обоих. Мгновением позже страшный, пронзительный вопль разнёсся по окрестностям, срывая с веток испуганных птиц, роняя ниц смертных и повергая в ужас дриад и прочую титанью мелочь. Крик становился всё выше и пронзительней, пока внезапно не оборвался звуком, какой бывает от увесистой затрещины.

– Хватит орать.

– Что ты наделал? Больно! И рука не слушается.

– Обычный вывих, – буркнул Геракл, вертя в руках две мокрые бесформенные тряпки. – Это лечится. А вот бурдюку уже не помочь. Ты оставил меня без выпивки! Что тебе стоило начать размахивать серпом, когда у меня в руках был пустой?

– Я полагал, что тебе будет всё равно, когда я тебя убью…

– Не выйдет. Я был готов, ибо кое в чем вы весьма предсказуемы. Ты уйдёшь уже, наконец, или мне снова врезать тебе по физиономии?

– Ладно, ухожу, ухожу… – Гермес нагнулся за оброненным серпом и исчез, едва его пальцы сомкнулись на рукояти.

И тут из ближайшего кустарника донёсся треск и восторженный мальчишеский голос зазвенел, удаляясь в сторону деревни:

– Люди! Люди! Геракл совершил новый подвиг! Геракл победил Гермеса в рукопашной. Чуть не оторвал ему руку-у! … потоки крови… мы видели своими глазами…

Геракл рассеянно слизнул с тыльной стороны ладони несколько задержавшихся там винных капель, посмотрел в сторону деревни, поморщился и сплюнул. Проклятые мальчишки! Теперь не удастся просто зайти и разжиться новой выпивкой. Там сейчас такое начнётся – расспросы, восторги, почести… Он вздохнул и принялся собирать залитые вином пожитки. Лучше уйти подальше, пока местные не догадались прийти сами.

Горькая правда о мухоморах

– Локи, чего ты там опять так гнусно хихикаешь?

– Глянь на этих психов. Я им сказал, что мухоморная настойка дает нечувствительность к боли, ярость берсерка и силу десятерых.

– Похоже, ты прав. Вон сколько народу накрошили. А кровищи-то!

– Ой, да брось! Обычный эффект плацебо.

Сказки про взрослых

Еще один суд царя Соломона

Был с царём Соломоном ещё один малоизвестный, но с серьёзными последствиями случай.

Явились к нему министры дорожного строительства и культуры, а с ними пара невольников, которые с натугой тащили солидный дубовый сундук.

– Государь, я бы не лез к тебе с глупостями прямо с утра, – начал министр культуры, – но я хочу, чтобы ты вместе со мной посмеялся с этого поца [4] , – и указал на дорожного министра. – Представь себе, он устроил в министерство всех своих родственников и растратил бюджет на банкеты со строительными подрядчиками. Я над каждой монеткой трясся, но культуру в твоём царстве развил – дай Бог каждому. Через три тысячи лет разбуди любого, спроси, была ли у евреев культура при Соломоне – каждый ответит, что была. И после всего этого остался у меня без пары шекелей [5] сундук золота. А вот этот казнокрад – ты не поверишь – сегодня ночью попятил мой сундук с бюджетом министерства культуры и подсунул вместо него свой, пустой!

4

Поц (идиш/совр. ивр.) – букв. “половой член”, употребляется как пренебрежительное обращение по отношению к лицу мужского пола.

5

Шекель (ивр.) – во времена Соломона – примерно 11 г серебра

– Извольте сию же минуту объясниться – сказал Соломон дорожному министру.

Он всегда выражался несколько высокопарно, ибо знал, что любое его слово записывается для потомков. Хотелось, чтобы вышло красиво.

– Ничего подобного, государь! Если и тратил что, то все с пользой для дела. И ещё должно было остаться, но министр культуры наверняка у меня по ночам бюджетные деньги таскал и в свой сундук перекладывал. Иначе – ума не приложу, куда что подевалось.

– Вот как… – хмыкнул Соломон. – Сейчас разберемся. А ну-ка, прислать сюда пару слуг с двуручной пилой. Сейчас мы сундук с бюджетом пополам распилим и каждый по половине получит.